Более всего майэ ценила в слугах, кроме ума, разумеется, пунктуальность. И сегодня эльфы превзошли самих себя: заставили её ждать целых полчаса. Ей было глубоко наплевать, что послужило причиной задержки. Вся крепость гремела, и мебель ходила ходуном от топота орочьих лап. Вино хоть как-то помогало смягчить это впечатление, ибо на трезвую голову Птица бы с удовольствием заперлась в своей лаборатории и там кого-нибудь пустила на ленточки.
Потеряв терпение, Куалмэ направилась прямиком на кухню. Сейчас кому-то будет очень больно. И точно не ей. Пьяный гогот и весёлые тосты жутко хотелось разбавить истошными воплями.
"Допрыгались, ушастые. Всех свяжу и выпорю."
Придя на кухню, тёмная увидела, что эльфы бегают, как затравленные кролики. Однако стоило им её увидеть, как беготня прекратилась.
- Вы совсем страх потеряли? - огласил помещение сильный голос женщины, в котором чувствовались стальные нотки, - Сколько я должна ждать, чтобы мне принесли еду и вино? - более не размениваясь на пустые слова, тёмная мгновенно сорвала с пояса хлыст и ударила им ближайшего эльфа, - Это Ангбанд, бестолочи! Здесь за секунду промедления уши отрезают! Работайте или сдохнете! - хлыст щёлкал ещё много раз, особо прытких и пытающихся покинуть зону поражения Птица награждала метательными снарядами, вроде тарелок и чашек, кубок вина, увы, тоже попался под руку и был запущен подальше, расплёскивая по дороге содержимое.

Птица побуйствовала ещё пару минут, после чего одним махом убрала чёрные волосы за спину и ещё немного сердито пошуршала крыльями. Эльфы принялись оправдываться и лепетать. Пищат, как мыши в норе. Чисто инстинктивно хочется придушить когтистой лапой.
- Минутку, значит, - зашипела майэ, - Ну вот что, дайте мне запечатанную бутыль вина, которую не надо подавать к столу и продолжайте пищать дальше по своим норам, - Птица явно потеряла всякий аппетит, а вот напиться отчего-то захотелось очень сильно. Голова уже заранее начала трещать. И майэ приняла волевое решение: никаких орков, никаких эльфов, идти и веселиться где-нибудь, где потише.
Цапнув принесённую бутылку, Куалмэ упорхнула из кухни, и эльфы смогли вздохнуть с облегчением. С помочью когтя вынув пробку, тёмная принялась совсем не по-светски пить вино с горла, пока не вырулила вместе с бутылкой в фехтовальный зал, который нынче пустовал. И здесь было достаточно тихо. С ноги закрыла за собой дверь, затем прошлась мимо стойки с оружием, пробежалась пальцами по древкам глевий, алебард и прочего, а затем непринуждённо принялась пританцовывать. И хоть женщина успела несколько захмелеть, ополовинив бутыль, грация у неё осталась истинно воздушно-акробатическая - танцует всё тело, от кончиков пальцев и до живота.

Птица приложилась ещё к бутылке. В такие моменты остаётся только отправиться в пьяное забытье с глюками и наваждениями. Один такой глюк внезапно очутился в этом зале, точнее Куалмэ очень бы хотелось, чтобы это был глюк, а не настоящий Больдог. Его Мелодию она узнала даже в таком состоянии, так что даже не обернулась. Всё ещё злилась, а под действием алкоголя это состояние было почти неконтролируемым. Нарушил тут её приватный танец самой себе любимой, да ещё и смеет напоминать о драке. Нет, съездить по морде наглой очень хотелось, но демон тоже молодец - пригласить на поединок пьяную женщину! Всегда так делай, тогда точно Птичке не проиграешь. Слизняк трусливый.
Куалмэ какое-то время всё ещё не замечала майа, однако краем глаза заметила оружие в его руке и взяла на заметку. Такая сволочь могла и принудить к драке, просто пойдя в атаку. Но в тёмной взыграл необоримый дух протеста, прямо вот желание делать всё наперекор этому похотливому животному.
- Что, десяток другой эльфиек на твоём члене не смогли охладить пыл? Ты не пьян. Неужто праздник не понравился? Девочки там, вроде, в самом соку. Вале другие и не нравятся, - и ещё глоток, пальцы заскользили по одной из глеф. Её собственная была лучше, намного. Затем женщина обернулась, потрясла пустой бутылкой прямо перед своим лицом, как-то грустно вздохнула, а затем этой же рукой махнула, хотя хотелось этим снарядом прямо зарядить в демона. Битое стекло попортило бы мордашку.
- Пошёл вон! - каркнула майэ, явно теряя самообладание. Помнит ещё, как эта сволочь её лапала и издевалась вовсю. Ничего, хорошо смеётся тот, кто смеётся без последствий.

На щеках майэ алел румянец, вино уже начало бить в голову, отчего стало жарко. Пыл надо куда-то девать, и Птица уже направилась к выходу, как напоролась на здоровенное такое препятствие, которое ещё вздумало оттеснять её к стене. Вот паскуда оркская... К ней трезвой смелости подойти не хватило, только с пьяной женщиной готов решать вопросы. Выскочка! Привык не знать отказа от своих баб, а тут раз и посылают раз за разом. Ничего, привыкнет.
- Не твоё дело. Иди веселиться подальше от меня, - фыркнула тёмная, попытавшись свернуть обратно на открытое пространство, но демон таки прижал её к стене, а затем секира клацнула совсем рядом. Птицу это ничуть не смутило, однако по плотно сжатым челюстям и напряжённому лицу было видно, что сейчас один мужик, яйца которого мешают ему думать, получить по первое, по второе и по другие числа. Пока Больдог болтал, майэ перехватила бутылку поудобнее и в качестве тактического хода таки позволила себя поцеловать, после чего замахнулась рукой с бутылкой, намереваясь разбить ту о голову этого упыря. Достал. Ей Тьма, достал. Давно пора было ему снова накостылять - тупые громилы только такой разговор понимают, видимо.

И, разумеется, он не понял. Куда ж такому твердолобому понять с сотого раза, что его не хотят ни видеть, ни слышать, ни чуять. Вообще не хотят. Во всех смыслах, даже пошлых. Птица была твёрдо намерена решить этот вопрос, и мысль пришла в голову мгновенно. Покуда демон отряхивался и вещал, тело майэ насколько можно быстро и пока неощутимо трансформировалось. Грудная клетка стала шире, ноги крепче, в руках появилась иная сила. Трансформация продолжалась и в путешествии к полу, которое таки было совершено, а завершилось как раз перед тем, как демон застегнул ошейник на шее своей якобы удавшейся жертвы. Надо сказать, что мужчина в женском платье - то ещё зрелище, но это лучше, чем быть изнасилованной каким-то похотливым ублюдком. Айну обернулся и криво улыбнулся Больдогу через плечо.
- Ты прав. Прошу простить мне мою ошибку. Конечно... бить надо так, - локоть со всей дури впилился в демонский пах, а пернатая дрянь, которая течет была мужчиной, успела выскочить из-под согнувшегося от боли демона и встать в полный рост, разорвав платье и явив на обозрение мужчину средней комплекции, но поджарого и высокого, с угольно чёрными длинными волосами и жёлтыми глазами с вертикальным зрачком.
[AVA]http://savepic.ru/6211847.jpg[/AVA]

К несчастью, противомайарские ошейники обладали одной нехорошей особенностью - снять их самому было более чем проблематично, ибо шипы, спрятанные внутри, моментально впиваются в плоть, если попробовать сорвать ошейник. Однако вы плохо знаете женское желание не отдаваться на чью-то милость, если решили, что это остановит Куалмэ. Леди Боль предпочла бы немедленное развоплощение, нежели совокупление с Демоном Холода. И она подёргала ошейник, из-за чего выдвижные шипы таки впились в крепкую юношескую шею как раз в тот момент, когда порыв ветра отправил его в стену, о которую, кстати, Айну, стремительно терявшему кровь, каким-то чудом удалось приложиться боком и чуть оттолкнуться рукой. Второй, так и держащей ошейник, юноша с силой рванул и сорвал артефакт, вместе с тем позволив шипам покинуть уже проделанные в шее дырки, из которых чуть ли не фонтаном забила кровь. Что, доигрался, Демон? Не ожидал, что инстинкт самосохранения будет послан пьяным духом Арды в самую глубочайную дыру мира и перспектива изнасилования сподвигает на такой шаг? Что ж, Леди Боль была полна сюрпризов. Порой она удивляла даже саму себя, ибо не было предела её креативу и жажде творческого подхода к делу.
[AVA]http://savepic.ru/6211847.jpg[/AVA]

Удивительно, однако Айну не развоплотилась за считанные секунды, как того ожидала. Обычно вделанные в ремешок ошейника шипы убивали в мгновение ока - таков был механизм защиты от снятия артефакта. Однако пока Птица лишь обильно истекала кровью, лёжа на боку на полу. Дышать было тяжело, от холодного ветра стало ещё и зябко, что с Куалмэ вообще редко бывает - она привыкла к холодам, большую часть жизни провела в районе низких температур.
Демон Холода, кажется, не очень расстроился или удивился. Ну да, в самом деле... Тело пока живо, значит можно пользовать, пока дух не испустит. Куалмэ тихо фыркнула прямо в натёкшую на пол с шеи лужу крови.
- Идиот, - юноша попытался встать и даже блокировать удар в лицо, что частично удалось, однако голову по инерции отвело назад, и Айну приложился затылком о холодный пол. На лице застыла гримаса ненависти, но дух Арды действительно отключился, провалившись в непроглядную черноту бессознательности и потеряв всякую связь с теми, что происходило в реальности.
[AVA]http://savepic.ru/6211847.jpg[/AVA]

Очнулась Птица от чужого тёплого дыхания прямо в лицо. Тёмные ресницы затрепетали, затем веки чуть приподнялись. Жертва обстоятельств мгновенно пожалела, что очнулась. Мужчина нависал прямо над ней, прижимая плечо к полу. Руки были связаны, а ноги разведены в стороны. Мало того, что свести их не получалось, так ещё и демон между ними пристроился. На шее чувствовалась мешающая полоска - ошейник. Женщина мгновенно поняла, что ей вернули её прежний облик, и теперь Рингару ничего не мешает заняться с ней традиционным соитием. Даже крылья были стянуты ремнями. Майэ дёрнулась. Крылья носа затрепетали от гнева, в глазах зажёгся бешеный огонь. Вот за это он ей дорого заплатит...
- Только попробуй, сволочь. Тебе дорого обойдётся это увеселение. Я отрежу то, чем ты собираешься сейчас развлекаться со мной и этим же самым тебя поимею. Отпусти, гнида! - тёмная теперь совершенно не скупилась на ругательства, задёргалась как жук в мае, даже стойка с оружием чуть покачнулась. Выходка Больдога привела её в ярость. Месть будет сто процентов.

Птица всегда считала, что у сильнейшего есть право диктовать условия остальным. Таков естественный закон природы. Однако сейчас побеждённой и загнанной в ловушку женщине стало несколько не о своих философских высказываний. Ей настолько сильно не хотелось, чтобы Файгон был её первым, что выдирания из ремней и креплений продолжалось даже после его увещеваний. Вот, значит, что вызвало его азарт. Узнал, что женщина фригидна, так сказать, по собственному желанию и решил проверить крепость этого решения на прочность. Ещё и так настойчиво, не побоявшись угроз коменданта. В ином случае, с позиции зрителя, Куалмэ, быть может, и оценила целеустремлённость и упорство генерала, но сейчас повторялись события многолетней давности, когда она только прибыла сюда. В тот раз магия помогла ей избежать расправы. Теперь её лишили этого преимущества.
Мужчина принялся её лапать, зная, что конкретно сейчас ему за это ничего не будет. Птица шипела, рыпела, ярилась и норовила ударить Демона Холода в бок коленом. К несчастью, безуспешно. И тут-то всё и началось: генерал приподнял её и резко вошёл. Куалмэ зарычала сквозь сцепленные зубы, хищно раздувая ноздри и тяжело душа. Это было больно, но, к счастью, майэ успела натерпеться боли большей. Нутро на удивление быстро приняло Рингарову плоть, более того - создалось ощущение, словно ключ подошёл к замку. Тёмная отвернулась, уперевшись щекой в собственную руку. Её рычание и шипение сопровождало каждое новое движение насильника. Но хуже всего было то, что разум майэ вновь оказался в ссоре с телом. Разумом женщина желала отомстить Файгону при первой же подходящей возможности, а по телу разливалось горячими потоками тепло, которого фана так не хватало по милости хозяйки.

Оперение шуршало каждый раз, когда майэ пыталась высвободить крылья или демон снова подтягивал её ближе к себе. Майэ закусила губу до крови и сжала плоть Демона внутри себя со всей возможной силой, тщетно пытать вытеснить и помешать соитию. Боль ей была не страшна, а кровь всё равно скоро начала идти, играя ещё и роль дополнительной смазки. Эмоции находили выход лишь в хриплом рычании и царапании когтями верёвок и стойки с оружием. Та, кстати, ходила ходуном, клинки звенели, добавляя дополнительное музыкальное сопровождение. Из головы ушли все мысли, страх мешался с яростью, и ярость в этом дуэте побеждала.
Файгон ухватил её за подбородок, заставив посмотреть на него. Птица посмотрела на него голодным зверем, который, получив свободу, найдёт его и воздаст за содеянное в полной мере. Наказание коменданта ему покажется детским лепетом. Стоило Демону Холода склониться, как женщина резко мотнула головой, внезапно изогнулась всем корпусом, подобно змее, а затем впилась в губы Файгона жестким и жестоким поцелуем до крови. Острые клыки порвали нижнюю губу, и кровь тонкими струя принялась стекать по подбородку Рингара и капать на грудь женщины. Нет, мразь, хрен, а не удовольствие ты получишь. В твоей бочке мёда будет целый литр дёгтя. И майэ продолжила оттягивать его губу, надеясь оторвать, а затем выплюнуть ему в лицо и мясо, и кровь.

Птица гневно рыкнула в ответ на комментарий Демона Холода. В моменты гнева в ней больше играли инстинкты, нежели разум. И сейчас в ней играл инстинкт самки богомола: спариться с самцом и прибить его к чертям. Однако попытки убрать Файгона с себя майэ не оставила. Хорошо, что этого действительно никто не видел. За публичное унижение Рингар смертью бы не отделался. Слишком лёгкие наказание, слишком быстрое - не успеваешь вкусить наслаждение отмщением.
Демон вновь сжал ей челюсти, высвобождая таким образом губу, как и в прошлый раз. Но женщина таки успела сплюнуть кровью ему в лицо, прежде чем губы Рингара накрыли её собственные. Ощущение чужого языка чуть не вызвало рвотный рефлекс, который Птица с трудом подавила, попытавшись заодно свести челюсти и откусить партнёру язык.
Куалмэ осознавала, что если круг мести не замыкать, то рано или поздно есть шанс, что Рогфородрен от неё отстанет. Но не мстить женщина не могла. Оставив обидчика безнаказанным, она бы продемонстрировала свою слабость. А слабую женщину каждый может обидеть.
Амплитуда движений Демона увеличивалась по мере приближения к концу, и это сорвало с уст майэ полузадушенный стон сквозь поцелуи. Брови свелись к переносице, на лбу залегла тонкая морщинка. Как же хорошо и плохо одновременно...

Больдогов язык в очередной раз захотелось откусить. Однако при каждой попытке сжать зубы челюсти болели неимоверно - хватка у Демона Холода была железная, почти как у её любимых пыточных клещей. И это Птица ещё не знала, что после изнасилования последуют другие издевательства. Хотя, конечно, догадывалась об этом. Кто ж его просил разевать пасть в присутствии Саурона и вместо того, чтобы воспользоваться преимуществом, вывалить всё, как есть? Неуважение к начальству и не подчинения строго карались в Ангбанде. Файгон был здесь не так долго, как Айкалэ, но мог бы уже проникнуться духом тирании, царящем в Северной Твердыне. И если он винил Птицу в том, что приплела сюда начальство... Так кто ж разбрасывается словами, что, мол, от всех остальных майар может её защитить? Куалмэ же зараза, она ж запомнит и проверит. Ну вот. Доболтался.
Пернатая закрыла глаза, однако не чувствовать она не могла. Стимулирование эрогенной зоны вызвало дрожь, по всему телу побежали мурашки, однако майэ смолчала, подавив очередной стон.

В крепости праздник, а кто же следит за порядком? К счастью, почти каждый коридор полнился незримыми глазами и ушами, доносчиками начальству. Правда, сегодня начальство было велено беспокоить лишь в очень критических ситуациях. И изнасилование одной женщины таковым не являлось. Но глава разведывательной сети - Леди Мышь - была оповещена мгновенно о произошедшем. Дело её никак не касалось, да только приятельствовала она давно с Птицей. Дел с генералом Ангбанда майэ не хотела иметь, потому в момент наступившей кульминации и обещания Больдогом новой угрозы в залу ворвался целый рой чёрных, как смоль, птиц. Вся эта орава накинулась живым клубком на Демона, заставляя отступить. Стая птиц была не менее опасна, чем пчелиный и шершневый рой. Множество клювов крыльев и когтей метило в лицо тёмному майа, заставляя отступить и закрываться руками. Несколько воронов принялись клевать верёвки, стягмвавшие руки майэ, острые клювы быстро работали, периодически раня и нежную женскую кожу. Стоило путам ослабнуть, как майэ освободило руки, а всё остальное просто сорвала с себя. Быстро схватив глефу, Куалмэ кинулась бежать из зала. Нет, не к себе, хотя в лаборатории, где звучала её Музыка, ей было бы комфортнее всего. Подруга нашлась в своих покоях. Ей понадобилось какое-то время, чтобы снять ошейник, который Птица быстро сцапала и спрятала.
- Комендант узнает об этом. Он с этого урода с живого шкуру сдерёт, - сообщила Тхури, роясь в шкафу в поисках платья. Не отпускать же Птицу в таком виде.
- Нет, - жёстко ответила тёмная, - Коменданту ничего не сообщать. Этот инцидент не относится к критическим. К тому же у него полно других дел, кроме как разбираться в склоках между сотрудниками. Обещай мне, что не скажешь!
Мыше это не понравилось, но она понимала желание подруги отомстить лично, без вмешательства посторонних. В ту ночь Куалмэ спала в птичьем облике в одной из самых высоких башен Твердыни, среди своих пернатых соратников.

Всё было спокойно какое-то время, а точнее неделю. Птица передвигаясь по крепости только в птичьем обличии, хотя смена фана и стала у неё вызывать теперь некоторые затруднения. Куалмэ обзавелась новым украшением - небольшим перстнем с кроваво-красным рубином. И в один из рабочих дней, во время перерыва, внезапно объявилась в той части крепости, где проживал товарищ генерал. На лице ни следа недавней ненависти, с собой никаких съестных подарков не взяла, полагая, что Рингар не станет всё равно их употреблять - это было бы глупо со стороны генерала. Зато привела с собой служанку, которую комендант отрядил в качестве очередной награды Больдогу. Женщина дала эльфийке знак, чтобы молчала и говорила только тогда, когда её спросят, после чего постучалась в дверь.

Куалмэ не рассчитывала на разговор, она вообще не хотела говорить с Файгоном. Разговор с лордом Сауроном у неё действительно был, Мышь действительно ничего не сказала, потому Догу была доставлена самая натуральная подачка от начальства, без всякого злого умысла со стороны коменданта. Птица ожидала, что её пошлют, тогда она просто впихнула бы эльфийку внутрь, а дальше - не её проблема. На пороге действительно объявился Больдог, причём с жутко удивлённой мордой лица. Неужто в кои-то веке не непотребствами занимается в своём логове? Отлично. Тем приятнее будет его выдернуть с работы. Пусть потом ещё нагоняй за отлынивание от начальства получит.
- Передаю с рук на руки подарок лорда Саурона, - не глядя на орка, спокойно ответила майэ. Поверх плеча генерала она смогла разглядеть всё ту же комнату. Что ж, жребий брошен. Женщина, выходящая на тропу войны с мужчиной, прекрасно знала, чем рискует, - Посылка доставлена. Это всё, генерал.
Птица развернулась на каблуках и ушла раньше, чем закрылась дверь в Файгоновы покои. Куалмэ удалилась коридорами, шурша пернатыми крыльями. Первая часть плана пошла.

Эльфийка удивилась и украдкой брезгливо поморщилась, когда её быстро сцапал здоровенный орк, втащив в роскошные покои, однако сопротивляться не стала. Девица оглядывалась, выхватывая взглядом каждую вещь по-отдельности. Судя по её виду, она была впечатлена тем, в каких хоромах расположился орк. Эльдиэ была фигуриста, высока, каштановые волосы отливали рыжиной, а светло-серые глаза были полны затаённой тревоги. Девушка оправила вьющиеся волосы, которые теперь спадали на одно плечо крупными волнами.
- Я Линдалотэ, господин, - эльфийка потупила взгляд, как это водилось у служанок, уже несколько привыкших к жизни в Ангбанде. Её имя означало "прекрасный цветок", и остроухая действительно была прекрасна. Не Тинголова дочь, конечно, но глазам есть, чем любоваться.
- А как мне можно называть вас?