Как и ожидал Аралин, в ответ на его выходку посыпались угрозы, пока еще - странное дело - не слишком грубые. Майа даже изобразил отеческий тон, впрочем, получившийся неубедительным, так что эльф даже не потрудился убрать с губ ухмылку.
- Вот как? Пленник должен соблюдать ваши законы? Поистине, только поневоле!
Смерть? Напугал... Аралин свистнул сквозь зубы, выражая свое отношение к перспективе. Если им так нужно красиво обосновать его убийство, то лучше бы рассказывали это лорду или еще кому-то, а не самой жертве. Но, услышав продолжение, он почувствовал, что удержать язык за зубами уже просто невозможно.
- По-моему, это отличная перспектива, - оживился он. - Но неужели ты уже всех обитателей крепости успел оскорбить так же тяжко, как моего лорда и меня? Впрочем... Уладить без кровопролития я буду только рад.
Ведь именно такой поворот событий и создаст прецедент, о котором говорил темный. Который, кажется, сам запутался в своей же проникновенной речи.
- Понимаешь, какая незадача, - озабоченно продолжал Аралин, - я бы, может быть, и извинился, если бы не считал, что ты виноват куда сильнее. К тому же меня учили уважать старших. Так что - только после тебя.
[NIC]Аралин[/NIC][STA]Верный Первого Дома[/STA][AVA]http://s4.uploads.ru/t/Ue9g0.jpg[/AVA][SGN]Кто хочет - тот нарвется![/SGN]

Женщина молча ожидала, когда коменданту надоест тратить своё время на это эльфийское отродье, и он отдаст пленника в её чуткие ручки пыточных дел мастера. И наконец-то этот момент настал. Вначале словив красноречивые взгляд, майэ затем получила указания по осанвэ. Последний пункт её особенно радовал. Пусть эльф повизжит, как свинья под ножом, на всю Твердыню.
"Хотя нет. Не так громко. Не стоит мешать покою Тёмного Валы, а то потом огребу напару с эльфом."
"Будет исполнено, милорд."
Тёмная проводила взглядом удаляющегося коменданта, который всё же бросил камень в огород Аралина напоследок, после чего оставил пленника с ней и орком. Теперь нолдо полностью в её руках, и так будет до того самого момента, пока не истечёт "срок его годности", либо пока он не понадобится по каким-то причинам начальству. Куалмэ бросила, на этот раз ничем не прикрытый, презрительный взгляд на этот кусок эльфийского мяса. Половозрелая эльфийская особь - отличный объект для сбора генетического материала для дальнейших экспериментов. Если господа позволят, то ей удастся этот самый материал добыть, а от всего остального и так, и так пришлось бы избавляться. Трупов в Ангбанде не держали - нечего лишние квадратные метры крепости занимать.
- Что ж, как я и говорила, я буду с тобой беседовать, эльф. Теперь, правда, несколько иначе. Зря ты не извинился. Не бережёшь свою шкуру - мог бы побеспокоиться хоть о своём лорде. Ошибка твоя, а расплачиваться придётся и ему тоже, так как сюзерен отвечает за действия своего слуги. Комендант прав, ты дрянной вассал.
Майэ жестом велела орку приготовить жаровню и нагреть щипцы. Женщина же пока взяла иное железное приспособление, пока что очень-очень смутно напоминающее кастет, но его она ещё будет доводить до ума, так как всё-таки держать не очень удобно. Куалмэ подошла к практически полностью обездвиженному нолдо, который только и мог что головой вертеть, прочие части тела наслаждались близостью цепей и холодной стены.
- Слушай внимательно, эльф, повторять не буду. Есть три варианта развития событий. Первый: я задаю вопросы - ты отвечаешь, а затем производится проверка достоверности тобою сказанного. Второй: я задаю вопросы - ты молчишь. В этом случае, помимо проверки, я буду из тебя выбивать, выжигать и высверливать интересующую меня информацию. И третий вариант, самый плачевный для тебя. Я задаю вопросы - ты в ответ сквернословишь, поливая грязью моё начальство. В этом случае ты будешь вопить от боли, пока голос не подведёт тебя, и ты не охрипнешь. У меня долгая практика общения с пленными, я знаю, как сделать твоё пребывание здесь невыносимым, но не дать при этом умереть. Какой вариант выбираешь, нолдо? Имей ввиду, чем больше ты раздражаешь меня и моих господ, тем больше вероятность того, что твоего лорда пришлют его отцу-королю в напёрстке.
Куалмэ колючим взглядом впилась в лицо собеседника, ожидая очередную порцию бестолковой болтовни, вроде той, которую он только что адресовал Саурону. Интересно, чем больше дорожит этот баран: информацией или жизнью сюзерена? Проверим. Если надо, она лично ему принесёт какую-либо из частей тела его лорда, а может ещё что-либо из составляющих. Например, глаз. Зачем он рыжему? Всё равно он будет гнить во мраке до конца своих дней, там зрение ни к чему.

Женщина терпеливо высказала эльфу основные положения, так сказать, правила новой игры. Реакция ей была не особо интересна. Она ещё до этого увидела в этом конкретном отдельно взятом нолдо упёртого барана, которому легче было сопротивляться и открыто противостоять, нежели извернуться и схитрить. С одной стороны, это было хорошо. Вряд ли его мозгов хватит вытворить что-либо в её присутствии. С другой же... придётся повозиться, добывая нужную информацию. Эльда плохо лгал, а говорить правду почти стопроцентно не согласится. Именно на этот случай существовали различные методы физического насилия, которые Куалмэ без зазрения совести собиралась применить. Потом будет чуть залечивать раны и ожоги пленника, а затем снова пытать. Получится замкнутый круг, который, впрочем, когда-то да прервётся. Либо нахождением слабости у эльфа, либо его отправкой в Мандос, если пользы не принесёт.
Майэ терпеливо ожидала ответа... либо гордого молчания. Но вышло нечто иное. Эльфийская паскуда просто плюнула ей в лицо, тем самым в очередной из выражая протест. После этого его слова были практически вовсе оставлены без внимания. Женщина молча, храня ледяное спокойствие, как если бы Аралин плюнул на стену, вытерла платком лицо, а затем без предупреждения нанесла первый удар далеко не в полную силу по лицу, оставляя здоровенную красную борозду на скуле пленника, из которой тут же потекла кровь, стекая по щеке к шее и ниже. Кровь капала на пол и была также на железной штуковине, что была всё ещё в руках Куалмэ.
- Со мной ты познаёшь новое определение боли, мальчик. Все считают, что могут вытерпеть, что угодно. Абсолютно все. На практике же всё иначе. Что ж, раз на лорда тебе плевать, тогда как-нибудь попозже я, возможно, принесу тебе его глазное яблоко. У него красивые глаза, они бы идеально смотрелись в качестве украшения подлокотников стула в моём рабочем кабинете. Жаль, что в них уже не будут тогда гореть огни жизни.
Женщина вновь отошла к столу, кожей ощущая, как нагревается воздух по мере того, как орк готовил жаровню и щипцы для применения по назначению. Куалмэ достала наконец-то из сумки те самые плотно закрытые железные коробки, в которых снова стал слышен скрежет. Но это на потом, болевые ощущения стоит увеличивать постепенно. Майэ отложила скальпель на видное место, к двум склянкам с жидкостями. Стоило, конечно, взять с собой ещё факел с ведром и крысой. У неё как раз имелась парочка подопытных крыс, на которых она тренировалась искажать живое. Кстати, обитатели железных коробок тоже были её питомцами. Удачный эксперимент, не раз опробованный. Твари ещё и получились на удивление хорошо управляемыми.
- Думаешь, твоему королю по зубам наша крепость? Он разобьёт голову об её ворота в первом же бою. А бой, видимо, будет, видя ваше, нолдор, настроение. Тем лучше. Может, мне позволят разобрать рыжего красавца на части, а затем собрать во что-нибудь новое, менее привлекательное, но более функциональное. Из него получился бы замечательный орк. Как думаешь?
Куалмэ беседовала с Аралином так, словно он был приглашён на лекцию по искажению, где читающий лектор был не прочь узнать мнение публики относительно своих изысканий.

Женщина знала, что каждый брошенный столь спокойным тоном укол бесит её собеседника, он мог ничего не говорить - всё итак было понятно. Темпераментных личностей обычно более всего бесят смирение, безысходность и предрешённость. Именно в такой ситуации оказался дражайший пленничек, который показывал зубы даже поле того, как прокололся, кинувшись на коменданта. Какой благородный порыв души - кинуться защищать своего сюзерена. Увы, именно это действие привело нолдор туда, где они оба теперь куковали, ожидая своего приговора. Аралина уже приговорили к пыткам. А вот что Саурон намеревается сделать с рыжим - вопрос более интересный. Лорд вряд ли узнает, что творится с его вассалом, а значит с ним ещё можно было поиграть в кошки-мышки, угадайку и гостеприимность. Тут уж как начальство решит.
Куалмэ расправила плечи, задумчиво глядя перед собой и обдумывая последовательность процедур, которые требовалось провести с пленником. Начать, определённо, стоило с небольшой прожарки несговорчивой эльфятины. Майэ всегда нравился запах палёной плоти. Как раз для этого она и велела оркам приготовить жаровню и железные прутья к использованию. Но физическая боль должна быть подкреплена ещё и моральными страданиями, угрызениями совести, чувством вины. Сожаление, по скромному мнению тёмной, было одним из самых разрушительных чувств. Оно подтачивало силы и уверенность. Присутствие духа терялось. И в конкретно данной ситуации на руку майэ играло то, что из-за Аралина, как ей доложились ранее, рыжий лорд вначале попал в засаду, после чего был схвачен и доставлен в крепость, а теперь вот из-за новой ошибки своего вассала оказался прикован к стене в тёмном помещении. Рыжему очень повезёт, если не будет глупить и сумеет оправдаться перед комендантом. А вот Аралину светил очень "приятный" досуг в "приятной" же компании.
Куалмэ взяла в руки скальпель и лениво повертела его в руках. Руки с длинными цепкими пальцами, в полумраке они казались большими белыми пауками. На ровной отражающей поверхности инструмента майэ видела свои глаза - два огня, горящих мерным пламенем. По взгляду можно было понять, что пусть женщина и ведёт себя спокойно, на самом же деле она предвкушала очередной концерт в исполнении очередного пленника. Она умелый дирижёр и знает, на что надо надавить, чтобы объект пыток мог осилить самые высокие ноты.
Женщина отошла от стола и встала сбоку от эльфа, оглядывая его спокойным, чуть равнодушным взглядом. Всё же последнее заявление про превращение рыжего нолдо в орка заставило Аралина нарушить молчание. И злость в голосе утаить не удалось. На лице майэ зазмеилась хищная улыбка.
- Э, нет, дружочек, - ты быстрее станешь выплёвывать собственные зубы. Ты, наверное, гордишься тем, что так держишься. Настраиваешь себя на то, что выдержишь любые превратности судьбы, лишь бы не предавать своих, не предавать своего сюзерена. Но, Аралин, последнего ты уже дважды подвёл. Сейчас участь твоего лорда зависит в том числе и от тебя. Я не требую от тебя перехода на нашу сторону, более того, возможно, что ответив на мои вопросы, ты продлишь свою жизнь и жизнь феаноринга. А когда пребудет ваш король, он сможет побеседовать с Владыкой Мелькором на предмет вызволения сына. Но ведь до этого момента Нэльяфинвэ надо дожить. Бесполезное и неразговорчивые эльфы у нас надолго не задерживаются. Итак... Мне интересна ваша нолдорская иерархическая структура. Кто обладает у вас наибольшей властью, кроме короля?
Куалмэ несильно провела по руке нолдо скальпелем в районе запястья, словно хотела просто пощекотать. Тонкий намёк на то, что в теле эльфа может стать намного больше дырок, чем изначально задумывалось Единым при создании Первых Детей.

Куалмэ рассчитывала на то, что ответы на некоторые вопросы ей удастся вытянуть уже сегодня. Если не запугиванием и посредством причинения боли, так хитростью. Пустой доклад начальству приравнивался к проколу, а в конкретно данной ситуации коменданта было лучше не раздражать - вон какой недовольный бродит после приступа у Мелькора. Понимает же, что малость облажался, не заметив симптомы возобновившихся болей у Валы.
Пока орки готовят раскалённые прутья, можно было побеседовать в пленником, мотивируя его чем-нибудь острым. Выбран был любимый скальпель - лучший друг пыточных дел мастера. Устроившись от нолдо сбоку, майэ начала с чувством втирать очередную полуправдивую байку. И, разумеется, мужчина опять не повёлся, явно следуя принципу "вражина всё врёт". Это вызвало хищную улыбку. Какие знакомые реакции. Несчастные нолдор. Если у них там все такие бараны, то война вряд ли будет долгой. На одних упрямстве и энтузиазме личного состава эльфы вряд ли многое выиграют, ведь Ангбанд строился на совесть: стены были неприступны. А в здешних горах они ориентировались и того лучше. Словом, при осаде остроухие рисковали пасть смертью... нет, отнюдь не храбрых, скорее глупых.
Нолдо следил за ней, она чувствовала его взгляд на себе. Вряд ли эльф был сведущ в тонкостях психологии, поэтому женщина не особо беспокоилась. Пятьдесят процентов того, что он там мог наанализировать, скорее всего, было попаданием пальца в небо. На заданный вопрос Аралин не ответил, зато с ехидством задал встречный вопрос. Куалмэ скептично изогнула бровь, понимая, что сейчас эльфу максимум неприятно, но никак не больно. Она ж ещё не стала избавлять его от ненужных выступающие конечностей. Однако затем взгляд снова стал спокойным, почти что понимающим.
- Если тебе уже больно - кричи. Не стесняйся.
Скальпель скользнул выше, чуть ткнул ладонь и быстро переместился на мизинец, остановившись на нём. Подушечки пальцев очень чувствительные, благодаря нервным окончаниям. Поэтому причиняя боль на всего лишь незначительном участке тела, Куалмэ могла доставить Аралину массу "приятных" ощущений. Лезвие впилось в чувствительную подушечку мизинца, и эльфийская кровь снова закапала на пол. Неплохо было бы и её потом сцедить у нолдор. Вдруг состав оной будет чем-то отличатся от синдарской или нандорской.
И, кстати, про становление орком Куалмэ не шутила. Вон из её дорогого собеседника вышел б отличный орк, если нынешнюю дурь из головы выбить и вложить туда другую. Физически нолдор, по её прикидкам, были даже покрепче синдар, что явно было в плюс: орки у них были постоянно рабочими единицами, на которые ложилась нагрузка различной степени тяжести. И крепость организма тут была ой как нужна.
- Давай попробуем ещё раз, нолдо. Какова иерархическая структура у нолдор? Кто у вас обладает наибольшими правами на лидерство после нолдарана и его первенца?
Лезвие всё ещё продолжало терзать палец, однако пока не входя глубже в плоть. Другую руку женщина внезапно протянула вперёд и собрала часть стекающей крови на указательный палец. Куалмэ без всякого стеснения попробовала её на вкус прямо перед Аралином, проведя по подушечке перемазанного кровью пальца языком. Металлический привкус, как и всегда, а химический состав таким путём было трудно определить.
- Не волнуйся, дорогой, много крови я у тебя не заберу. Послушай, Аралин, ты ведь наверняка хочешь вернуться к своим. У тебя ведь, наверно, есть семья: любящая жена, дети. Не стоит их оставлять. Я ведь не прошу у тебя ничего сверхъестественного, вроде прокрадывания в палатку нолдарана и перерезания ему горла. Будь хорошим мальчиком: ответь на несколько моих вопросов, и я обещаю, что пытки, которые я могла бы растянуть на многие часы, пройдут быстро, и ты мигом отключишься от боли. Комендант ничего не узнает.
Женщина подмигнула нолдо, мол, соглашайся или тебе действительно охота сгнить здесь вместе с рыжим, чтобы даже твои останки не смогли похоронить собратья? Глупо.

Женщина с удовольствием попробовала кровь нолдо, попутно следя за ним, интересуясь реакцией. Вряд ли нолдор до этого имели дело с таким явлением, как садизм. В Ангбанде же его было предостаточно, как морального, так физического. И сейчас майэ как раз пыталась сбалансировать уровень боли, причиняемой и тем, и тем. Пока что слова не возымели особого эффекта: эльфу было проще злиться и пытаться вывести из себя свою мучительницу, нежели пойти навстречу. Баран заморский. Не имеет ни малейшего представления о том, что с ним могут тут сделать, а всё равно упёрся и ни с места. Ничего, рога спилим, шкурку попортим. И нервы тоже.
Один из орков подошёл, шаркая ногами, и доложился, что прутья готовы к применению по назначению. Куалмэ кивнула, дозволяя ему вернуться к жаровне и велела не вынимать прутья пока. Она ещё тут не закончила исследовать жертву скальпелем. Пара лишних шрамов даже украсит это крепкое, подтянутое эльфийское тело. Двое других орков по её приказу принялись избавлять пленника от верхней одежды, просто сдирая её, не считая нужным чего-то там расстёгивать. Рубаха теперь свисала с пояса эльфа тряпкой, зато взору Куалмэ открылись грудь и живот жертвы. Если бы леди питала эстетическую приязнь к виду обнажённого мужского тела, то, пожалуй, этот вид бы ей понравился, однако тёмную ещё ни одному представителю противоположного или её же пола не удалось таким заинтересовать. Вот если бы у Аралина было отличающееся чем-то от других мужчин строение, какая-то анатомическая особенность, возможно, Куалмэ бы и обратила особое внимание на его хроа. А так... симпатичная упаковка, которую сейчас будут украшать на тёмный манер.
Скальпель ещё немного задержался на мизинце нолдо, а затем лезвие было удалено из кровоточащей ранки, после чего начало продвигаться по руке эльфа, чуть дольше останавливаясь на запястье, локтевом сгибе, подмышке, пока наконец-то не заняло новое место рядом с нежным и чувствительным местом на груди Аралина. Куалмэ отлично знала анатомию эльдар, и ей не составляло особого труда воздействовать на наиболее чувствительные и слабые места.
- Какая жалость: моя добрая воля отвергнута. Что ж, Аралин, ты сам согласился идти более трудным путём. Тебе нравится запах палёной плоти? Мне - очень. Давай добавим его для атмосферности беседы, - майэ гаденько улыбнулась, кивнув орку, чтобы тащил нагревшийся прут. Пока тот понёсся исполнять наказанное, женщина чуть сильнее надавила на выбранное чувствительное место на теле нолдо, загоняя лезвие глубже. Добавившийся красный цвет, которого теперь было в достатке и на лице, и на руке, а теперь и на груди с животом эльфа, чрезвычайно ему шёл, по мнению мучительницы. Сразу видно - воин, который активно проливает кровь за свой народ и своего сюзерена. Что ж, если комендант сюда скоро надумает вернуться, то изукрашенного остроухого он точно обнаружит. Неплохо было бы к этому ещё приложить хоть какие-то сведения о гостях из-за Моря.
- Я никуда не пойду, дорогой, не велят. Мне сказано составлять тебе компанию до тех пор, пока ты не ответишь на вопросы. Ты бессмертен, я бессмертна. У нас с тобой столько увлекательных дней впереди, - тёмная кинула многообещающий взгляд на эльда, суля широкий спектр эмоций и ощущений, которые нолдо сможет испытать в её присутствии. Правда, эмоции эти будут только негативные, а ощущения болевыми, скорее всего.
- Жаль, что ты совсем не думаешь о своих родных. Но ничего, мы о них подумаем. Если вам хватило глупости привезти с собой женщин, то у нас найдётся, кому их утешить, после гибели их мужей. Самки орков, конечно, исправно исполняют свою репродуктивную функцию, но их слишком мало. Думаю, ваши нолдиэр вполне подойдут для восполнения этого пробела. Орки, конечно, не красавцы-эльдар и не особо обходительны, но супружеский долг смогут исправно исполнять.
Куалмэ говорила о подобной мерзости будничным тоном, точно ирчи у них чуть ли не каждый день насиловали эльфиек. Увы, подобное происходило не часто, но если уж удавалось среди эльфов Эндорэ вылавливать женские особи, то после допросно-пыточных процедур некоторых действительно отдавали в орочьи лапы: пусть слуги развлекаются и чувствуют благодарность начальства, которое щедро одарило таким лакомым куском.

Окри, до этого времени копошившиеся у жаровни, подошли ближе. Один из них доложил о том, что все готово, но был отослан обратно. Двое же других принялись сдирать с Аралина одежду - просто разрывая ее в лохмотья. Эльф поморщился - от орков омерзительно воняло. Майэ же все так же внимательно и безо всякого видимо интереса, наблюдала за происходящим. И все равно от ее взгляда было очень неуютно. И унизительно. Он еще раз напомнил себе, что готов ко всему и все выдержит.
- Очень жаль тебя расстраивать, но нет. Не нравится. - коротко ответил эльф.
Он, помимо воли, посмотрел на орка, который начал вытскивать из огня раскаленный железный прут. И заставил себя сразу же отвернуться. Все равно чему быть, того не миновать, а ожидание порой бывает мучительней, чем сама боль.
Лезвие поползло по руке, прошлось по локтю, задержавшись на самых чуствительных местах. Эта тварь явно знала свою работу и, кажется, получала от нее удовольствие. Аралин молчал. У него пока вполне хватало злости и решимости не реагировать на боль. А она усилилась, когда острие уткнулось в грудь.
- Какая досада. - Эльф сощурился. - А вот мне не нравится твоя компания, такое несовпадение... Ты, наверное уже заметила, да?
Он широко улыбнулся. Так было легче терпеть и ждать. Если смеяться над своим страхом, он станет меньше. А страшно эльфу было. Только показывать это здесь он не хотел ни за что. Обойдутся, морготовы отродья...
То, что сказала майэ дальше, заставило его сжать кулаки и задохнуться от гнева и омерзения. Да как она смеет? Как ее поганый язык поворачивается?!
- Тварь! - выплюнул он в лицо своей мучительнице.

- Потерплю. Ты только не переживай так. - ехидно отозвался Аралин.
Угу... переживала она, как же. Эльф подозревал, что с таким же холодным, равнодушным интересом, она бы смотрел на его мучительную гибель. Может, так еще и случится... И не только на его. Ей было плевать на то, что испытывали пленники, которых тут перебывало, наверняка, достаточно.
Острие ножа спустилось ниже, заставив эльфа невольно напрячься.
- Я пытаюсь с тобой поссориться? - Аралин изобразил удивление, - ну что ты... скорее, я бы попытался вовсе избавиться от твоего общества, но ты сама сказала, что такая радость мне не светит. Друзья у меня есть, но тебе, боюсь в их число не войти. Я тебя огорчил?
Орк передал женщине раскаленный прут, и эльф чувствовал всей кожей жар, который от него шел. Собвстенно, бОльшая часть его ехидства происходила от того, что напряжение становилось все невыносимей.
А женщина... - интересно, кстати, как можно ее назвать? Если палач - слово мужского рода, то она - палачиха? - убрала свой нож, но приступать к новой пытке не спешила. Ждала. Дрянь... нарочно выводит его из себя, рассказывая всякие мерзости. Знала, что он не сможет сдержаться, пусть даже если это тысячу раз ложь.
- Ты...
Продолжить Аралин не успел. Раскаленное железо коснулось его кожи, заставив инстинктивно отшатнуться, вжавшись спиной  в стену. Эльф стиснул зубы, судорожно втянув воздух. Он с трудом боролся с желанием заорать во весь голос, отчаянно цепляясь за гордость и злость.
"Терпи... дальше будет только хуже"
На вопрос майэ Аралин коротко мотнул головой, давая понять, что отвечать не собирается.

Проклятая темная вновь начала давить на совесть. Все тем же спокойным и вкрадчивым тоном. Аралин, нахмурившись, уставился куда-то в одну точку, не желая прислушиваться к ее увещеваниям. Он был уверен, что все, что она говорит - ложь. Лорда могут пытать или  не пытать совершенно независимо от того, станет он отвечать на вопросы или нет. Эта черная тварь просто играла на его чувствах. Сколько тут уже было пленников? Множество, и наеврняка она уже давно разные способы давить на них.
На тираду майэ Аралин не ответил ничего. Продолжать ехидничать и выводит ее из себя - значило вызвать на свою голову новый словесный поток из угроз, обвинений в том, что он плохой вассал и обещаний разнообразных ужасов. Видимо, женщине это доставляло удовольствие. А, может, было одним из методов воздействия - в комплекте с пытками изическими пытки моральные.
А потом, собственно, стало уже не до шуток. Совсем. Будучи кузнецом, Аралин, конечно, обжигался не раз и не два, и это было больно, но он всегда мог отдернуь посрадавшую конечность или отбросить в сторону горячий металл, а тут деваться было некуда. Подумалось - хотя в общем-то сейчас было и не до мыслей тоже- что самое страшное и унизительное - это беспомощность, невозможность изменить что-либо, защититься.
По камере поплыл отвратительный запах горелого мяса. А еще отвратительнее было то, что темной он явно был по душе. Если таковая имелась, конечно.
Длинные цепкие пальцы вцепились в подбродок нолдо, заставив его поднять голову. Он задергал головой, пытаясь высвободиться. Женщина опять начала говорить- и снова почти то же самое, в различный вариациях. Отвечать ей Аралин не стал по двум причинам - во-первых, было особо нечего, а во-вторых, ему казалось, что, если он откроет рот, то тут же застонет или закричит. А радовать эту тварь своей слабостью он не хотел. И молчал, по-прежнему сцепив зубы.

Боль продолжала терзать эльфа, а он упорно продолжал сопротивляться. Конечно, он прекрасно понимал, что вряд ли сможет молчать все время, но пока это было возможно... Убрав наконец прут, женщина вернула его орку - чтобы нагрел снова. Аралин мысленно попросил валар дать ему побольше сил... так просто от него не отстанут. Но и он так просто сдаваться не собирался.
Когда майэ отошла, нолдо опустил голову, переводя дыхание и пытаясь прийти в себя. Спутанные волосы очень кстати прикрыли лицо, так что его выражения никто не мог видеть. И хорошо.
- Отвратительный. - ответил он на вопрос своей мучительницы. - просто никудышный.
В пыточной становилось все жарче, и от запаха раскаленного металла, такого привычного в кузнице и такого мерзкого тут, начинало уже слегка мутить.
Резкая боль в мизинце заставила эльфа вновь поднять голову.  Майэ, все так же спокойно и как-то даже деловито, прилаживала к пальцу нечто вроде клещей или плоскогубцев. Эльф прикусил губу, догадываясь о назначении этого предмета. Проклятие... даже если он вдруг, каким-то чудом вырвется на свободу, что будет с его руками? Сможет ли он делать то, что умел, или останется никчемным калекой? "Дурак..." - мысленно пнул он самого себя, - "о чем ты думаешь? В Мандосе руки точно не понадобятся".
Майэ повторила свой вопрос, подцепив клещами ноготь. Аралин собрался в ожидании новой боли, готовясь выдержать и ее. Вопрос он проигнорировал.

Отредактировано Аралин (2014-04-20 12:50:05)

На сей раз майэ не стала тянуть и мучить пленника ожиданием. Резко равнула свой инструмент, вырывая ноготь. Как ни готовися Аралин к тому, что должно произойти, но все равно не удержался от короткого, полузадавленного стона. По руке сразу потекла кровь, он слышал как ее капли стучат о каменный пол. А женщина вновь решила не тратить время зря и взялась за другой палец. Но дергать не спешила, решив порадовать жертву еще одной порцией нравоучений.
Да, конечно.... они повели себя некорректно... а про вспышку безумия у Миринготто темная как-то позабыла, угу... Если уж на то пошло, то виноват припадочный вала, а не они с лордом. Правда, сообщать об этом собеседнице не стал. Она логики не оценит и снова начнет упрекать его в невоспитанности и дурных манерах.
Аралину было паршиво. Боль теперь не отпускала ни на миг, ожог продолжал гореть огнем, рана на пальце пульсировала болью и то и дело накатывала тошнотворная слабость. Кроме того, теперь он окончательно и отчетливо понял, что предстоящие часы будут для него куда ужаснее, что он даже мог себе представить. Когда он говорил сам себе, что не боится боли, то просто не представлял, какой она может быть. И как сильно она связана с унижением, с чувством беспомощности и бессилия. Ему было страшно. Очень страшно. Но пока эльфу хватало гордости и веры в свою правоту, чтобы не показывать этого и принять неизбежное. И он очень надеялся, что хватит и в дальнейшем. Выбора-то все равно не было а предательство... нет, ни за что!
Майвэ в который раз повторила тот же самый вопрос. Аралин нашел в себе силы усмехнуться. Вышло криво и не слишком убедительно, ну и пусть.
- Я вопрос запомнил с первого раза. - процедил он, - можешь не повторять.

Отредактировано Аралин (2014-04-20 18:07:55)

Ещё при общении сразу с рыжим и Аралином женщина поняла, что на обоих придётся потратить кучу времени, добывая информацию. И всё равно стойкость эльфа вызывала огорчение. Велено было запытать так, чтобы вопил от боли, а после вырывания ногтя нолдо лишь сдавленно полузадушенно заскулил. Хорошо, что орк таки приволок заказанный инструмент. Теперь эльф гарантировано будет запытан самым жестоким образом. Вырванные ногти отрастут, ожогам можно помочь быстрее зажить, а вот отрубленные конечности или порванное нутро - дело иное. Именно поэтому к столь радикальным мерам пыточных дел мастер обычно подходил постепенно и в крайнем случае, если менее радикальные методы не действовали совсем.
Усмешка эльфа вызвала небольшое раздражение, которое, впрочем, майэ не показала бы, даже если бы её переполняло чувство более сильное. Такими темпами эльф очень скоро мог лишиться нескольких зубов путём насильственного удаления этими самыми недо-плоскогубцами или обычного выбивания.
- Упрямься, сколько влезет. Ты сам усложняешь своё положение, - спокойствие не покидало тёмную ни на минуту. Нервы у Куалмэ, конечно, были не из стали, но покрепче, чем у некоторых. Тем более, что часть эмоций глушилась при виде корчащегося от боли пленника. Запах крови действовал на неё, как на акулу, пробуждая инстинкты и желание причинять боль дальше. Женщина резко рванула ноготь второго мизинца, тоже вырывая. Вот теперь полный порядок и симметрия. После этого майэ отложила на какое-то время инструмент и взялась за небольшой хорошо наточенный ножичек, запримеченный ею ранее.
- Неужели в Благословенном краю было столь паршиво, что нолдор радостно решили променять его на некогда оставленное Эндорэ? Приплыли и тут же не поладили с соседями. Ай-яй-яй. Что ж, будем ликвидировать отсутствие взаимопонимания путём очень-очень тесного контакта. Уверена, скоро ты проникнешься, эльф.
Майэ снова нацелилась на итак уже истыканный скальпелем и лишившийся ногтя мизинец. Ножичек был в самый раз для работы на небольших участках, и Куалмэ стала неторопливо срезать в пальца кожу небольшими лоскутками, оголяя тут же начавшее кровить мясо. Вот теперь только существо с напрочь отбитым обонянием не смогло бы почувствовать густой запах крови, к которому примешивались жуткие духота и жара, царившие в пыточной. Женщина занялась этим делом с таким увлечением, что остановилась, только когда нетронутой осталась лишь последняя фаланга теперь уже прилично так изуродованного пальца.
Отойдя на шаг назад, Куалмэ полюбовалась результатом своей художественной изукраски Аралина "боевыми ранениями". Орки позади таращились на эльфа с каким-то животным страхом, явно боясь, что с ними за малейший прокол могут сделать нечто подобное. Именно поэтому по первому же требованию был принесён вновь нагретый прут.
В пытках главное чередовать степень и участок давления. Пока остальные раны продолжают причинять боль и без того, можно заняться другими участками тела. И после того, как женщина снова задала вопрос и не получила на него ответа, последовало прикладывание прута к рёбрам на другом боку. Запах палёных кожи и мяса вкупе с кровью точно вызвал бы у любимых волколаков коменданта волчий аппетит.
"Ничего, пёсики. Если вредный нолдо будет играть в молчанку, вы его попробуете на зуб. Подадим первым блюдом."
Куалмэ пытала эльфа без перерыва около полутора часов, попеременно меняя инструменты, область для истязаний, силу давления как физического, так и психологического, удовлетворённо отмечая, что нолдо "поёт" с каждым разом всё лучше и лучше, скоро сможет осилить фальцет. Орки носились по пыточной, таща всё, что приказывала деятельная майэ, при этом они старались не глядеть не пленника, потому что у того уже успели вырвать ногти на больших пальцах рук и содрать кожу с мизинца на второй руке, а также с безымянного пальца. Но этого Куалмэ было явно мало, ведь пленник скорее бы язык себе откусил, чем сказал бы что-то дельное, продолжая кричать и сквернословить. За это ушастый заработал новые ожоги, на животе в области пресса. Пальцы надоело уродовать, и тёмная с большим энтузиазмом срезала с груди Аралина оба соска, что, несомненно, доставило пленнику особые "приятные" ощущения.
Мероприятие, которое комендант доверил майэ организовать для нолдо, оказалось столь увлекательной для самого организатора, что женщина даже забыла о принесённых бренчащих штуках, которые тоже были предназначены для пыток, а также о своих питомцах, которые всё ещё яростно скреблись в своих железных коробках. Когда работать самой надоело, Куалмэ опёрлась рукам о стол, пристально глядя на собеседника, а затем велела одеть на одну из его ног деревянную коробку, которая зажимала голень и часть стопы, то бишь пятку. Вверху коробки имелся винт, который можно было вкручивать в ногу в области голени, тем самым деформируя ногу. Как только орки приладили инструмент, тёмная начала командовать закручивать винт вначале на пару-тройку оборотов, затем на один. Ей ведь не нужно был вот так сразу сделать Аралина калекой. Ни в коем случае. Но на роль здорового красавца он не сможет претендовать уже после первой же процедуры.
Вопросы задавались и задавались, у майэ даже язык не заплетался. Когда первая нога была успешно изуродована, перешли ко второй. Всё время, что орки суетились возле пленника, Куалмэ смотрела тому в глаза неотрывно, словно желая просверлить его голову и добраться до мозга, проникнуть в мысли, преодолевая барьер в виде плоти. Увы, это желание было неисполнимо ровно так же, как то, чтобы эльф выдал хоть часть, хоть небольшой кусочек информации. Но самообладание его явно было хорошо так расшатано, потому что бравый нолдо если и ехидствовал, то улыбки выходили вымученными.
"Что, уже не так весело, сволочь? Я больше не похожа на лояльную тётеньку, котора желает тебе добра? Правильно. Я предложила тебе сделку, а ты плюнул мне в лицо. Получай за это свою порцию развлечений. Последней смеяться буду я."
Орки по её приказу отступили от замученного пленника, утащив с собой деревянную коробку, которая пока более была не нужна.
- По-прежнему отказываешься говорить? Мне спешить некуда, Аралин. Моё начальство узнает информацию либо от тебя, либо от твоего лорда, либо от разведки. Так зачем надрываться? Если ты так торопишься в Мандос, то тебе вовсе не следовало уходить из Амана. Всё равно ведь в него вернёшься.
Куалмэ остановилась напротив истерзанного великомученика. Художественная раскраска ему шла: руки все в крови, живот и рёберная часть в ожогах, скула разбита, ноги уже немного деформированы. И это только их первый день общения.
"То ли ещё будет," - мелькнула оптимистично-злорадная мысль.

Полтора часа были убиты не впустую. Эльфа разукрасили так, что родная мама бы его точно не узнала: Куалмэ постаралась сделать всё, чтобы нолдо проникся незавидностью своего положения. Будет впредь наука: не дерзи хозяину дома, в котором тебя приняли.
Женщина с отрешённым видом смотрела на кровоточащие раны Аралина, совершенно не чувствуя ни жалости, ни угрызений совести. В её работе подобные чувства не приносили пользы, потому их и не имелось за ненадобностью. Орки стояли неподалёку, топчась на месте и ожидая следующих приказаний, которые всё не поступали. Майэ взвешивала риск того, чем может обернуться ещё одна процедура, а именно выдирание с корнем парочки зубов.
"Нет. Ещё помрёт раньше времени."
- Достаточно.
Аралин, небось, ждал этого слова с самого начала пытки. А ведь прошло всего лишь каких-то жалких два часа, Куалмэ его спокойно могла бы пытать ещё столько же времени или даже больше. Только вот изнеженное аманское создание могло не выдержать такого накала страстей. И за преждевременно сдохшего пленника комендант вполне мог отыграться на ней так же, как она сейчас обрабатывала Аралина. Лучше было не искушать судьбу и пока остановить экзекуции, а ещё неплохо было бы привести остроухого в чувство, а то вон даже на слова не реагирует и смотрит так, словно его балрог в голову лягнул. Хотя нет, после такого обычно головы просто нет...
Тёмная ещё с пару мгновений вглядывалась в лицо нолдо, у которого действительно был мало вменяемый вид, после чего отпустила его подбородок и велела убавить жар в жаровне и принести воды. Ирчи пошустрили исполнять наказанное, а Куалмэ достала из сумки чистую ткань, а также подташила одну из принесённых склянок. Прозрачная жидкость, имеющая запах спирта вкупе с чем-то ещё явно травяным, качнулась в склянке, после чего часть её попала на ткань. Раны нолдо следовало обработать и немного подлечить, во всяком случае, кровь точно стоит остановить.
Куалмэ снова вернулась к Аралину и принялась протирать смоченной в настое тканью многочисленные порезы и раны эльфа. От этого тоже было мало приятного: сильно щипало. Однако после всего того, что с ним уже сделали, это было пустяком. Отстранённо-безразличный взгляд Аралина майэ ни разу не понравился. Рановато эльф подался в отчуждённость и игнорирование.
- Вот скажи, оно того стоило? Стоило ли всё это терпеть, утаивая вещи, которые мы итак узнаем?
Вошли орки, неся ведро с водой. Куалмэ велела выйти всем, кроме одного, который занимался жаровней. Температура вскоре постепенно начала падать, как того и хотела майэ. Смочив другой лоскут ткани в воде, она протёрла им лоб нолдо, скулу и пересохшие губы. Прохладная вода, наверное, была наиболее приятна после такой жары, а уж тем более после обработки целебным настоем.
Оставшемуся орку было велено подобрать одежду эльфа, которая теперь напоминала лишь кучу рваных тряпок, и избавиться от неё. Пленнику, если нужно, выдадут комплект чистой одежды, а пока что пусть ещё повисит почти полностью обнажённый.
Женщина убрала свисающие тёмные волосы эльфу за ухо, мысленно отметив, что их неплохо было бы укоротить, а то за волосами ни балрога не разобрать, какое там выражение лица у истязаемого. Не хотелось бы из-за этого пропустить момент, когда пленник уже будет на грани возможностей.