Пока командир отряда вычитывал его, как мальчишку, Морьо стоял, бледный от всепоглощающей ярости. Его, принца Первого Дома, смеет отчитывать какой-то... Какой-то...
От немедленной расправы командира уберегло вовремя брошенное слово "приказ"-и Карнистир так и остался сидеть в седле, сжимая меч в сведенных пальцах. Приказ нолдорана - против него никто не имел права пойти. Нельзя карать служаку, честно исполняющего свой долг. Но следовать этому приказу, в такой миг...
Он все еще сидел неподвижно, стараясь удержаться от того, чтобы в ярости не наброситься на Верных, ставших стеной между ним и отцом - а отряд уже тронулся вперёд.
"Без меня. Без меня!"-стучала люто в висках горячая кровь.
Тут в его сознание проникло осанвэ Питьо, и Морьо запунцовел. Неправда, он думал о братьях, иначе бы не пошел на такой обман. Хотел, чтобы они не поддались примеру старших, как поддавались почти всегда: Морьо знал... Или догадывался, чувствуя нутром, чем закончится этот поход. Если только они идут штурмовать крепость Врага...
"И о тебе. И о Тельво. И... О всех остальных!-сурово ответил Морьо.-И о клятве...(Я никогда о ней не забываю!) И об отце... - добавил он после некоторой паузы. - Он ведь один туда идет, Питьо. Совсем один. Наши Верные не в счет. Каково ему будет сражаться там, одному, зная, что сыновья предали его? Что никому не хватило решимости разделить с нолдораном его судьбу?
Карнистир перевел взгляд на шестерых верных, стоявших стеной у него на пути к отцу. Стиснул зубы, еще крепче сжал рукоять меча.
"Возвращайся один, Питьо. Ты нужен Тэльво. Поддержи Кано. Он безголовый... Без тебя никуда. За дядей проследи-как отец велел. Дурная у него кровь, гнилая-Индис. Такого наворочает-что и за век не разгребём. А я за отцом поехал. Прости меня, Мелкий!"
Он недрогнувшей рукой направил коня вперед, стремясь объехать угрюмо молчащую шестерку-но ему вновь преградили дорогу-все так же угрюмо и неумолимо.
- Как вы смеете стоять на пути сына нолдорана?-крикнул он вне себя от ярости. Еще немного, чувствовал он, и кровь, пролитая в Альквалондэ, застлит ему глаза. И меч, пока еще в ножнах, опробует вновь эльфийской крови.