Келебримбор долго колотил в дверь, пока его пыл не угас. Озираясь по сторонам, он оглядел побоище, которое устроил в кабинете, и случайно заметил кровь на сбитых руках. Чужих руках. Тяжело сглотнув, он медленно отошел от двери и опустился на стул, механически положив меч рядом с собой. Гортхаур и его приспешники были мастерами по части пыток, моральных и физических. Но то, что происходило с ним теперь, превосходило все самые смелые предположения. Сделать так, чтобы даже твой собственный облик напоминал тебе о том, кого ты всем сердцем ненавидишь, - идея вполне достойная темных. Эльда не знал, способен ли темный майа на то, чтобы в реальности сделать это, ибо могущество того было воистину великим, но не безграничным. Однако совершенно точно все происходящее могло быть мороком, иллюзией, наваждением. Единственным положительным моментом во всем этом было то, что впервые за долгое время, проведенное в плену в собственном доме, нолдо чувствовал себя отдохнувшим, в отличной форме. И постоянно сопутствовавшая ему боль тоже куда-то отступила. Конечно же, ссадины на руках были не в счет после всего, что ему пришлось пережить. Совсем недавно он даже и не знал, что такое можно пережить, однако...

Успокоившись, Келебримбор подумал, что все еще не раскусил замысла своего врага, а потому никак не мог понять, что его ждет, и зачем был нужен весь этот сложный маскарад. Ведь если Гортхаур до сих пор не смог сломить его... Впрочем, теперь ситуация осложнялась. Артанис. Эльда в очередной раз с отчаянием подумал о том, что тетя сглупила, явившись сюда, и обрекла не только себя на смерть, но и ему доставит не одно неприятное мгновение, став лишним козырем в руках врага. Хуже было то, что Келебримбор не знал, понимает ли тетя, в какую беду она вляпалась, и что было бы для нее лучше - понимать или же умереть в благом неведении?

Спастись было невозможно. Шансов на облегчение участи тоже не было, ибо нолдо дошел до последней черты и отступать было уже некуда. Трех Колец он не отдаст, даже если весь мир рухнет на его глазах. В этом он был убежден. Это было последнее пристанище и последнее спасение. Никто и ничто... Взгляд его упал на лежащий на столе меч. Прекрасное оружие. Эльфийская работа. И этот клинок тоже принадлежал теперь Ему. Врагу.
"Интересно, - подумал эльда, - почему он оставил мне оружие? Впрочем, я уже пытался покончить с собой... Так что он может не опасаться, что у меня это получится. Даже теперь... Хотя как заманчиво бы было убить себя, пока мой облик так напоминает того, в чье сердце я бы не задумываясь вогнал этот клинок по самую рукоять..."

Келебримбор взял меч в руку, ощутил приятную тяжесть в руке, не ослабленной пытками и голодом. Смерть была бы выходом, но он не сможет себя убить. Вот если бы все же удалось вырваться в коридор и заставить охрану ввязаться в бой, в котором он вполне мог бы погибнуть. Но, видимо, проклятые твари получили указание не входить, что бы он тут ни делал... Стоп! Эльда вскочил на ноги, чувствуя, что его прошиб холодный пот. Он же в собственном кабинете. В комнате, которую обустраивал и проектировал он сам для собственного удобства. Он никогда не думал, что ему может понадобиться бежать из собственного дома, потому не нуждался в подземном ходе для этих целей. Но как мастеру ему было интересно создать тайное место, о котором не подозревали даже живущие с ним вместе. Тайный коридор был невелик и, к сожалению, не выходил за стены, поэтому не мог сейчас послужить спасению. Однако коридор мог вывести его из ЭТОЙ комнаты, а там он обязательно нарвется на патруль, который не предупреждали о том, что пленника не стоит убивать раньше времени... Точно! Там-то он и найдет желанную смерть и окончание этого фарса. Гортхаур спрашивал его о многом, но никогда не говорил об этом коридоре. Оставалась надежда, что перерыв весь дом в поисках колец, именно этого тайника враг обнаружить и не смог. Ведь если бы темный майа знал о тайном ходе, он ни за что не оставил бы пленника тут. Хотя всегда оставалась опасность того, что на том конце его будут ждать. Впрочем, не этого ли он сам искал?

Итак, пока у него в руках оружие, и он под влиянием злых чар обладает неплохой физической формой, надо быть идиотом, чтобы не воспользоваться всем этим и не попытаться бежать. Келебримбор успокоил сердце, которое разошлось не на шутку, и направился к стене между книжным шкафом и стойкой с оружием. Именно тут был потайной вход в коридор, открываемый особым магическим способом, невероятно простым и надежным одновременно. Одно слово, и на стене появится знак Первого дома, открывающий путь. Одно слово...
Проблема была только в том, что нолдо с ужасом понял, что не может вспомнить этого самого слова, как он ни старался. Память играла с ним злую шутку, скрыв от него то единственное, что могло принести облегчение тому, кто уже потерял всякую надежду. Келебримбор заметался по комнате, налетая на вещи и мебель, которые сам перед этим в ярости разбросал. Слово! Одно только слово! Он хорошо помнил, как работал над тайником, как опробовал его в первый раз, как рассказывал о нем Артанис, желая похвастаться своим достижением. он помнил все,. кроме того, что было ему нужно - кроме слова, открывавшего путь. В отчаянии пленник бросился на кровать, не выпуская из рук меча и чувствуя, как бессильные слезы разочарования текут по не-его щекам. Его опять провели. Спасение было так близко и так недоступно, как и было все время до этого. Как он мог понадеяться, что обретет себе легкую смерть, если он все еще находился в руках врага и не знал, что тот задумал, но был в абсолютной его власти. Келебримбор ничего больше не хотел. Он жаждал закрыть глаза и никогда больше не просыпаться.