- А ты думал, что все будет легко и безоблачно? – фыркает Аредель, поддаваясь общему шутливому настроению, на какие-то минуты неожиданно воцарившемуся в комнате. Это почти напоминает старые времена, подтверждая то, ради чего девушка и пришла сюда – призрачный шанс зацепиться за обрывки связывавших их ранее нитей все-таки есть. Значит, этот визит не зря.
- Думаю, - кивает Ириссэ. – Ты попробуй мокрый узел рывком развязать. Получится, как думаешь? Или только еще больше запутаешь все? – девушка качает головой. – Прежде, чем дергать, разрубать или пытаться распутать, нужно подумать, Майтимо, и внимательно посмотреть со всех сторон, - эльдиэ пожимает плечами. – Даже не верится, что это я тебе говорю…
Только сейчас, в разговоре с кузеном, девушка осознает, как же сильно изменил ее переход через Хэлькараксэ. Она научилась ходить осторожно не только по ломкому льду, но и в отношении многих других вещей. Казалось, отголоски пламени Лосгара должны бушевать внутри нее, будоражить кровь, но Ириссэ ощущает в себе спокойствие выстуженной морозами крови. Нет, эмоциям нельзя поддаваться.
- Так странно, да? Трое братьев, а такие разные?
Пылкий, яростный и горячий Феанаро. Спокойный, почти холодный, горделивый и твердый Нолофинвэ. Мягкий, бесконечно светлый и спокойный Арафинвэ. Троих братьев объединяет разве что твердость характера, в той или иной мере граничащая с упрямством.
- Мне, например, большая разница, - пожимает плечами девушка. Она говорит совершенно спокойно, в противовес кузену, для которого ровный тон дает с явным трудом, что выдают пальцы здоровой руки, нервно комкающие простыню. – Да, мотивы и помыслы не отменят Хэлькараксэ и Лосгара, и многие, ты прав, будут судить по результату. Вот только… Нельзя так, жизнь слишком сложна, чтобы видеть в пути точку начала и точку конца и закрывать глаза на то, что было между ними. Дорога не менее важна, чем то, чего ты достигнешь.
Для Аредель между если не раскаянием, то сожалением о сожжении кораблей и спокойным отношением к этому была пропасть разницы, и девушка никак не может понять, отчего ее не в силах увидеть Майтимо. Феанаро нельзя остановить, он смел бы с пути даже собственного первенца, поэтому эльдиэ рада, что кузен не полез отцу под горячую руку. А бездействие тогда… Аредель искренне уверена, что его можно искупить сейчас, начав сдвигаться в отношениях лагерей с мертвой точки холодного терпения.
- Его нельзя было удержать, понимаешь? – нолдиэ замолчала, видя, как тяжело дается этот разговор Майтимо. Феаноринг отвернулся, пряча лицо, но девушка могла представить себе, какие картины встают перед его глазами. Ангмандо. – Если бы он не вернулся, я бы тоже ушла… За вами обоими, дураки, - эльдиэ глубоко вздыхает, стараясь взять себя в руки, потому что к глазам предательски подступают слезы. Она действительно готова была сорваться, лишь ждала удобного момента, чтобы уйти.
- Альквалондэ, - поморщилась Ириссэ. – Нам его не простит Тингол, так что напряженность неизбежна.
Девушке кажется, то все, что они совершили с момента гибели Финвэ, - одна сплошная ошибка, влекущая за собой череду новых, которым не видно ни конца, ни края.
- Придем, - кивает нолдиэ. – Если все хорошенько обдумаем и, наконец, пустимся в этот путь.
Аредель тянется к Майтимо, но в последний момент изменяет свои планы. Рука вздрагивает и вместо того, чтобы коснуться кузена, как хотелось, поправляет сбившееся одеяло.
- Ты молодец, - улыбается девушка, хотя на сердце сейчас очень тяжело и горько. – Когда рисунки обещанные принести? – эльдиэ торопливо переводит разговор на первое, что приходит в голову. Лишь не замолчать сейчас, не дать повиснуть тишине, которая будет стремительно сгущаться, как грозовая туча, пока не станет вязкой и колкой.
