Плавный разговор,
Спокойные мгновенья.
И веселый взор,
Словно из сновидения.

- Давно уже... - с наигранной обреченностью машет рукой на кузена Аредель и притворно тяжело вздыхает, глядя на нахальную усмешку менестреля. Знает она, знает, что этот негодник нарочно издевается над нею.
- А ты хотел бы? - усмехается Аредель. - Тогда я предоставлю тебе такую возможность, - неожиданная идея посещает головку девушки. - А как насчет того, чтобы как-нибудь удрать ото всего на несколько дней? Вместе. Сдашься в мои заботливые ручки, не волнуйся я о тебе позабочусь, - личико эльдиэ становится лукавым. Канафинвэ будет большим храбрецом, если не откажется, потому что забота кузины будет весьма специфична. Ириссэ хитро смотрит на друга, ожидая его решения.
- Я же обещала тебе новую? - приподнимает бровь нолдиэ, оценивающе оглядывая кузена. Рубашка, как ни странно, пережила их возню без ущерба для себя. И это просто замечательно, потому что Арельдэ не может отделаться от подозрения, чтобы если бы рукав поддался на ее провокации, то и пришивать его на место пришлось бы тоже ей.
- Прямо в одеяле? - девушка насмешливо фыркает. - Если ты это сделаешь и попутно нас обоих не угробишь, то тебе придется еще долго сидеть там и успокаивать меня.
Угроза звучит шутливо, хотя Ириссэ не смогла бы сказать с полной уверенностью, что не выполнила бы ее. Все-таки, страх высоты никуда не делся, несмотря на обещание песнопевца бороться с ним.

На плечико Аредель опустился еще один любопытный светлячок, и девушка не стала смахивать его. Конечно, он холодил и щекотал кожу, но все-таки был живым и вполне красивым в коей-то мере существом. Мимо, мазнув ногу эльдиэ пушистым хвостиком, скользнул какой-то мелкий нахальный зверек. Девушка смахнула с себя многоножку, почти успокаиваясь уже и свыкаясь с мыслью о том, что все-таки ночной остров достаточно безопасен. Правда, когда где-то вдалеке раздался непонятный стон, она снова вздрогнула, став похожей на настороженного лисенка, сосредоточенно поводившего носиком и шевелившего усами.
- И вовсе не глупости... Правда любишь? - нолдиэ распахивает глаза и смотрит на кузена так наивно, что и не разберешь - шутит ли уже Аредель, или же эти слова - отголосок недавней истерики. В равной мере было возможно и то, и другое.
- Тогда я очень сильно расстроюсь и, возможно, даже передумаю печь тебе лишний раз пирожки с малиной, - угроза, конечно, была шутливой. Скорее, девушка задушит менестреля чрезмерной заботой, чем перестанет его баловать.
- То есть, если бы мы поменялись местами, и ты после того, как мы упали сос калы ничего обо мне не знал, то не волновался бы? - эльдиэ смотрела на кузена почти с обидой. Не хотелось ей верить, что милый и добрый менестрель был таким... Бесчувственным.
Кано с плащом наперевес отправился к шалашику, откуда вскоре донеслись рычание и какая-то возня. Несмотря на боль в растревоженной ноге, Ириссэ не может удержаться и осторожно идет к полянке, едва-едва наступая на больную ступню.
- Хочу, - кивает эльдиэ, походя еще ближе и с любопытством глядя на барахтающийся и возящийся сверток. - Все слопал, негодник пушистый?

Отредактировано Арельдэ (2015-05-06 00:37:31)

Я попробую крылья расправить свои,
Да получится ли? Так давно не летала...

- Надеюсь, что ты все-таки из лучших побуждений... - Аредель притворно тяжело вздыхает. Кано продолжает ухмыляться, будя желание как-то стереть эту ехидную улыбочку, что девушка и делает, дернув его за нос.
- Не знаю, - эльдиэ пожимает плечами. - Просто в какое-то дикое местечко, где нас никто не будет дергать. Я открыта для твоих предложений о том, что это могло бы быть за путешествие, - нолдиэ весело улыбается. Она не сомневается, что такой путь мог бы быть очень интересным. За несколько дней можно забраться довольно-таки далеко, туда, где еще точно не бывал. Такая перспектива очень привлекает.
- Это твоя последняя рубашка? - ехидно спрашивает Аредель . - Если так, то можешь пересидеть у меня в комнате, чтобы отец не схватился за голову, увидев, как ты разгуливаешь по Тириону с обнаженным торсом.
Конечно, предложение шутливое, потому что в комнате Ириссэ их может обнаружить Нолофинвэ. Тогда друзьям придется строить себе новый домик где-то в лесу, чтобы жить там, пока их родители станут выяснять. что же творили их дети, если полуголый менестрель вдруг обнаружился в покоях довольной Арельдэ.
- Не знаю, - честно отвечает девушка после некоторых раздумий. - Вырываться я и так не буду, просто испугаюсь. Тут надо с умом подойти! - эльдиэ назидательно поднимает вверх пальчик. Она, конечно, старается подражать братьям, но смелости ей, увы, не хватает до них.
- А представь, что будет, если мы с Финьо подружимся толком и будет устраивать проделки вместе?
Тут уж старшим феанорингам впору будет бежать, потому что одна гораздая на выдумку голова - хорошо, а две  - уже страшно.

- Сам ты ребенок! - Ириссэ недовольно фыркает и шутливо бьет брата по плечу. - И как это ты любишь детей, если не умеешь их успокаивать? - в голосе звучит добрая нотка ехидства. От внимания Аредель не ускользнуло то, как сильно растерялся песнопевец при виде ее слез. Может, тогда девушка и не придала этому значения, оказавшись придавленной эмоциями, но это отнюдь не значило, что упустила.
- Я - это я? - переспрашивает эльдиэ. - А чем ты там от меня отличаешься, что я не должна была безумно волноваться и искать?
Ириссэ отчасти понимает - она девушка, значит, более хрупкая и беззащитная. Вот только это не оправдывает безалаберности менестреля, который не удосужился предупредить кузину о том, что с ним все хорошо.
Из медленно разворачиваемого плаща показывает сначала недовольная полосатая мордочка, а потом и весь остальной енот, которого Кано держит за шкирку, как нашкодившего кота. Упитанный зверь явно недоволен таким с ним обращением, а потому активно вырывается, рычит и плюется.
- Хорошенький! - смеется нолдиэ, осматривая пушистого вредителя. - Смотри, как возмущается! Жаль, что мы ему совсем не нравимся.

Счастье – это в небе облака,
Счастье – это на дорогах лужи,
Счастье – загорелые бока,
Счастье – если ты кому-то нужен!
- Вообще-то рукав я тебе пока не оторвала, - резонно замечает Аредель, хитро косясь на оный. Нет, если Кано настаивает, то она может и закончить начатое. С Кано девушке удивительно легко, как-то инстинктивно понятно, что он может понять многое и понять правильно. С ним можно поговорить по душам о серьезных вещах,  а можно и шутить и дурачиться. Странное чувство...
- Подумай, - склоняет голову нолдиэ. - И я тоже подумаю. У меня уже есть несколько затей, только нужно все хорошенько прикинуть.
Не так давно Ириссэ нашла в библиотеке карту, на которой заметила несколько любопытных мест. Например, скопление небольших лесных водоемов или озеро в кольце гор. Добираться туда пришлось бы действительно несколько дней, но от этого их привлекательность только росла.
- Если нас увидит мой отец, - девушка фыркает от смеха. - То, боюсь, что некоторое время придется скрываться в лесу, прося Майтимо приносить нам еды и необходимых мелочей. Думаю, года хватит, чтобы нас перестали разыскивать с явно нехорошими намерениями.
В этой шутке есть и доля истины, горечь, создаваемая отношениями старшего поколения. Снова и снова младшее натыкается на нее, и каждый раз приходится делать выбор - принимать ли застарелую вражду двух братьев во внимание или же сделать вид, что о ней забыли.
- Главное - первый раз вообще отважиться, а все последующие уже легче пойдут.
Ириссэ хмыкает. Ей трудно всегда именно начать, сделать первым шаг, а потом уже, особенно, если вышло хорошо, то становится все легче и легче. Вырабатывается привычка, приноравливаешься и страх незаметно отступает.
- А я такая уж большая пакостница? - удивленно спрашивает эльдиэ.

- А в чем разница в том, успокаиваешь ты мальчика или девочку? - вздыхает Ириссэ, непонимающе глядя на песнопевца. - Ведь в обоих случаях достаточно простого тепла и внимания, Кано. А еще не паниковать при виде слез, а то у меня сложилось впечатление, что ты готов был бежать от меня на другой конец острова, - девушка бросает на друга испытующий взгляд. Она уже знает, как мужчины боятся женских слез, хотя не совсем понимает почему. Достаточно ведь просто дать выплакаться, перегореть и побыть в этот момент рядом. Это несложно, зато очень действенно.
- А я дочь Нолофинвэ, это что-то значит? Здесь ведь дело в другом, Кано. Ты почему-то так сложен, мне кажется, что просто заботишься обо мне.
Енот оказался довольно упитанным малым, менестрелю пришлось даже удерживать извивающегося и шипящего зверя двумя руками.
- Можно наказать тебя и отдать твою порцию, - рассмеялась Ириссэ. - Или тогда плохо относиться ко всем будешь уже ты? Давай и правда отпустим? Я хочу наладить с ним дружеские отношения.

Отредактировано Арельдэ (2015-05-08 00:15:33)

- Может, ты хочешь рубашку без рукавов? – хитро спрашивает Аредель и нарочито медленно тянет ручки обратно к швам. Теперь уже к другому рукаву, крепость которого еще не была опробована.
- Зануда, - эльдиэ показывает кузену язык. Она понимала, что решать все сей же момент бесполезно и бессмысленно – такую длительную поездку нужно хорошенько обдумать, прикинуть примерный маршрут, решить, что взять с собой, и еще множество организационных вопросов. Правда, это осознание ничуть не мешает девушке дразнить и задирать менестреля, про которого ходили тихие слухи, будто он настолько зануден в общении, что даже зубы сводит. И Ириссэ была уверена, что Кано не может не знать обо всех этих шепоточках.
- Думаю, у него просто не будет выбора, - смеется девушка. – Или ты думаешь, что он оставит погибать голодной смертью родного брата и любимую кузину? – насчет последнего, нолдиэ, правда немного сомневается, учитывая, жертвой скольких ее шуточек стал несчастный рыжий феаноринг.
- И не стыдно тебе такие глупости говорить? – притворно возмущается Аредель. – Сын принца нолдор, а обзывается!
На самом деле, слова песнопевца она приняла за комплимент, просто в этом признаваться нахально ухмылявшемуся Кано отнюдь не собиралась. Эльдиэ привстает на носочки и легонько бьет кузена по лбу, чтобы перестал над нею издеваться.
- А я разве сомневалась? Ничуть, я тебе верю, знаешь ли.

- То есть ты хочешь сказать, что у девочек логики нет? – Ириссэ нехорошо прищуривается и толкает юношу в плечо. – А вообще… Ну разве сложно выучить такую женскую особенность? Просто сначала и вправду нужно выплеснуть все накопившееся внутри напряжение, а потом уже включатся логика и здравый смысл. Ведь не так и трудно несколько минут потерпеть и просто посидеть рядом, обнимая.
Аредель такого вполне хватало, как Кано мог убедиться на собственном опыте совсем недавно. Она понимает, что мужчины чаще просто держат свои эмоции в себе, они более закрыты и спокойны внешне, переживают все внутри. И непонятно, было ли это хуже или лучше.
- Да в большинстве своем мужчины наших слез пугаются, вы просто по-другому со всем справляетесь, вот и трудно. Женщине, например, тоже мучительно, когда ты чувствуешь, что твой друг или любимый из-за чего-то очень переживает, но не понимаешь, как поддержать его. Он же мужчина, он все держит в себе, даже если спросить – не всегда расскажет.
Девушка вообразить себе плачущего менестреля не могла, но честно попыталась это сделать, чтобы представить свою реакцию.
- Я бы тебя обняла, сказала что-нибудь хорошее и сидела бы рядышком.
Ириссэ пожала плечами.
- Нет, конечно, нет. Просто как-то непривычно, наверное. Я стараюсь редко требовать заботы о себе.
Тянущаяся за мальчишками, за братьями нолдиэ переняла от них стремление справляться со всем самой, беспокоить окружающих своими проблемами ей почти неловко в большинстве случаев.
- А ты ел бы пирожки с капустой? – невинно предполагает Аредель, забывая уточнить, что станется с ее порцией. О ней речь как-то не шла, так что можно предположить, что еноту ее все-таки отдавать не станут.
Енот, поставленный на землю, отбежал в сторонку и приняла с потешным недовольством отряхиваться. Девушка весело смеется, наблюдая за хитрецом, который не спешит удирать. Видимо, все-таки надеется на что-то.
- И на какие же ужасные вещи способен песнопевец, которому не досталось пирожков с малиной и который за это надулся на весь мир? – со смехом спрашивает Ириссэ, опускаясь на колени и протягивая руку в сторону енота. – Иди сюда, негодник. Будем по-хорошему знакомиться и, может, даже угощать тебя менестрельским пирожком.

- А почему? - с немного наигранной невинностью спрашивает Аредель, хлопая длинными ресничками. Пальчики, пойманные менестрелем, легонько скользят по его коже, чуть щекоча. Нолдиэ явно надеется, что юноше надоест это терпеть, и он отпустит ручку баловницы, улыбающейся сейчас очаровательно и обезоруживающе. Нет-нет, она вовсе не совершала уже второе или треть покушение на рукав кузена!
- Нет, конечно! - фыркает эльдиэ, глядя на преувеличенно грустную и расстроенную мордочку песнопевца. - Я пришла сюда, чтобы показать одному ужасающему зануде, как интересен мир за окном. Не все же ему терзать струны любимой арфы, нужно и уделить время любимой кузине, не так ли? - девушка снова обезоруживающе улыбается, ожидая, что скажет песнопевец в ответ на ее речь. - Любовь зла... Полюбишь и менестреля-зануду, да еще станешь искать его общества! - нолдиэ старается говорить чуть печально, да еще и придать личику соответствующее выражение, но получается не слишком правдоподобно. Очень уж хитрые и задорные смешинки пляшут в глазах девушки, выдавая ее истинное отношение к кузену.
- Ты думаешь, мы его настолько достали? - ахает Ириссэ. Личико приобретает до крайности удивленное выражение, эльдиэ до глубины души поражена словами песнопевца - как это они могли бы настолько надоесть Майтимо своими маленькими шалостями, чтобы он бросил их на произвол судьбы и сердце не дрогнуло? Нет, до такого уровня пакостничества он не должны были еще дойти.
- Я уже говорила, что ты зануда? - морщиться эльдиэ, но к выходу поторапливается, так как и сама понимает, что они уже и без того подзадержались.

- Они используют ее в другое время, - смеется Ириссэ. В слезах логики нет действительно никакой, это просто выход для эмоций, возможность найти разрядку, выплеснуть наружу все, что накопилось в душе, чтобы оно больше там не мешалось. Вот именно после этого остывшая голова обыкновенно и включает логику.
- Кано! - возмущенно фыркает девушка. - Я же тебя сижу и хвалю, что ты все сделал абсолютно правильно, идеально справился с моей истерикой. А ты вот, кажется, ищешь в моих словах еще что-то?
Эльдиэ не говорит этого вслух, но чувствует, что ее слезы и искренний испуг поразили менестреля. На мгновение мелькает мысль о том, что это, наверное, потому, что он считал все время ее слишком сильной для того, чтобы реветь от страха и творить невесть что на эмоциях. И к своему удивление Аредель осознает, что такой расклад был бы ей неприятен - в кои-то веки ей хочется побыть слабой, маленькой, чтобы непременно заботились и защищали.
- А ты не боишься, что я привыкну слишком сильно? - эльдиэ заглядывает другу в лицо, ловя его реакцию на свои слова, потом склоняет голову к плечу менестреля, прижимается к нему щекой и прикрывает глаза. - Какие еще глупости?
Девушка тщательно скрывает, что прекрасно понимает и догадывается сейчас, о чем идет речь. Кано отчего-то не понравилось то, что, стремясь угнаться за мальчишками, его кузина невольно становится сильной, чуть резковатой и не замечает, как начинает стесняться того, что нуждается в заботе. В голову приходит странная мысль о том, что песнопевцу могло бы бы и не в тягость присматривать за двоюродной сестренкой.
- Еще есть с картошкой, - аргументирует Ириссэ, ожидая, когда же кузен признается, что греб сюда только ради пирожков с малиной, хитрюга.
Енот отряхивается и поправляется с таким демонстративным недовольством, что девушка начинает подозревать его в игре на публику. Зверь крутится перед ними, как красавица перед зеркалом, демонстрируя убытки в виде примятой шубки.
- А кузина тогда не испечет ему тортик! - шутливо угрожает эльдиэ, глядя вслед песнопевцу. - Пирожки пошел прятать, пока я не отняла? - нолдиэ смеется, краем глаза наблюдая, как енот, смешно переваливаясь с боку на бок, подходит к ней и принимается обнюхивать руку. - Пирожка нет, но могу погладить, - осведомляет зверушку Аредель. - Будем, конечно! Я замерзла! - эльдиэ молчит еще и о том, что ее беспокоит распоротая ступня. В ней, кажется, что-то засело, слишком уж колется при каждом шаге.

- Ты просто не пробовал еще носить рубашки без рукавов, - настаивает Аредель, продолжая очаровательно улыбаться. Менестрель, кажется, разгадал коварный замысел кузины, потому что он терпеливо сносит щекотку и продолжает удерживать беспокойные ручки. Пальчики скользят по коже еще легче и невесомее. И быстрее, чтобы ощущение щекотки усилилось и юноша, наконец, сдался.
- А как же живые эльфы, Кано? – обреченно вздыхает нолдиэ, всем своим видом показывая, как сильно ее ужасает и удивляет тяга друга к инструментам вместо эльдар.
- Вовсе нет! – смеется Ириссэ. – Ты разве не знаешь, сколько там всего интересного? – девушка шутливо толкает кузена в бок, под ребра. Кажется, кое-кто решил из вредности некоторое время соответствовать бродящим слухам о своей невероятном занудстве.
- Но ведь не так жестоко, чтобы лишать еды? Майтимо, мне кажется, все-таки немного нас любит и не бросит в беде! Разве что помучит немного в качестве маленькой мести за прошлые проделки.

- Точно тебе говорю, - серьезно и рассудительно выводит Аредель. По интонациям в голосе Кано она прекрасно чувствует, что парень настроен подразнить ее, может, даже подтолкнуть к возмущению, поэтому из врожденной вредности держится. Разве что чисто случайно острый локоток попадает другу под ребрам.
- Нет-нет, - качает головой эльдиэ. – Ты все правильно сделал, просто в следующий раз не пугай меня больше так, хорошо?
Единственное, в чем можно попрекнуть песнопевца, так это забывчивость и беспечность, из-за которых он не догадался отправить кузине осанвэ о том, что он жив-здоров и выбрался на берег. Однако Кано уже получил в наказание за это ревущую девицу в крайне потрепанном состоянии, так что Ириссэ смела надеяться, что больше он не станет повторять своих ошибок.
- Конечно! – уверенно говорит девушка. – Ведь если я привыкну к твоей заботе, то мне будет требоваться куда больше твоего внимания, чем сейчас. Представь, что я буду чаще приходить к тебе, чтобы поговорить о глупостях? Или просто начну молчаливо занимать место в твоей комнате, пока ты будешь сочинять очередную песню, просто потому, что с тобой будет очень уютно, а одной – грустно и холодно? Ты же убежишь в лесной домик и станешь скрываться там! – Аредель представила, как в действительно начинает досаждать менестрелю своим вниманием. Понять, хорошее что-то из этого выйдет или плохое, пока не выходило. Все-таки девушка избегала тревожить кого-то слишком часто, и опыта по этой части у нее не доставало.
- Жалко тебе? – фыркает нолдиэ. – Посмотри, какой он маленький и несчастный!
Енот отряхивается и громко фырчит, явно стараясь воззвать к совести парочки эльфов. Однако приходится смириться с тем, что таковой у них нет, и вперевалочку топать к девушке.
- Не буди во мне голодного енота! – смеется Ириссэ, только сейчас действительно ощущая, как сильно хочет есть. Раньше, за всеми треволнениями, это чувствовалось куда меньше. Енот, тем временем, недовольно морщится, чихает и фыркает, сидя напротив эльдиэ на земле. – Дай мне пирожок, а лучше два! Любых!
Один съест сама девушка, а другой предложит явно очаровавшему ее зверю.
- Дождусь! И обещаю даже больше ничего не начудить! – Аредель провожает взглядом ушедшего за хворостом менестреля. – Ну вот, опять он нас с тобой покинул, - говорит эльдиэ еноту, жалуясь на Кано. – Вот почему мне достался такой вредный кузен?

- Ну и очень зря. Вдруг тебе бы подошло? – открыто улыбается Аредель. Вынудить Кано отпустить руки щекоткой не выходит, приходится сменить тактику и замереть, надеясь, что менестрель поверит или хотя бы потеряет бдительность.
- Чувствую, что ты хотел что-то другое сказать? – со смехом говорит девушка, намекая на заминку во фразе, окончание которой явно должно было быть не совсем таким, каким вышло.
- Пирожки с малиной и ежевикой, поездки, шутки, - перечисляет эльдиэ, надеясь, что Кано, ушедший в демонстративную меланхолию, хоть чем-то соблазнится. – А еще подарки от живых эльфов. Ты ведь не забыл, что нам еще предстоит сшить тебе самую красивую рубашку? – Ириссэ хитро улыбается. Пусть только песнопевец продолжит сейчас тянуть занудным тоном что-то в духе «а нужен ли мне мир за окном?». Вот уж кого туда вытащат за острое ушко!
- Мы с тобой станем такие тощие и бледные, что его сердце не выдержит!

- Действуем! – неожиданно соглашается Аредель, после чего, делая вид, что повелась на демонстративные страдания друга, порывисто подается вперед, крепко-крепко обнимает несчастного. – Очень больно? – так и хочется спросить, будет ли Кано жить после такого удара, но девушка сдерживается. С ужасно печальным лицом она жалеет несправедливо обиженного жизнью и кузиной песнопевца, умудряясь под шумок пересчитывать ему ребра и ерошить волосы в отместку за нападение на девичий род.
- Я знаю, - улыбается нолдиэ. – Наверное, во всем виноваты еноты.
Отчасти, это было правдой. Именно из-за зверька девушка не нашла записку, которая бы ее очень успокоила и помогла не тревожиться за кузена.
- Думаю, он будет вполне не прочь, - задумчиво тянет Ириссэ. – Это такой шанс досадить моему отцу, что он пожертвует вашим спокойствием ради него. Дядюшке-то можно и в мастерской спрятаться, страдать от моих проделок будете вы. Особенно ты, - девушка пожимает плечами, хитро улыбаясь. – А вот арфу я бы ночью послушала. Еще, кстати, есть вариант забрать тебя в мой домик, когда мы с Финьо его достроим.
Почему-то кажется, что ночью арфа будет звучать по-особенному, не совсем так, как днем.
- А разве большой? – тоже фыркает Аредель. – Кано! Посмотри, какой он милый! – енот, будто почувствовав, что полностью очаровал эльдиэ, демонстративно прихорашивается и крутится. – Ну давай его еще немного угостим? – упрашивает девушка, со смехом наблюдая за важным зверьком. Реакция песнопевца ее забавляет ничуть не меньше. Вот ведь… Приревновал пирожки для зверька!
- Спасибо! – Ириссэ откусывает пирожок, с удовольствием обнаруживая, что он с капустой. Больше она любит только пирожки с яблоками или вишневым вареньем. – Угощайся, - эльдиэ протягивает еноту, уже успевшему почувствовать соблазнительный запах и подойти поближе, пирожок. Свободной от съестного рукой Аредель поглаживает зверя по пушистой шерстке.
Пирожок, увы, быстро заканчивается, а менестрель все не возвращается. Приходится кое-как подниматься с земли и ползти в шалашик за еще одним пирожком самостоятельно.

- А кто же тебе это все сюда принесет? - хитро спрашивает Аредель, хотя и без того, догадывается. Тот же, кто и лез сегодня утром к менестрелю в окошко, потому что очень соскучился по одному занудному вредине. - Путешествий вот дома точно не будет. Да и подумай, откуда ты будешь черпать вдохновение?

Ириссэ продолжает веселиться, шаловливо ероша волосы и легонько перебирая пальчиками по ребрам менестреля, но довольно быстро ощущает, что ему эта почти детская возня не доставляет такого же удовольствия, как ей. Девушка мягко отпускает нолдо, позволяя ему отойти.
- Думаю, что да, - голос звучит действительно виновато, хотя эльдиэ и играет раскаяние. - Устал? - Аредель немного неловко поднимается на ноги и, прихрамывая, идет к Кано, подбираясь к песнопевцу со спины. Тонкие руки крепко обхватывают юношу сзади, утыкается носом куда-то в шею и тихонько посапывает, жарко дыша на кожу.
- Я никогда так раньше не пугалась, - честно признается девушка. Ей важно, чтобы менестрель понял сейчас, что ее истерика - не следствие дурного характера или чего-то еще, а яркое проявление того, как нолдиэ дорожит им и боится потерять.
- Не знаю... - глухо говорит Ириссэ, чувствуя недовольство песнопевца своими словами. - Они слишком, пугающе далеки друг от друга... Помнишь те редкие семейные ужины у деда? Там всегда было так льдисто, что я почти наяву замерзала.
Несмотря на все сложности во взаимоотношениях с братьями, девушка их просто обожает, а потому ей очень сложно понять, что такого могло встать между Феанаро и Нолофинвэ, чего они не могут друг другу простить. А оттого становится страшно и горько...
- Давай лучше куда-нибудь выберемся вместе с арфой? - предлагает эльдиэ, представляя, как они с Кано сидят где-нибудь на природе, например, на берегу озера ночью. С неба светят яркие звездочки, ветер мягко шелестит травой. А менестрель поет что-то негромко, но так проникновенно и красиво, что Аредель не может не заслушаться, не замереть в полном восторге.
- Не знаю... - немного растерянно говорит эльфийка, оценивая параметры фыркающего енота. - Но в любом случае он красивый и милый.
Пока песнопевца нет, Ириссэ развлекается с енотом, кормя его пирожками. Уж больно забавно зверек ест, сначала с потешной обстоятельностью вертя угощение в лапках, а потом набрасываясь на него с таким энтузиазмом, словно не ел уже неделю. В шалашик енот идет вслед за Аредель, явно надеясь на то, что ему перепадет еще какой-нибудь кусочек. Устоять перед очарованием невозможно, поэтому эльдиэ выдает пушистому хитрецу еще один пирожок.
- Давай я тебе помогу? - предлагает нолдиэ вернувшемуся Кано. Подползает поближе, садясь рядом с кузеном прямо на земле, и тоже принимается ломать веточки. Енот, недовольно пофыркав, подходит ближе, зачем-то тоже хватает в лапки какую-то ветку.
- Ты молодец, добытчик, - одобрительно улыбается Ириссэ. На тряпице, которой обернута ее босая левая нога, явственно проступает сквозь слой грязи красноватое пятно. - А мы тут немного попробовали пирожки без тебя, всего по парочке.

- Вот еще! – с картинным возмущением фыркает Аредель. – Нужно мне к тебе вредине еще ходить, чтобы вкусностями подкармливать!
Врет, конечно, потому что будет очень скучать по менестрелю и не удержится от того, чтобы не навестить друга. Правда, теперь вопрос с тем, как часто стоит носить ему вкусности подлежит пересмотру.

- Ничего, - вздыхает Ириссэ, уютно прижимаясь к кузену. – Сейчас разберемся с ужином, залезем под плащ и будем лежать у костра, отдыхать.
Шевелиться или куда-то идти совершенно не хочется. Девушка устала за этот бесконечно долгий день и физически, и морально. Ей хочется в кои-то веки не движения и приключений, а простых покоя, тишины и уюта. Прикрыть глаза, слушая треск поленьев в костре и звуки леса, поговорить о чем-нибудь неспешно и постепенно так и заснуть.
- Все позади, - кивает эльдиэ. Она больше не сердится на друга за его непредусмотрительность, Аредель кажется, что он все понял и больше не будет ее зря волновать. Нолдиэ и сама хороша – всегда старалась быть сильной и спокойной, как мальчишка, а здесь трусила и ревела абсолютно по-девчачьи, что было ей, в общем-то не свойственно.
- Они не хотят понять, - чуть обиженно говорит девушка. Ей бы очень хотелось, чтобы отец и дядя, наконец, разобрались между собой и перестали причинять боль тем, кто их любит, своими разборками. Например, дедушке.
- Очень, - улыбается Ириссэ, хитро поглядывая на енота, явно замышлявшего что-то из области выпрашивания еще вкусностей.
После второго по счету пирожка зверек угоманивается, он явно наелся, но пока почему-то не хочет уходить. Забавно переваливаясь с боку на бок, он подходит к эльфам, внимательно и чуть настороженно наблюдает за их действиями, после чего пытается их повторить. Правда, в том, чтобы возиться с ветками, не оказывается ничего интересного, поэтому енот быстро оставляет их в покое и укладывается рядом с Аредель возле начавшего разгораться костерка.
- Тоже устал? – ласково спрашивает у зверя девушка, проводит рукой по мягкой шерстке и чешет за ушком. – Оставили. Мы, правда, хотели сами все слопать, но заопасались, что тогда ты съешь кого-то из нас, - нолдиэ хитро смотрит на кузена, потом поднимается с земли и идет за пирожками. – Держи, - один Ириссэ оставляет себе, другой протягивает другу. От них одуряюще сладко пахнет малиновым вареньем.
- Немного, - признается девушка, только сейчас понимая, почему так замерла. На ней все еще только оборванное нижнее платье. – Ногу распорола ракушкой, вроде вытащила ее потом наощупь, но не уверена. Сейчас платье надену и посмотрим, хорошо?
Чуть прихрамывая и стараясь не наступать на больную ногу, эльдиэ уходит к свертку с ее вещами, с которым и удаляется за шалашик. Там она спешно переодевается и возвращается через несколько минут уже в платье, хотя и по-прежнему босая.
- Давай помогу с ужином? Что будем готовить?

Аредель только кивает головой. Больше ни на что у нее сил ни физических, ни душевных не остается. Слишком уж насыщенным выдался этот день, совершенно вымотав нолдиэ. Она прикрывает глаза и крепче обнимает кузена.
- Немного, - кривит душой эллет, не желая выдавать перед Кано всю свою слабость. На самом деле она уже буквально валится с ног, да и глаза слипаются. Держится эльфийка на чистом упрямстве и неожиданно проснувшемся чувстве голода.
- Я знаю... - тихо говорит Ириссэ. - Они старше и не нам их учить... Тем более, не зная слишком многого. Боюсь, мы даже не понимаем сейчас ничего. Просто это всегда грустно, когда кто-то в ссоре.
Напряжение между эльфами девушка ощущает всегда - это легкое покалывание, зябкие мурашки, пробегающие по коже. Но здесь... Оно настолько велико, что нолдиэ даже хочется съежиться, сжаться в комочек и спрятаться.
- Ничего, скоро пойдем спать, - улыбается эльдиэ, мягко поглаживая свернувшегося в клубок енота. Они чем-то похожи сейчас - Аредель хлопает глазами также растерянно и сонно, словно ребенок, который уже готов упасть с ножек от усталости, но из упрямства не желает пойти в постельку.
- И стыдно бы не было? - возмущенно спрашивает Ириссэ, правда, выходи как-то вяло. - Ешь, ешь, - песнопевец так блаженно жмурится, вдыхая исходящий от пирожка аромат малины, что девушка вдруг отчего-то начинает смущаться.
- Я уже почти, - усмехается нолдиэ, с трудом поднимаясь на ноги. Больная нога, на которую она неловко переносит вес, вновь отдает в ответ вспышку боли, которая заставляет недовольно поморщиться. При ходьбе эллет уже довольно заметно прихрамывает, хотя и старается, чтобы это было незаметно.
С платьем удается справиться очень быстро, разве что шнуровка на груди не горит желанием поддаваться озябшим пальцам. Туфли нолдиэ бросает чуть поодаль от костра.
Аредель любопытно заглядывает в котелок, рассматривая плавающие там... То ли головешки, то ли угольки. Она, конечно, смутно подозревает, что это обещанные на ужин морепродукты, но все же решается уточнить.
- Что это?

Действительно не могут. Аредель больше нечего ни добавить, ни возразить. Ей иногда казалось, что эта ссора доставляет братьям какое-то скрытое удовлетворение, позволяет сбросить пар и именно поэтому ни Нолофинвэ, ни Феанаро не пытаются хоть как-то наладить взаимоотношения.
- Ну ладно, - спокойно вздыхает эльдиэ, возвращаясь к поглаживанию разомлевшего енота и наблюдению за менестрелем из-под полуприкрытых век. Хочется свернуться в клубочек рядом со зверьком и лежать так долго-долго, совершенно без движения.
- Ты то ли упрямый, то ли настойчивый, - улыбается девушка, послушно вытягивая ногу. Кузен ловит ее, приподнимает, рассматривая и принимается разматывать тряпицу, которой была на скорую руку перевязана ранка. Ириссэ морщится и сжимает губы, потому что та где-то прилипла к запекшейся корочке крови и при отдирании эллет неприятно. Когда песнопевец принимается легонько касаться поврежденного места, осматривая ногу, становится еще и больно, отчего нолдиэ даже тихонько ойкает.
- Болит и колется, - признается немного смущенно Аредель. – Нужно, наверное, травы приложить и промыть толком.
На берегу девушке было совершенно не до ранки, поэтому даже обрывком подола она перевязала ее прямо так, едва вытащив осколок. Да и все равно не было под рукой пресной воды, чтобы промыть ее.
- А как их есть-то? – девушка продолжает любопытно рассматривать тонущие в бульоне ракушки. Постепенно они открываются все больше, и по мере этого усиливается аппетитный аромат, исходящий от котелка.
- Ты прав, - улыбается нолдиэ. – Нельзя съесть столько, чтобы в меня не вместились еще пирожки. Иначе ты воспользуешься ситуацией, - Ириссэ хитро улыбается, намекая на любовь Кано к выпечке, особенно той, что с малиновым вареньем.
Енот, словно понимая, что настало время ужина, дисциплинированно усаживается на попу рядом с девушкой, складывается лапки на груди и выжидающе смотрит на эльфов.
- По-моему, нам нужна третья ложка, - смеется эльдиэ, кивая на животное. Енот недовольно фыркает. – Шутишь или правда веришь, что такие бывают?
Ракушки в котелки полностью раскрываются, и Аредель, не удержавшись, зачерпывает ложку бульона, захватывая вместе с ним мидию.

Аредель замечает, как усмехается Кано, глядя на них с енотом, абсолютно разомлевших в тепле возле костра и сонных. Наверное, это и вправду выглядит очень забавно.
- Видимо, когда осколок вытаскивала, - предполагает девушка, в очередной раз морщась от боли. – Совсем срезала или он там еще болтается и цепляется?
Если лоскуток кожи все-таки оставался, то его лучше срезать, чтобы он не мешался и не цеплялся за повязку. И без того нолдиэ хотелось по-детски уткнуться носом в плечо друга, как она делала это, будучи малышкой, когда мама обрабатывала в очередной раз разбитые коленки.
- Потерплю, конечно, - смело улыбается Ириссэ, пряча все грустные эмоции. – Подорожник вроде где-то вдоль тропинки рос, я видела, когда мы к берегу шли.
Девушка придвигается немного ближе к костру, стараясь при этом не потревожить больную ногу. Енот, недовольно фыркнув, перебирается следом и вновь укладывается рядом.
- Кажется, ты очень проголодался, - с усмешкой замечет нолдиэ, намекая на раздавшееся недавно громкое урчание. – Правильно, воспользуйся! Иначе совсем исхудаешь и мне будет неуютно спать с тобой ночью, - смеется над кузеном Аредель. Менестрель, может, и забыл об этом, но девушка прекрасно помнит, что он разрешил ей использовать себя вместо грелки и подушки.
Ириссэ аккуратно зачерпывает ложку бульона и вылавливает мидию. Кано в это время успевает уже откусить пирожок, блаженно улыбаясь. По подбородку у парня стекает капля малинового варенья, да и губы он перемазал. Эльдиэ невольно улыбается. Песнопевец выглядит сейчас невероятно довольным ребенком, добравшимся до сладкого.
- Не обожжется, он умный и аккуратный, - девушка хитро улыбается, глядя, как енот, видимо, отчаявшись дождаться, пока эльфы догадаются выловить ему что-то из котелка, добрался до кучки пирогов. – И кажется, у вас с ним вкусы похожи, - зверь выглядит таким же довольным, как и Кано, и точно также его мордочка перепачкана малиновым вареньем.
- И чем же они там питаются? – эльдиэ с удовольствием ест уже третью ракушку, пьет горячий бульон и жует пирожок, сонно хлопая глазами.

- Может, лучше его срезать? – неуверенно предлагает Аредель, в очередной раз морщась, когда менестрель задевает этот несчастный кусочек кожи. – Я ее морской водой еще растравила, полезла в воду уже после, не подумала, что от соли она щипаться хуже станет.
Девушка осторожно вытягивает ногу, стараясь держать ступню чуть приподнятой, чтобы не наступить никуда и дать возможность ранке подсохнуть на воздухе.
- А больше нам ничего и не надо. Промыть и привязать подорожник, - эльдиэ оптимистично улыбается, всем своим видом показывая, какой мелочью считает эту ранку. Ей и без того уже неловко от того, что менестрелю пришлось возиться с ее ногой – осматривать, а потом еще и промывать и перевязывать ведь станет, упрямый.
- Кажется, он приноровился, - со смехом кивает на енота нолдиэ. Тот недовольно фырчит и лезет под руку, намекая, что его просто необходимо погладить и почесать, а еще лучше – угостить.
- Ты не переживай, я как-нибудь устроюсь на твоих жестких костях. Животик, думаю, должен быть удобный. Как думаешь? – Ириссэ хитро улыбается, лукаво поглядывая на кузена. После происшествия на скалах она станет приглядывать за ним вдвойне пристально, чтобы он больше никуда не исчез посреди ночи.
- Чумазый какой! – качает головой эльдиэ, видя, что капля малинового варенья, сползающая по подбродку, пошли уже готова шлепнуться песнопевцу на грудь. – Иди сюда, чушка! – девушка придвигается поближе и стирает варенье с лица кузена.
Аредель аккуратно разбирается с ракушками, неторопливо разламывая их и добираясь до вкусного содержимого. От ужина и исходящего тепла ее совсем разморило, и эллет уже сонно хлопает глаза и зевает, прикрываясь ладошкой.
- Интересно, зачем ему такие были? – хмыкает девушка, краем глаза следя за енотом, который хитро подбирается к отложенным для него на листик ракушкам.