Ветер Манвэ едва заметно бродил среди узких тропинок в густой и сочной траве, точно перешептываясь с творением Кементари, а следом за ним тихо и осторожно следовали белоснежные босые ножки. Каждый шаг Итариллэ был размерен, встав на носочки она, пошатываясь, следовала по открывшейся тонкой-тонкой дорожке, пока ветер, точно поняв, что за ним следят, не скрыл тропку зарослями. Девушка только улыбнулась, заглянув в свое лукошко, где уже белели нежные лепестки ромашек и золотились головки одуванчиков. Сорванные растения источали свежий, ни с чем несравнимый аромат, такой же необыкновенный, как свет Древ, озарявший все вокруг.
Дочь Турукано зажмурилась, наслаждаясь обществом природы, без чьих-либо голосов, без суеты и вслушиваясь в тихие нотки песен колосьев и ветра, под аккомпанемент древесной листвы, замерла, точно молодое деревце, едва слышно напевая себе под нос переливчатую мелодию. Ветер вновь поднялся, взъерошив непокорные золотые волосы и настойчиво толкая в спину, точно призывая шагать вперед. Так эльдиэ и поступила, послушно сбежав вниз по холму туда, где трава была гораздо более высокой. Чувство, как будто еще чуть-чуть и ты столкнешься с бурной волной, разметав вокруг множество соленых брызг, однако море трав было другим, оно не рокотало, обдавая легким бризом, не пенилось и не бросалось на берег, в попытках затянуть на глубину. Оно только тихо шелестело, когда ветер изумрудной волной рисовал на его поверхности полосы и завитки, приминая молодые колосья.
Не задумываясь, Итариллэ продолжила свой путь вперед, не оборачиваясь на белые стены Тириона. Это было ни к чему, она точно знала, где сейчас находится город, из объятий которого вырвалась совсем недавно. Отец нехотя отпускал ее гулять одной, по окрестностям, так что за стенами удавалось быть не так часто как хотелось, но от того каждый раз казался каким-то уникальным и волшебным. Беспокойство родителей было понятно, но что могло случиться здесь, под самым городом в свете Великих Древ?
- Ни-че-го, - вслух произнесла дева свои соображения на сей счет, и резко развернувшись, стремительно направилась назад по вытоптанной тропе в сторону не высокого, но раскидистого дерева. Его корни переплетались и извивались как змеи у кроны, а некоторые поднимались достаточно высоко, чтобы на них можно было сидеть. Оставив цветы и корзинку с ними на земле, девушка расположилась на одном из таких корней, расслабленно прислонившись спиной к стволу. Итариллэ была почти уверена, что дальше за тем полем было множество прекрасных цветов, но в то же время конец его казался таким далеким. Внутренние колебания и неуверенность, вызванные родительскими запретами, мешали решиться идти дальше, но упрямство подталкивало вперед. Вздохнув, эльдиэ закрыла глаза, погружаясь в размышления.

Отредактировано Итариллэ (2014-09-27 02:06:29)

Постепенно ток мыслей замедлился, погружая девушку в состояние легкой сонливости, называемое дремотой. Голова слегка склонилась к плечу, потянув за собой и тело, так, что достаточно было еще немного пошевельнуться, и эльдиэ норовила совсем завалиться на бок, непреклонно скользя спиной по шероховатой поверхности древесного ствола. Однако в этот момент всхрап коня, звук слишком близкий, чтобы можно было его проигнорировать, заставил Итэ рывком выровняться. Широко распахнутые глаза уставились на стоящего относительно недалеко мужчину с тем самым конем – виновником ее незапланированного пробуждения. Одна бровь поползла наверх, выказывая некоторую озадаченность дочери Турукано.
Не сводя взгляда с эльда, дева потянулась рукой к своему лукошку, после чего поспешно поднялась. Не нужно было обладать особым чутьем, чтобы понять, что он ее знает – это читалось во взгляде, но едва ли они когда-либо общались. Нолдиэ даже никогда не видела его лица, а если и видела, то это было настолько мимолетно, что совершенно не отложилось в памяти. Поэтому девушка чувствовала себя немного скованно. Членов домов знали многие, даже те, кому не доводилось встречаться с теми или иными лично, а вот Итариллэ только оставалось догадываться, кто перед ней. Наверняка не менестрель и не торговец, мужчина выглядел сильным, но тогда кто? Воин, стражник, или быть может кузнец? Девушка немного робко улыбнулась.
- Здравствуйте, - она хотела еще поинтересоваться, кто же собственно перед ней стоит, не столько из необходимости, сколько по зову любопытства, однако решила не торопиться, вместо этого она выдвинула собственное предположение, вновь оглянувшись на коня, - Вы, верно, путешественник?
А затем, спохватившись, что разговор стоило начинать со знакомства, ведь девушка не была до конца уверена в том, что собеседник ее знает, поспешно представилась:
- Итариллэ, дочь Турукано, хотя, похоже, вам это известно, - эльдиэ весело сощурилась, слегка склонив голову набок.

Отредактировано Итариллэ (2014-09-27 18:59:26)

У нового знакомого был приятный голос, прямо заслушаешься, чем девушка и занималась, на какое-то время, утратив суть слов и придавая смысл лишь их звучанию. А может подобная расслабленность была вызвана еще не сошедшей до конца сонливостью. В любом случае эльдиэ на какое-то время выпала из реальности, опомнившись лишь тогда, когда проказник-конь решил злостно подшутить над хозяином, толкнув его в спину так, что эльф едва не упал. Девушка невольно рассмеялась, наблюдая за этой картиной, а еще более ее позабавило извинение нолдо.
- Ни к чему извиняться. Быть может он пока не желает возвращаться в стойло? – она улыбнулась и подошла к жеребцу, потрепав тому гриву. Эльдиэ любила животных за искренность в их глазах, искренность которой порой не хватало даже эльфам. И пусть у живых существ она часто обуславливалась инстинктами и потребностями, девушка никогда не посмела бы назвать их неразумными за это. Черные зрачки скакуна подтверждали слова Среброногой как минимум в том, что здешняя сочная трава была на порядок вкуснее сена и кормов в каменных объятиях города.
- Здесь так хорошо, зеленая трава, свободный ветер, такие разнообразные и радующие глаз виды, его можно понять… - добавила нолдиэ немного тише, невольно взглянув в сторону Тириона, улыбка медленно сошла с губ, сменившись выражением слегка задумчивым и смиренным. Дева порой чувствовала себя птичкой в золотой клетке, свобода была ее мечтой и кошмаром, ведь никогда не знаешь: будет ли лучше, чем есть, если отважишься все изменить? Потому она, молча, соглашалась с волей родителей, изредка наслаждаясь возможностью размять крылышки и почувствовать попутный ветер в гордом одиночестве.
- Рада знакомству, Аралин! – Дева вновь мягко улыбнулась, взглянув на собеседника. За ним, прямо за спиной внизу холма виднелось то самое поле, которое Итариллэ никак не отваживалась перейти. А ведь там дальше так манили и звали к себе изумрудные полянки, украшенные небесно-голубыми пятнами льна. Неожиданная идея заставила девушку улыбнуться, немного лукаво взглянув на юношу.
- А вы сильно торопитесь в город? Не желаете… составить мне компанию в прогулке на ту сторону? – эльдиэ указала рукой на холмы за полем. И одиноко не будет, и не так страшно, да и познакомиться можно поближе в процессе этого маленького путешествия, поэтому Итэ очень надеялась, что Аралин согласится.

Отредактировано Итариллэ (2014-09-28 03:30:47)

Девушка не сдерживала улыбки, когда Аралин говорил про упрямство своего верного скакуна. Строгость слов лишь отчасти скрывала любовь, испытываемую хозяином к животному. Это чувство было настолько неподдельным, что не распознать его было довольно трудно, особенно для внучки Финвэ. Она с детства была способна прозревать намерения и переживания в глазах, слышать отзвуки их ноток в голосах, а потому сама всегда тянулась к светлому и принимала лишь это в окружающих. Эльдиэ не могла объяснить причину, но в обществе Аралина она чувствовала себя защищенной, потому беспокойства по поводу значительного отдаления от города плавно отошли на второй план, а после и вовсе сошли на нет.
- Ах, так ты у нас Нильмо! – воскликнула, обращаясь к коню, едва лишь услышала его имя. Среброногая обняла шею жеребца, прижавшись к ней щекой, чтобы показать, что это знакомство ей не менее приятно, чем с хозяином животного, и погладив густую гриву напоследок, отстранилась. - Благородный скакун благородного всадника!
Получив ответ, какой хотела услышать, нолдиэ действительно обрадовалась. То чувство, когда хочется довольно похлопать в ладоши, взять спутника за руку и вести за собой вперед, как делала в детстве, однако дева таки удержала свой ребяческий порыв, только лишь кивнув благодарно.
- Спасибо, путешествие в компании всегда самое интересное, - отметила Итариллэ. Пусть она не имела опыта настоящих путешествий, однако, из песен менестрелей, рассказов деда и вдохновенных историй, изложенных в рукописях, хорошо представляла, какими должны быть эти самые, желанные странствия.
- Не была… - не задумываясь, сказала Итэ и после короткой паузы призналась, немного застенчиво, - На самом деле я не так уж часто выхожу из города, так что исследование окрестностей зачастую заканчивается краями не слишком далекими от стен и ворот.
Словно в подтверждение своего желания наконец нарушить эту негласную границу, девушка прошла немного вперед, заглядываясь вдаль. С высоты холма, на котором они стояли, все, что было внизу и дальше выглядело, словно на гобелене в главном зале. Едва только дочь Турукано и Эленвэ заметила это сходство, то поняла, что всегда, еще в детстве хотела побывать в этом месте, оказаться в той самой обстановке, которую творец возжелал запечатлеть на века. Какой страх может помешать этой цели?!
- А вы здесь часто бываете? – спросила, постепенно начиная спуск с холма и зная, что спутник догонит.

Отредактировано Итариллэ (2014-09-28 16:03:19)

Итариллэ согнула руку в локте и повесила корзинку на предплечье, удобства ради и чтобы лукошко не перевернулось, когда они зайдут в высокую траву. Девушке не хотелось растерять уже собранные цветы, все-таки даже сейчас они смотрелись очень колоритно, сочетая свет Лаурелина и белизну пиков Таникветиль, а сами цветы: ромашки и одуванчики символизировали хорошее настроение, которым леди Второго Дома сейчас бесспорно располагала.
Отыскав босыми ногами небольшую тропинку, девушка безошибочно передвигалась по ней, ловко переступая через камни и препятствия на пути, но, не теряя своей тонкой дорожки. Зеленая трава щекотала пятки, заставляя и без того восторженную эльдиэ широко улыбаться. Слова Аралина она расслышала сразу, однако более ничего не говорила, пока они не сровнялись у подножия холма. Возможно, вы решите: задумалась, или не хотела говорить через плечо и оба утверждения будут верными. Девушка любила общение с глазу на глаз или, по крайней мере, шагая с собеседником наравне, чтобы и расслышать, было проще, и говорить удобнее, да и как-то этичнее представлялось ей такое поведение.
Вот впереди, точно за невидимой границей уже начинались высокие лоснящиеся в свете Древ стебли устилающие ковром плодотворную землю. Нолдиэ остановилась, оглянувшись на спутника и возвращаясь к начатому разговору, продолжила, точно и не было паузы:
- И кем же вы работаете, если не секрет? Должно быть, ваша профессия очень интересна, раз может заменить прогулку и отдых, - полюбопытствовала Итэ, глядя на эльфа с интересом. Ведь для нее как раз таки наоборот - прогулка была контрастом на фоне обычных будней, когда она могла заниматься множеством дел, за много лет утративших свою первичную привлекательность. Например, иногда сидя в саду эльдиэ играла на струнных инструментах или читала захватывающие книги, а иногда просто мечтала стоя у распахнутого окна. И только к этому занятию она никогда не теряла интерес.
Среброногая зашла в золотистое озеро колосьев, проведя по ним левой рукой как по глади воды – едва касаясь. Развернувшись так, чтобы смотреть прямо на Аралина, эльдиэ завела руки с корзиной за спину, немного застенчиво улыбаясь.
- А у вас есть братья или сестры? – девушке было немного совестно вот так, с порога засыпать нового знакомого кипой вопросов, однако нужно же было как-то поддерживать разговор. И сама дочь Турукано была бы рада ответным расспросам, но с этим часто возникали трудности на фоне ее принадлежности к одному из трех великих Домов. Практически всегда, когда дело доходило до общения с сородичами, Итариллэ хотелось, чтобы ее воспринимали как обычную нолдиэ, а не важную особу, ведь эти рамки всегда так мешали.

Итариллэ кивнула, когда Аралин назвал род своей деятельности. Примерно так она и думала, можно сказать почти угадала. И даже приблизительно понимала чувства эльфа, испытываемые по отношению к любимому делу, ведь имела возможность созерцать, какая атмосфера стоит в отцовской кузнице во время работы. Конечно, полностью воссоздать и ощутить в полной мере, что это такое могли лишь те, кому дано было испытать подобное лично, а другим оставалось только догадываться. Это касалось любого профессионального направления, ведь работа, какой бы она ни была, если сделана с любовью, то превосходит все ожидания.
- Мой отец тоже порой засиживается в кузнице и иногда, проведывая его там, я невольно попадаю в плен этого восхитительного зрелища. Когда удары молота и жар горна порождают вещи настолько тонкие и изящные, что они могли бы конкурировать с произведениями художников и скульпторов, - эльдиэ поправила волосы, машинально уложив их на одно плечо. -  Невольно задумываешься о том, что даже большая сила может быть началом чего-то прекрасного!
Дабы не задерживаться, но и чтобы не терять зрительного контакта с собеседником, девушка начала медленно пятиться, не следя за дорогой, которую и так скрывала высокая растительность, но хорошо чувствуя землю босыми ногами. Над ответом на вопрос спутника нолдиэ даже не задумывалась, словно ожидала этого вопроса, хотя на самом деле не столько ожидала, сколько на него надеялась, беседа постепенно набирала оборот, и это не могло не радовать.
- По-разному. Я часто играю на домбре, если мне кажется, что в дворике слишком тихо, а когда день и без того наполнен музыкой жизни, то руки так и тянутся к пяльцам или книгам. Но больше всего люблю такие дни, когда можно вырваться из плена каменных стен. Здесь, на окраинах, все пропитано песнями природы, ароматами трав, разнообразием красок… Очень люблю полевые цветы из них получаются самые красивые венки и букеты, а запах еще долго напоминает о прошедшей прогулке, - большую часть времени Среброногая проводила в одиночестве и перечень ее занятий на это открыто указывала. Подругами эльдиэ были соловьи на ветвях у окна и рукописи, которые она часто перечитывала, а мир ее во многом по сути своей был соткан из грез. Может показаться, что в подобных условиях каждый чувствовал бы себя несчастным, однако девушке вовсе не сопутствовало чувство отстраненности. Когда появлялась возможность, она легко выходила на контакт и свободно общалась, а оставаясь наедине с собой, быстро находила занятие по душе.
- Он тоже кузнец? Должно быть очень здорово, когда рядом есть тот, кого можно растормошить на неожиданное приключение, да и подурачиться порой, - дева улыбнулась. Сама она не знала, что это такое, однако имела удовольствие наблюдать за отношениями тётушки Арельдэ, отца и их братьев, каждый раз замечая, что в своем кругу, им никогда не бывало скучно и даже трудно сказать, кого из старших больше тянуло на риск и порой даже где-то ребяческие поступки.

Девушка с улыбкой слушала рассказ нового знакомого. Его ощущения были неподдельными и честными, а когда бывало, встретишь, того, кто так самозабвенно и искренне любит свое дело, то и без дара прозрения можно было предрекать эльфу достижение великих высот. Время покажет, но Итариллэ была абсолютно уверена, что будет так.
- Уверена, ваши работы просто чудесные! – воскликнула девушка, а затем добавила немного мечтательно. – Хотелось бы их увидеть… Хотя бы некоторые.
Искусство эльдиэ было много менее долговечным, чем холодное изящество стали. Конечно, в свободное время она вышивала, однако не любила это дело столь же сильно, как любила плести венки. Из цветов, из листвы, даже из веток. Девушка могла заниматься этим часами, пусть даже зная, что на следующий день ее маленькое произведение искусства увянет. Или музыка. Извлекаемая пальцами из струн, она еще какое-то время звучала в памяти, а затем развеивалась и на ее место приходили новые мелодии, новые звуки. Это не было тем, что можно поставить на полочку и любоваться, но все равно радовало, пусть кратковременно, зато благодаря своему искрометному существованию никогда не надоедало.
- А я люблю чувствовать землю ногами, тогда я в полной мере ощущаю, что являюсь частью этого мира… Ну и по этой причине не бываю слишком далеко, все таки пешком все не обойдешь за день, - призналась эльдиэ, и остановилась на предупреждение Аралина. Осторожно нащупав пяткой тот самый овражек, девушка отыскала чуть дальше продолжение ровной поверхности, и лукаво улыбнувшись, все так же не глядя, перепрыгнула, расставив руки в стороны для равновесия. Путешествие продолжалось, пусть неспешно, зато не скучно.
- Похоже, вы с ним совсем разные, - предположила Среброногая и, наконец, замедлившись, сровнялась со спутником. Воспоминания из детства у нее были довольно оживленные, особенно когда доводилось оставаться с отцом, вот они вместе никогда не скучали, а уж если к прогулке присоединялась семья Турукано, то было особенно весело и интересно. Тогда Итэ была весьма непоседливым ребенком, что, конечно, ушло со временем, оставив лишь ту детскую тягу ко всему новому и неисследованному.
Шагая наравне с эльфом, девушке было удобнее смотреть вперед, но услышав желание кузнеца, она, оглянулась на него, немного удивленно но с улыбкой. Только сейчас Итариллэ пожалела, что не взяла музыкальный инструмент с собой, тогда она бы с радостью что-нибудь исполнила, но быть может…
- Я обязательно сыграю вам! В следующий раз домбра будет со мной. Но взамен попрошу того же, - нолдиэ весело сощурилась, так, как если бы ей в глаза бил свет. Ей было интересно услышать как Аралин играет на лютне, ведь каждый по своему чувствовал музыку и играл, вестимо, по-своему.
- Ну а сейчас, если хотите… Я могу спеть. Правда, я давно не пела для кого-то и без музыки… но могу попробовать, - эльдиэ немного застенчиво улыбнулась.

Девушка заметила смущение юноши и сама невольно побагровела. Как-то не привыкла она кого-либо приводить в замешательство, от чего сделалось немного стыдно. Однако девушка была совершенно честна, ведь действительно считала так, как сказала. И чтобы немного приглушить чувство неловкости поспешно пояснила свою позицию, не столько для Аралина, сколько для себя самой, но бесспорно обращаясь к собеседнику:
- А мне кажется это даже интереснее, видеть поэтапный рост творца, нежели уже совершенные работы, - немного задумчиво и романтично прозвучали эти слова, поскольку, по мнению девы, в любом ремесле была своя душа и как ребенок растет и крепнет на пути к зрелости, со временем возрастает умение ремесленника. А за таким всегда интересно наблюдать… участвовать в этом, пусть даже косвенно.
Эльдиэ улыбнулась, когда Аралин рассмеялся, уж очень приятный у него был смех. Вообще постепенно эльдиэ осознала, что прониклась к новому знакомому доверием, она просто не могла и не хотела представлять, что такие эльфы могут иметь другую, менее приятную сторону и плохие качества. Возможно слишком детские и немного беспечные взгляды, но эльдиэ всегда в подобных ситуациях обращалась к своим ощущениям и сейчас они говорили ей, что не стоит тратить время на тревоги. Потому, разоблачив смысл, скрытый за словами вопроса юноши, Среброногая задумалась о двух оставшихся препятствиях. Как две чаши весов. На одной располагался страх перед реакцией родителей, не потому что Итариллэ был страшен их гнев, а потому что не хотела заставлять их беспокоиться о себе. На другой же поблескивали мечты и стремления, возможно, они не были для кого-то такими уж колоссальными, как достижение высшей степени мастерства или всеобщего уважения, однако всякий раз возвращаясь после прогулки, она задавалась вопросом, а что же там дальше, там, куда она ни разу не доходила. Привычный пейзаж постепенно надоедал своим однообразием, хотелось перемен и в какой-то момент это желание разрослось настолько, что боле не умещалось в Тирионе, и обширно охватывая его окрестности, уходило за зону видимости. Поэтому выронив из пальцев прядь которую до того задумчиво теребила, почти однозначно произнесла:
- Очень хотела бы… Очень.
Запрокинув голову, нолдиэ посмотрела в небо, вдохнув свежий воздух. Над ними пролетело несколько быстрокрылых птичек, тут же скрывшихся в траве и листве ближайших деревьев. Пернатые словно в догонялки играли, и это выглядело весьма забавно.
- Серьезных нужно тормошить, - со знанием дела сообщила Итэ, указав на резвящихся птичек. – А то пробубнят всю жизнь, сдвинув брови к переносице.
Девушка очень старалась говорить серьезным и заумным тоном, но в конце не выдержала и расхохоталась. Когда приступ смеха прошел, златоволосая задумалась, что же собственно спеть. Предложить то она предложила, да вот сразу не подумала, что перво-наперво хорошо было бы припомнить текст хотя бы одной песни, а они как на зало все из головы повылетали. То ли свежий воздух так влиял, то ли игривое настроение. Припомнив строки первой же песни, дочь Турукано сосредоточилась и с новым дуновением ветра тихо запела, постепенно усиливая звучание.
Девушка не очень была уверена в том, что сможет спеть как надо, ведь не распевалась, однако пение звучало на удивление гармонично, дополняя собой тихий пейзаж и спокойное покачивание травы в такт ветру. И закончилось так же тихо, как начиналась, словно последние слова унес принесший их вначале ветер. А Итариллэ, неуверенно посмотрела на Аралина, ожидая реакции.

Отредактировано Итариллэ (2014-10-25 03:29:53)

- Я думаю, достаточно того, что вы творите. Не творец, кто и этого не делает, а раз уж вы уже занимаетесь этим, значить вы не такой как все, - легко и непринужденно высказала свою точку зрения нолдиэ. О вечных вещах она могла говорить бесконечно, ведь имела достаточно времени, чтобы обдумывать их в одиночестве. Ей нравилось иногда совсем чуть-чуть философствовать, задумываться о тонкостях морали и поучительном смысле книг, которые она читала, размышлять над балладами, которые слышала. Для Итариллэ настолько привычным было думать об этом, что порой она и сама не замечала, как мысли становились словами.
- Прошу, не переживайте по этому поводу! Я понимаю, что в мастерской, где всегда кипит работа, идеального порядка быть не может, - девушка улыбнулась, но затем, обдумав свои слова, осеклась. - Ну, то есть, я не хочу сказать, что считаю, что у кузнецов всегда бардак, я имела в виду… другое.
Эльдиэ снова покраснела, опустив взгляд. Кажется, она совсем запуталась в словах, ей показалось, что контекст сказанного ею можно воспринять с разных сторон, а обидеть спутника она совсем не намеревалась. Просто Итэ не хотелось утруждать Аралина еще и уборкой только из-за ее любопытства. Девушка снова принялась теребить многострадальную прядь волос, дождавшись таки этого желанного приглашения немного попутешествовать. И, тем не менее, она не спешила прыгать от восторга, чтобы не показаться совсем уж ребенком. Вместо этого восторженно произнесла:
- Я была бы очень рада! А отец… - Эльдиэ задумалась, что действительно мог сказать Турукано, ведь она не хотела, чтобы у Аралина были проблемы. В любом случае она найдет способ все объяснить, если это потребуется, а пока не к чему было медлить. – Я думаю, он будет согласен с тем, что путешествие в компании безопаснее, чем одинокое странствие.
- А тем более в такой надежной компании, верно, Нильмо? Вы с хозяином ведь меня в обиду не дадите? – Среброногая тоже обратилась к жеребцу, тепло улыбаясь.
Когда Аралин сказал про брата, девушка о чем-то задумалась, забавно поморщив нос. Она была самым настоящим знатоком по части внедрения веселья в жизни слишком серьезных эльфов и вот прямо сейчас была готова дать несколько практических советов. Поскольку не трудно было догадаться, что в жизни девушка все воспринимала с лучшей, более яркой, более положительной стороны и очень любила, когда окружающие, позабыв о тяготах повседневной жизни, могли улыбаться так же искренне, как это делала она сама.
- А вы пробовали его щекотать? – Неожиданно поинтересовалась девушка с видом эксперта. – Это весьма эффективный способ по отвлечению внимания от серьезности, однако у некоторых субъектов наблюдается иммунитет… Которого у меня к слову нет, так что даже не представляю, как можно не бояться щекотки, но опустим этот вопрос. Словом, щекотка – отличный метод обнаружения слабых мест… а еще возможность получить по ушам, если перегнуть палку.
Нолдиэ хихикнула прикрыв рот рукой, она в детстве то и дело испытывала родных этим опасным методом, так что в семье знали, если Итэ ползает где-то по полу, то жди, что поймает за пятку.
Внимание Аралина, с которым он слушал песню, было приятно девушке, и его слова тоже, так что, застенчиво наклонив голову, она тихо поблагодарила, больше ничего не сказав.

Эльдиэ молчала, пока Аралин говорил. Босые ноги легко касались земли, словно и, не продавливая ее, а дорога казалась такой ровной, будто шли они по тропинке, а не меж буйных зарослей. Лукошек, висящий на сгибе предплечья касался своим дном пшеничных колосьев, отдаленно напоминая бороздящий морские просторы кораблик. Крошечное по сравнению со всем этим великолепием пейзажей суденышко, которое могло бы затеряться, не будь ведомое рукой златоволосой дочери Турукано. Эльдиэ извлекла из корзинки один небольшой цветок и, полюбовавшись, воткнула его зеленой ножкой в волосы, после пригладив густые пряди, чтобы сильно не растрепались под дуновениями ветра.
- Именно, что если подходить с творчеством. Даже боле того… необходимо искренне любить свое дело, не потому что твой дед и отец занимались им и ты должен унаследовать семейное ремесло, а потому что ты искренне и самозабвенно веришь в то, что делаешь. Только тогда оно становится творчеством, а результат – творением, задумчиво произнесла девушка, после продолжив настаивать на своем: - И не важно, каков уровень этого творения, важно, что в нем есть душа его создателя!
- Вот вы. Вы же вкладываете в свои изделия время, силы, чувства? Вы не сдаетесь перед неудачами и делаете по многу раз снова и снова, а кто-то поделает, смирится и бросит дело на полпути, так кто же тогда будет творцом? – Эльдиэ весело улыбнулась. – Сдавайтесь, я ведь найду способ вас убедить! И не скромничайте!
Девушка плутовато поглядела на спутника ясными глазами, давая понять, что спорить бесполезно. Нет, конечно, Итариллэ ничего не имела против продуктивных диспутов, однако не тогда, когда была в чем-то абсолютно уверена. Так и хотелось сказать: «Вот посмотришь, когда станешь великим кузнецом!», но нолдиэ не любила говорить однозначно о будущем, ведь оно было мало предсказуемо, а варианты его столь разнообразны.
- Да, я думаю, он не будет против, но мы ведь не станем возвращаться, чтобы спросить у него? – Итэ с надеждой посмотрела на собеседника. Конечно, можно было связаться и по осанвэ, но эльдиэ боялась, что отец не поймет, он ведь не знал Аралина и мог запретить дальнейшее путешествие или того хуже - позвать дочь домой. А Среброногая не хотела возвращаться, ей хотелось как можно дольше пробыть в этом чудесном обществе.
- А я и не думаю так, вы любите его, это чувствуется в ваших словах, - фраза вышла немного загадочной, хотя, для девушки было привычно прозревать за словами тайный смысл, за молчанием долгие речи речи, а в глазах видеть правду. Итариллэ была крайне к этому чувствительна, а потому старалась общаться только с теми, кто не скрывал плохого.
В беседе время пути пролетело незаметно, и конец поля казался совсем близким. Девушка немного ускорилась, опередив кузнеца, и раскинула руки точно в попытке обнять большой холм впереди.
- Осталось совсем немного! Я вот что предложу: доберемся до холма и там решим, как быть дальше, идет? Вот только… - Дева сделала нарочито рассеянный вид, а затем, резко подавшись в сторону Аралина, легко коснулась его плеча, - Бьюсь об заклад, вы меня не догоните!
Девушка рассмеялась и побежала, рассекая пшеничные просторы стремительной стрелой. Свободной рукой босоногая приподняла юбку платья, чтобы ноги не цеплялись о подол, а ту, в которой все еще была корзинка, приподняла повыше – кораблик стал чайкой.

Итариллэ бежала, как вода в ручейке, скользила меж пшеничных стеблей подобно золотой рыбке и звонко смеялась, как щебечут лишь поутру соловьи. Ветра Манвэ ерошили густые, искрящиеся золотом волосы, бросая их, то в лицо девушки, то вновь откидывая назад, точно в попытках заплести нечто, похожее на косу.
Пока расстояние между эльдиэ и невольной жертвой девичьего баловства не успело сократиться, девушка на бегу развернулась и довольно показала Аралину язык. Жест достойный дитя, уж точно не леди знатного рода, но такой была Итэ. Игривая и добрая, нежная, порой по-детски наивная, а иногда уж слишком мудрая для своего возраста. Сейчас она была почти уверена, что Аралин понимает ее, как не понимают многие, а потому ни на минуту не усомнилась, что он примет этот вызов, не выискивая в этом каких-либо подвохов или подтекстов. А если сомнения и были, то дочь Турукано знала наверняка, что от состязания кузнец не откажется. Побежит, поддаваясь ее веселью и радости, а еще потому, что… ну какому мужчине гордость позволит отклонить прямой вызов?
Добежав до подножия холма, девушка резко повернулась в сторону и побежала вдоль, по границе между короткими зелеными и высокими золотыми стеблями. Здесь трава была гуще и сильнее спутана, что значительно замедлило златокудрую. По пути стали попадаться разнообразные травы, каких не было прежде и эльдиэ явственно чувствовала отличие, даже не глядя под ноги. Вот под ступней хрустнул сочный лист подорожника, а вот голень полоснула веточка крапивы, оставив на нежной коже дорожку из своих ядовитых иголок. И еще множество более грубых и зеленых трав, чем отростки злаковых культур на поле пружинили под ступнями нолдиэ источая свой свежий, пьянящий аромат.

Отредактировано Итариллэ (2014-12-14 11:59:58)

Энергия, бьющая через край, во время бега знатно расплескалась, так что вскорости девушка замедлилась не столько из-за механических препятствий, сколько из элементарной усталости. Да и нельзя ведь было бегать бесконечно, хотя, каждый момент тут хотелось растянуть как можно дольше, хотелось оказаться вне времени, чтобы ничто не заставило прекратить их веселую прогулку.
- Ну вооот, - нарочито капризно протянула дочь Турукано, когда Аралин настиг ее, а после уже совсем весело произнесла: – Победа на вашей стороне.
Кузнец был совсем близко, и случайно подняв взгляд, эльдиэ могла хорошо рассмотреть его глаза. Серые, как сталь. Не такой уж редкий цвет среди нолдор, но если бы девушка могла сравнивать, то она бы уверенно казала, что радужная оболочка глаз Аралина – определенно благородный металл. Чистый, искрящийся в свете Древ, единственный металл, обладающий целительными свойствами и живой энергией.
- Как серебро, - вслух произнесла и тут же осеклась, быстро отведя взгляд в сторону. Тонкие пальцы легли в ладонь юноши, а щеки налились неловким румянцем, но Аралин не мог этого видеть, поскольку эльдиэ отвернулась в сторону холма, потянув его за собой.
Чем выше они поднимались, тем ярче и гуще была трава. Сочные, налитые светом чудесных творений Кементари стебли и листья благоухали россыпями своих разномастных, всевозможных соцветий. Самый настоящий букет, раскинувшийся на многие мили вокруг. Пестрая скатерка из лоскутков самых разных тканей, точно волнами развевающаяся на ветру.
Губы нолдиэ растянулись в восхищенной улыбке, она любила полевые цветы даже больше, чем розы в прекрасных садах Тириона. Отпустив руку своего спутника и бросив корзинку на траву рядом, Итариллэ взбежала на самый верх холма, туда, где раскинув ветви, пошатывалось молодое деревце, и сперва вскинув высоко руки, точно в попытке дотянуться до неба, пригладила золотые волосы, восторженно озираясь.
- Как чудесно!
Вдалеке, всполошенный неведомым предчувствием, а быть может, принявши безмолвный вызов, несся табун диких лошадей, перегоняя ветер. Свеброногая подозвала Аралина и показала ему в сторону стремительных скакунов.
- Куда их манит зов полей? Ты знаешь место еще более чудесное, чем это? Если да: отвези меня туда!

Девушка повернулась к Аралину, в глазах ее счастье перемешалось с нетерпением, отражаясь в широкой радостной улыбке. Она не ожидала подобного предложения, но была ему рада, ведь никогда прежде ничего подобного не видела и не испытывала. А потому эльдиэ энергично закивала, довольно щурясь, и восхищенно произнесла:
- Очень хочу!
Итариллэ, повернулась к Нильмо, весело улыбаясь. Конь был молод и жарок – это чувствовалось в его поведении, и в его рвении трудно было не распознать ветреность, присущую молодости. Похоже, они втроем в этот день стоили друг друга. Своим рвением в приключения, отсутствием желания сидеть на месте, исключительным свободолюбием. И хоть в отличие от Итэ, Аралин с Нильмо бывали здесь не раз, и хоть могли путешествовать куда пожелают, девушка была благодарна, что сегодня они были не прочь составить ей компанию и показать мир таким, каким они могут видеть его каждый день. Сорвав пучок клевера, что как раз рос у ее ног, внучка Нолофинвэ протянула его на вытянутой ладошке жеребцу, потянув вторую руку, чтобы потрепать его густую гриву, однако остановилась. Некие мысли стерли с лица Среброногой улыбку, сменив ее серьезным выражением.
Нолдиэ вновь повернулась к кузнецу. Только сейчас, она заметила, что невольно в разговоре перешла на «ты» и вышло это немного неудобно. Уж точно не так, как должно было выйти, и этот факт несколько смущал девушку. Порой она чрезмерно заботилась о том, что о ней подумают, и старалась не допускать подобных неконтролируемых ситуаций, и хоть Аралин не был похож на эльда, который бы заострил на этом внимание, но дочь Турукано поспешила исправить положение, раз уж так вышло:
- Я… Немножко бесцеремонно перешла на «ты» и… как-то это не правильно получилось. Прошу прощения. Но раз уж так вышло, быть может… ты, тоже будешь ко мне так обращаться? – Эльдиэ улыбнулась. Ей это было непривычно, но почему бы не отставить официоз, в подобных ситуациях он скорее мешал, чем доставлял удовольствие. А на случай, если Аралин надумает отказаться, поспешила добавить: – Хотя бы здесь.

Девушка очень хотела, чтобы Аралин принял ее предложение. Ведь к ней всегда обращались как к дочери Лорда, и это выражалось не только в общении. Порой она чувствовала себя фамильной вазой, с которой все носятся и ставят повыше, чтобы не уронить, но она ведь была не хрустальной. Она была живой, любила общение и веселье, но какое могло быть веселье, когда леди, да леди. А леди себя так не ведут…
Пусть даже в Тирионе все будет как всегда, но от этого нужно отдыхать, делать маленькие передышки и ощущать себя совершенно обычной эльдиэ, такой, какие ходили по улицам города и беседовали с каждым знакомым, кто встречался по пути. И здесь она могла позволить себе быть такой. В отсутствие чужих глаз и чужого неодобрения по отношению к ней или к Аралину, от непонимания окружающих и от чужого суда. Нолдиэ была среди настоящего в мире трав и цветов, у которых не было ни королей, ни лордов. Все здесь состояло в гармонии и девушка, сейчас только поняла, что хочет этой гармонии соответствовать.
А еще хочет, чтобы и Аралин видел ее иначе. Как простую девушку, которую повстречал впервые. Как если бы не знал ее отца и не знал имени. Как должно было быть: они не знали друг друга и познакомились в этот день. В день, который стал каким-то совершенно особенным и Итариллэ пока не могла понять, почему он был таковым. Об этом она будет думать позже, когда окажется дома и будет вспоминать в подробностях все, что произошло. А пока ей казалось, что какая-то часть ее души заполнилась чем-то новым, чем-то теплым и согревающим, таким особенным и необычным. Ничего схожего со всем, что златоволосая испытывала прежде.
- Спасибо, - тихонько и сказала девушка, чувствуя, как уши пунцовеют от смущения и сейчас она могла только порадоваться, что того не было видно под копной золотых волос.
В отличие от многих Аралин казался таким искренним и так забавно смущался. Но чтобы не заставлять его испытывать бо́льшую неловкость и не выдавать своего замешательства, эльдиэ старалась делать вид, что это в порядке вещей. Только приятно улыбалась, потому что она в действительности улыбалась часто и много, а еще застенчиво отводила взгляд, если ему доводилось пересекаться со взглядом Аралина. Не намерено, нет. Просто так получалось.
- Едем! – Оживилась девушка. Она уже была в предвкушении, уже представляла стук копыт и мелькающие кругом разноцветные лужайки. Среброногая подала кузнецу руку и позволила помочь подняться в седло, ведь сама она почти никогда не ездила верхом.