Повинуясь приказу Владыки, Саурон отвёл Нолофинвэ в его покои. Покои как покои, уютные… Даже  решётки на окнах нет - да и зачем она? Окно так, название одно, ещё и решёткой его забирать - так никаких решёток не напасёшься. тем более, что сбегать брат Нолдорана не собрался. По крайней мере - один.
Путь до покоев проделали в молчании, раскланялись с преувеличенной любезностью у порога. Саурон предупредил, сделав озабоченный вид, что согласно протоколу дорогие гости должных жить под охраной десяти… Нет, пятнадцати орков! Дорогой гость на возражал.
Распрощавшись с Нолофинвэ, Саурон велел принести ему … ужин? завтрак? - и отправился на доклад к повелителю. Выполз оттуда работящий наш мокрый, как мышь - но зато довольны-ы-ы-ый! Шеф явно оценил его, Саурона, хорошее поведение! Может, награду какую даст…
На следующий день, повинуясь всё тому же распоряжению Мелькора Саурон вновь выступил в качестве конвои…почётного стража для Нолофинвэ. Принц встретил его помятым и явно плохо спавшим (чего удивительного-то?) И так был любезен, что даже «Майроном» назвал. Без «господина», правда - но это были уже сущие мелочи…
Приведя пленного… точнее, парламентёра к дверям обеденного зала, Саурон пропустил его вперёд, а сам остался за дверью: не звали. Но дорого же он бы дал, чтобы оказаться там...

Ночь прошла тревожно для Майтимо. Заснуть у него так и не получилось, да он даже и не пытался. Мысли о завтрашнем дне не давали покоя. И о госте, о котором говорил вала. Предположений было множество, разумеетя, но ни одно из них не казалось ему вероятным Отец? Нет.... он не пойдет на переговоры... Дядя? тоже вряд ли... братья? Отец не пустил бы их...
... Утром за ним пришли и отвели в зал. Гостя пока не было, лишь снующая туда-сюда прислуга, которая накрывала на стол. Напряженное ожидание длилось недолго. Двери отворились, впуская Мелькора и..
Майтимо вздрогнул, замер, дернувшись, как от пощечины. Все же Нолофинвэ... Взгляд дяди, а затем и его слова выдавали потрясение финвиона. А сам он сейчас особенно остро чувствовал свое унижение, понимая, как выглядит в этом проклятом ошейнике, остриженный... хорошо, что одежда скрывает клеймо.
Мелькор наблюдал за ним - пристально выжидающе... Тварь. Ждет, что пленник потеряет терпение? Или, напротив, станет вести себя по-рабски? Ни того, ни другого не будет. Ты хотел мою гордость - получи. Но пресмыкаться перед тобой выше сил...
Он молча стоял напротив вошедших, ожидая, что от него потребуют дальше. На какой-то миг встретился взглядом с глазами Нолофинвэ. Посмотрел без вызова и без жалобы, спокойно и твердо. Дядя должен понять, что он не сломался и не стал рабом. Должен.

Майтимо поглядел на него, и Финвион сразу понял, что племянник пытается донести до него - он не сломлен. Быть может, унижен, запуган, но не сломлен. Да и могло ли быть иначе, ведь он - сын Феанаро, внук Финвэ, который никогда не сдастся Врагу. Нолофинвэ едва заметно - одними глазами - улыбнулся племяннику, мол, я тебя понял.
А вот Моринготто откровенно наслаждался зрелищем. Финвион поглядел на него с ненавистью и одновременно с тревогой - если Майтимо здесь и в таком состоянии, то где Финьо, и что сделали с ним? Моринготто говорил, что оба юноши еще живы, но кто знает, есть вещи хуже,  нежели Чертоги...
- Я прошу прощения за свою несдержанность, - тихо, но четко и ясно проговорил Нолофинвэ, стараясь, чтобы Враг не почувствовал его глухой злобы.
Повинуясь гостеприимному жесту Моринготто, эльф присел за стол.
- А что касается моего брата, он не просил меня передавать ничего конкретного. Но думаю, что ты понимаешь, он не верит тебе и едва ли станет говорить с тобой.

Майтимо внешне никак не отреагировал на милостивое позволение валы, даже глаз не поднял. Только внутренне вздрогнул от гнева и отвращения. Ты еще благодарности за свое разрешение потребуй...
Он взглянул на Нолофинвэ. Тот решил-таки воспользоваться предложением и спросил. Наверняка уже зная ответ. Зачем спросил - очевидно.
- Да. - негромко и спокойно сказал он.
Этот ответ был наверняка важен для дяди. Феанарион еле заметно кивнул. Да, Финьо жив.
Моринготто не имел никаких основания придраться ни к вопросу, ни к ответу. Он сам позволил, не уточняя, что именно можно спросить.
А вот слова о Феанаоо ударили пощечиной. Майтимо побледнел и стиснул зубы чтобы сдержать гнев. Как он смеет так говорить об отце, тварь...
Чтобы скрыть свои чувства, эльф, не преркащая своей работы - он как раз наполнял кубок Нолофинвэ вином, - опустил голову, как будто был целиком сосредоточен на том, чтобы не разлить напиток.

Майтимо тихо кипел, слушая разглагольствования валы. Эта темная мразь не должна сметь даже имени отца произносить! Если бы можно было загнать ему обратно в глотку все эти мерзости... если бы только было можно. Пусть это было бы последнее, что он сделал в своей жизни. Но... был Финьо, была его жизнь, приносить которую в жертву своей ярости он не хотел и не имел права.
Внешне он старался ничем не проявлять своего гнева. Мелькор, хотя и казался совершенно равнодушным и занятым обедом, на самом деле наверняка не спускал глаз ни с него, ни с дяди. Постепенно удалось немного успокоиться и взять себя в руки. Пусть говорит, что хочет. От этого ничего не меняется - Пламенный стоит тысячи таких, как он. Успокоившись, Майтимо стал внимательней прислушиваться к остальным словам валы. Ему страшно было представить себе, что тот потребует за жизнь Финдекано. И страшно было, что эти требования дядя выполнить просто не сможет. А Мелькор словно издевался - хотя почему словно? - и тянул, ничего не озвучивая сам.
Услышав обращенный к нему приказ, Майтимо вздрогнул так, что едва не уронил-таки кувшин с вином. Что? Может, он ослышался? Гнев снова поднялся в душе, грозя вырваться наружу. Пару минут эльф медлил, справляясь с ним. Он понимал, что хочет продемонстрировать вала своему "гостю". Пара минут ему понадобилась для того, чтобы успокоиться - хотя бы внешне.
Он едва заметно усмехнулся - холодно и зло. Поставил злополучный кувшин на стол. Не торопясь стянул с себя рубашку. Казалось, он действует механически, не придавая своим действиям никакого значения. Только глаза стали темней от ярости, а губы сжались.
"Прости" - говорил взгляд, обращенный к Нолофинвэ.
Не стоило дяде это видеть и - наверняка - думать, что то же самое могло случиться с его сыном.

Нолофинвэ долго сидел с опущенной головой, чтобы Враг не видел его напряженного бледного лица. Нет, он не раздумывал над своим решением; решение было очевидно. Он лишь пытался осознать, смириться с тем, что надежды для Финьо нет. А Моринготто... эта тёмная тварь отлично знала, что не сможет шантажировать Феанаро, потому позвала сюда его, решив, что с ним этот номер пройдёт. Но Враг ошибается!
Наконец, нолдо поднял голову, выпрямил спину и вдруг... рассмеялся. Горько и страшно, над собственной глупой наивностью.
- И ты требуешь от меня именно того, на что я не в силах пойти - предать моего короля и брата, за которым поклялся идти повсюду, оставить его без военной поддержки, ведь моих верных больше. Предать память о нашем отце и Дело Мести. О нет, ты ошибаешься, Моринготто, для любого из нолдор воля государя неотделима от воли народа, и я не исключение. Мы знали, придя сюда, что любой из нас может погибнуть, и Финьо это знал. Я не пойду на твои условия даже ради сына, хотя он мне бесконечно дорог.
"Лучше убей меня вместе с моим мальчиком, если уж нельзя вместо него..."
Вот и все, он сказал то, что был должен.
Короткая пауза, миномётный взгляд на Нэльо.
Внезапно перед глазами поплыло. Эльф торопливо ухватился кончиками пальцев за край стола. Наверное, никогда прежде он не был в таком отчаянии. Но показывать глубину своих чувств было нельзя.
"Прости, yondo..."

Дядя рассмеялся, и Майтимо на миг испугался за него, за его рассудок. Удар был силен и точен, Моринготто наверняка все продумал заранее. И теперь наслаждался ситауцией - как обычно. Привычная уже волна отвращения поднялась в душе... и разбилась об отчаяние, которое было куда сильней.
Нет.. рассудок Нолофинвэ был в полном порядке. Это показал его ответ... Майтимо опустил глаза, пряча боль. Все кончено... хотя глупо было бы даже надеяться. Враг поиграл с ними, как кот с мышами.Глупыми и наивными. И теперь мышеловка захлопнулась. Иначе и быть не могло, а дядя...что теперь будет с ним?Мелькор, играючи, обзавелся еще одним пленником?
Он заметил движение Нолофинвэ, его бледность, увидел,как пальцы финфиона судорожно сжали край стола. И, опережая приказ валы, налил ему воды. Странно, но даже руки не дрожали. Внутри все словно сковало льдом.
Следующее распоряжение удивило его,но не слишком. Наверное,сейчас Майтимо вообще не был способен на сильные эмоции - ни на какие, кроме отчаяния. Он кинул короткий взгляд на Нолофинвэ и вышел, резко отворив дверь...
... Кажется, слишком резко. Потому что раздался стук и странный шум, как будто дверь влетела во что-то. Или в кого-то. Наверное, ретивый орк уши растопыривал, интересуясь происходящим. Ну и пусть. Нечего подслушивать.
Не особо приглядываясь к пострадавшему, Майтимо встал у стены, прислонясь к ней плечом. В голове было пусто и ноги не слишком хорошо держали...

За дверью был не орк. Совсем не орк. Майтимо понял это, когда некто, скорчившийся на полу,поднялся и накинулся на него едва ли не с кулаками. Несмотря на весьма плачевный вид и залитое кровью лицо, комендант всея Ангамандо был более чем узнаваем.
Эльф, хотя и был подавлен и находился в состоянии, весьма близком к отчаянию, все ощутил нечто вроде радости. Да нет... это прямо-таки радость и была. Приложить дверью самого Гортхаура... да еще стать свидетелем того, как тот, как последний орк, подглядывает за господами в дверную щелочку... это дорогого стоило. А потому он даже не оскорбился на "раба", пропустив это слово мимо ушей.
- Нет, что ты, зачем убить? Я ведь не знал, что это ты. - спокойно пожав плечами, ответил Майтимо.
Знал бы - захотел бы непременно.
- Я вообще не думал, что кто-то тут...  подслушивает.
Интересно, Моринготто знает,что его правая рука - такой любитель смотреть в замочную скважину?

Нолофинвэ спокойно посмотрел в лицо Врагу, в самые его глаза.
- Клянусь.
Он и сам не хотел бы, чтобы его брат или дети узнали о сегодняшнем обещании стать рабом Моринготто. Однако, это условия, которые предложил он сам, и отказаться от них, нарушив своё слово, не имел права. Тут Вала был многократно прав.
Лучше пусть родные считают его погибшим. Так будет лучше всем. Но как это сделать, что сказать - все он решит потом. Сейчас главное - увидеть Финьо, убедиться, что тот жив и здоров.
А Нэльо... Эру, что же будет с ним?
- Прошу, исполни и ты мою просьбу.  Я умоляю не мучить моего племянника. По крайней мере, до моего возвращения.