В  глубине души Морьо всё переворачивалось,  стоило  ему подумать о последствиях перспективы, обрисованной  Моринготто. И вновь сполохом пронзили воспоминания о Нельо: довелось ли ему глотнуть из той чаши унижения, что подносила  сейчас  эта тёмная тварь ему, Морьо? Что чувствовал Рыжик, когда увидел в темнице Финдэкано? Кажется, Морьо уже знал ответ на этот вопрос…
Минута его задумчивости стоила боли Тэльво. Ворот дыбы поверулся - раз, другой… Морьо точно знал, сколько ещё ему нужно  повернуться, чтобы пытаемый закричал.. Впрочем, кричал бы он, Морьо. Тэльво слабее. Тэльво - раньше...
И Морьо заговорил торопливо, подспудно понимая, что своим молчанием обрекает на муки брата:
-Что… Что ты подразумеваешь под принять участие в судьбе?  Чтобы я знал… На  что иду. И… - Морьо сглотнул, вспомнив слышанные рассказа пленных,  бежавших из Ангбанда.-Мне нужно поговорить с ними,-закончил Четвёртый твёрдо.-С братьями. Сейчас. Я хочу убедиться, что вижу перед собой действительно их - а не мороки, созданные твоим искусством. Говорят, ты мастер на подобные штуки...

Как только Питьо заговорил, Морьо вспомнил. Да…  День спасения Нельо. Они собрались тогда и… Вот дальше шёл очередной провал в памяти.
Зато вспомнился сон, который Морьо видел в Ангбанде. Сон, в котором было всё хорошо. Он, Морьо, ехал на встречу с братьями. Сколько же он вёз самогону-то? Два бурдюка? Три бурдюка? Да, три вроде. Но было холодно… Лето холодное выдалось. Приняли решение распить один бурдюк на весь отряд. Морьо, как лорду,  досталось больше всех… во всех  смыслах. Хотя эльфы не пьянеют, но  чистейший самогон производства Феанора мог свалить с ног любого. Он и свалил… Морьо дважды падал с лошади под сочувственными взглядами верных. Они-то и с одной дозы едва-едва держались на ногах, а уж с трёх...
Потом была встреча… Банька… Хорошо отдохнули. Морьо, измученный тяжёлой дорогой, больше расслаблялся, чем принимал участие во всеобщей беседе. Да и вечером он всё носом клевал… Что же потом? Потом Морьо проснулся - и вокруг была опять тьма Ангбанда. Вместо удобной постели в доме брата он лежал на холодном каменном полу и содрогался от  холода. Единственной защитой ему служил пук соломы, брошенной в углу: Моринготто не расщедрился на какое-никакое подобие рубахи.
По тому, как говорил Мелкий, Морьо с горечью заключил: не врёт. Не морок. Знакомые интонации. Знакомые жесты. Голос один в один. И  праздник у Нельо… О нём мало кто знал. Для всех остальных он просто ездил повидать брата…
Спасти своим братьям жизнь и избавить их от мук! Если бы Карнистир не прожил  здесь проклятых два месяца - он счёл бы это достойной платой.   Но слишком он хорошо знал темницы Ангбанда… Братья будут жить здесь, подвергаясь ежедневно унижениям, поедая черствый хлеб и несъедобное варево, запивая всё это тухлой водой… Ужасно. Разве это жизнь? Но если… А вдруг?
-Если я соглашусь… Если  соглашусь служить тебе («Наступив на горло собственной гордости, презрев  заветы отца и данную клятву…») Если соглашусь… Ты отпустишь их на свободу?

Крик Тэльво резанул Морьо по сердцу острейшим ножом. Если бы это был кто-то из старших или тот же Куруфинвэ-Морьо бы не сдался. Но мелкие-самые молодые в их семье; выращенные Карнистиром с младенческого возраста, составляющие единое целое близнецы... Это было выше терпения Карнистира.
Морьо окинул их оценивающим взглядом. Как долго близнецы смогут продердаться здесь? Или, точнее говоря, как долго сможет выдержать он, Карнистир, те постоянные унижения, что обрушатся на него по воле Моринготто? А то, что это тварь вздумает отыграться на Карнистире за долгие два месяца его гордого молчания-в этом феаноринг ничуть не сомневался.
Ему стало вдруг мерзко и противно. От той роли, которую он будет вынужден играть. От того, что он, сын Феанаро, будет носить  в зубах тапочки этой мрази.
Сколько он сможет выдержать - со своим буйным и гордым нравом? Сколько ему понадобится, чтобы глушить свою ярость-до того весьма печального доя Карнистира мрментв, когда он со злости выльет на голову Моринготто принесённый ему же супчик. Хватит ли у близнецов времени для того, чтобы продумать план побега и бежать отсюда? Если их поместят не в подземельях-шанс есть... И надо продлить как можно дольше этотшанс. Потому что если он сорвётся-наказание будет жесточайшим. И не только для него...
Он думал так долго, опустив голову. А затем поднял и сказал, глядя в лицо Моринготто:
- Я согласен на твои условия.

Отредактировано Морифинвэ (2016-01-05 13:49:33)

Слова Моринготто словно окатили Морьо холодной водой из ушата. Он закрыл глаза, стараясь, чтобы Моринготто не заметил дикую ярость, блеснувшую в них. Всё верно. Всё говорилось и показывалось с первого дня. И эльф тот... Его явно готовили не только на роль гонца к братьям-но и в качестве наглядного пособия  для таких вот... Случаев.
Морьо беспомощно повернулся к Тэльво, которого вот сейчас снимали с дыбы. Паренек был бледен, дышал тяжело, с присвистом... Неудивительно. Тэльво, братик, если бы не ты...
Морьо вновь прикрыл глаза и, вызывая перед мысленным взором облик младшего близнеца, медленно опустился на колени.
- Я... Я прошу извинить меня ,-проговорил он глухо, борясь с собой и давя страстное желание подорваться с колен и вцепиться в горло Моринготто. Желание было настолько сильно, что Морьо опустил голову, боясь, что все его мысли будут написаны у него на лице.

Слово "Раб" отозвалось в сознании Карнистира звонкой пощёчиной. Он-раб. Оаб этой твари. Навсегда... Или до того момента, пока игра в раба-господина не надоест одной из играющих сторон.
Близнецы  говорили что-то... Карнистир их едва ли слышал. Надо научиться отрешаться от окружающей действительности. Может, тогда оно и легче будет...
Только крикнул напоследок:
- Ведите себя прилично! Как тогда, в Тирионе, во дворце деда. Чтобы все здесь произошедшее не было напрасным!
Карнистир от души надеялся, что у близнецов хватит ума понять сказанное напоследок. Нет, в Тирионе-то они вели себя прилично... В основном. Кроме одного случая. Когда взрослая часть семейки, оставив близнецов на Морьо, отбыла по каким-то своим правительственным надобностям. Мелкие захотели по этим надобностям сбегать тоже-и умудрились смыться от Морьо, и без того замороченного их шалостями. Как тогда не скончался от разрыва сердца, разыскивая мелких шалопаев-один Эру знает...
Последующие два часа пролетели, как одна минута. Сначала-купальня. Сама простая из того, что могло быть. Решетка на полу, мочалка, мыло и небольшая бадья с  чуть теплой водой. От мыла Морьо отказался (кто знает, что туда намешали) и от мочалки тоже-тереть израненное тело  было бы больно и неприятно. Ограничился только тем, что опрокинул на себя бадейку, смывая двухмесячную грязь-пот-кровь. Если бы с души можно было смыть всё ту же грязь так же легко, как и с тела... Благо орки своих услуг не предлагали: спинку потереть. Только у двери стояли и лыбились. И чего лыбились, спрашивается? Боялись, что в тазике утону? Не утону, не дождётесь...
После купальни Морьо выдали одежду (так себе материальчик), терпеливо дождались, пока с трудом оденется-и повели наверх.
Наверху процессию встретил какой-то хмырь эльфийской наружности (наверное, обещанный комендант). Он с интересом оглядел Морьо, буркнул одобрительно: "Эта игрушка покрепче будет"- и ткнул поочередно в три двери: "Твоя комната. Гостиная Владыки. Спальня Владыки. Владыка сейчас в гостиной. Пошёл!"-и ещё пнул для ускорения в вышеозначенную дверь. Морьо едва удержался на ногах-но все же в гостиную вошёл спокойно.
Темно. Мерзко. Гадко...

Слова Моринготто Карнистир встретил явственным скрежетом зубов. Если и были у него какие-то сомнения относительно того, что хочет эта тёмная тварь - то теперь сомнения пропали, как будто их и не было. Не насладиться  осознание того, что в слугах (слово «раб» не хотелось произносить даже в мыслях) у него находится феаноринг, а как можно  скорее и больше этого самого феаноринга унизить. Преклонять колени, значит? Угу. Учту на будущее.
Пока Карнистир, кипя в душе от вохмущения, переваривал полученную информацию, Морингоото молчал. И лишь когда закоговорил… Лучше бы он молчал!
Нет, Карнистир грязной работы не гнушался. Чего стоят одни пелёнки Мелких, которые он  менял, а порой, когда мама была занята, ещё и стирал (толку от постирушки, как он потом  выяснил, не было никакого: заботливая Нерданель тайком от сыны перестирывала пелёнки ещё раз). Но снимать сапоги с этого вот…
Выбора не оставалось. Морьо подошёл, придав лицу самое бесстрастное выражение (получалось плохо, но всё лучше, чем ничего), вынужденно опустился на колени и  медленно исполнил требуемое, едва спрашвившись с желанием дёрнуть от души, да так, чтобы Моринготто кубарем покатился вместе с креслом.   Нельзя. Питьо  и Тэльво.
Снял сапоги.  Аккуратно поставил рядом с креслом. Выпрямился. Наклонил голову, чтобы скрыть выписанную  аршинными буквами на лице ярость. Вещай, вражина! Обсуждай и уточняй.

Он не давал разрешения встать! Карнистир вновь полыхнул личиком, но вспомнил, что находится здесь в качестве отнюдь не лорда Первого Дома... Пришлось в очередной раз склонить голову: понял, мол. Усвоил. Больше не повторится...
Второе распоряжение Моринготто не добавило Морьо благодушия. Издевается, тварь... Что завтра потребует: чтобы спинку в баньке потёр?
Банька?!!
Потрясённый, Карнистир поднял глаза на Моринготто. Не потому ли боится Нельо ходить в баню, что эта тварь?..
Он бы ещё долго простоял, кипя гневом, но слова  о наказании братьев подстегнули его пуще кнута.
- Мне все понятно!-проговорил он, едва не цедя слова сквозь зубы, и вновь опустился на колени: осуществлять массажик стоя представлялось ему весьма затруднительным. Протянул руки, стиснул зубы, закрыл глаза и, с мстительный удовольствием  представляя,  как ломает  пальцы-один за одним- принялся негнущимися пальцами растирать правую ступню.

- Мне всё понятно… господин,-прошипел сквозь зубы Морьо.
Он надеялся, что слова эти прозвучали… Если не вежливо, так хоть без издёвки, которая так и норовила выплеснуться с уст Морифинвэ. Господин?.. Вот этот?.. Над кем господин, над своими рабами? Ему, свободному эльфу, он не указ!
Но тут же захотелось засмеяться и заплакать от безысходности. С нынешнего дня он - не свободный эльф. Он - раб этой твари.
Упоминание о жене отдалось незаживающей болью. И вновь лицо полыхнуло от ярости: как смеет этот гадёныш, по вине которого всё и случилось, по вине которого он расстался с любимой, поминать её имя? В другое время и в другом месте Морьо бы ответил - язвительно и зло.  А то и вовсе бы не ограничился словами. Но не здесь. Не сейчас.
Питьо и Тэльво.
О том, что будет, когда Моринготто РАССТРОИТСЯ, Морьо старался не думать. Сам-то он, кажется, привык уже ко всем нюансам боли… Лишь бы братья его не привыкли. Не надо.
Он  продолжил растирать  правую ступню. Но на этот раз представлял себе, что это… Нет, не ножка его жены… Это было бы противоестественно и чересчур лично. Ножки братика. Того же Питьо:)
Закончив с правой, перешёл к левой. Надеюсь, ты сдохнешь от смеха, вражина!

Разумеется. Разумеется, ему опять грозили жизнями братьев! Морьо в очередной раз стиснул зубы - как только не стёр в пыль при такой-то жизни?-и запоздало подумал о том,  что пора научиться пропускать такие вещи мимо ушей. Научиться жить отрешённо. Или каждый вздох, каждый шаг его в Ангбанде будет делаться с оглядкой на то, как посмотрит на  него Мелькор и как  вышеуказанное смотрение  отразится на близнецах.
Пунцовый от ярости  (любимую игрушку поблагодарили, какое счастье!) Морьо собирался было встать, полагая, что его труд на сём окончен. Но тут же вспомнил все данные  сегодня Моринготто наставления и остался стоять, опустив голову ещё ниже. Сын Феанаро на коленях перед Морготом! Где это видано?!
Протянутые орешки он прожёг злым взглядом. Угости его кто другой и не таким образом - Морьо бы обрадовался. Да и орешки ранее он любил…  Но не сейчас.
Впрочем, выхода у него не было. Не запихивать же орешки Моринготто в глотку... Запихнуть то можно было, но последствия…
Пришлось протянуть руку. Взять. Закинуть в рот и проглотить, не жуя. Спасибо, кормилец и поилец! Может, ещё земной поклон тебе отвесить?

На какой-то радостный миг Морьо вообразил, что его мучения на этом закончатся. Ему разрешат уйти, забиться в свою каморку и выспаться, уйдя в грезах в то самое время, когда он не был рабом...  Но этой тёмной твари было всё мало!
На какое-то мгновение Карнистиру показалось, что он ослышался. Он поднял низко склонённую голову и уставился на Моринготто, словно в первый раз его видит. Очлышался? Да нет... С Млринготто станется!
Морифинвэ с видимым отвращением окинул виноградинки злым взглядом. Но делать было нечего. Назвался груздём...
Как бы ему хотелось сейчас вцепиться в эти руки, вцепиться в горло Мориготто. И трясти, трясти, трясти... Пока не сдохнет... Нельзя!
"Эру, Эру! Дай мне только не сорваться!.."-мысленно взмолился  он, на какой-то момент позабыв, что в пылу гордыни отрёкся от Валар, и, стараясь о решиться от всего, смел протянутые виноградинки.
"Я убью тебя, Моринготто! Я убью тебя!!!"

Только сейчас Морьо в полной мере осознал, какую непосильную ношу на себя взвалил. И ведь понимал раньше, что не выдержит, сорвётся.  Тем более, если Моринготто преследует только одну цель: вдоволь поиздевавшись,довести его до белого каления, чтобы потом, с чистой совестью,  сделать именно Морьо главным  виновником бед, произошедших с ним и с его братьями.
Окинув Моринготто ненавидящим взглядом, Морьо поднялся и направился к двери, каждую секунду ожидая услышать приказ остановиться - и уже настраиваясь на то, что придётся подвергнуться новым унижениям.
Не остановили. Не пришлось.
Едва передвигая ноги, Морьо добрался до своей комнаты, где и рухнул без сил на грубо сколоченную кровать - и  мгновенно уснул. Ни памяти. Ни сновидений. Сон его был короток и глубок.

Разумеется, поспать ему не дали. Только Морьо улёгся на свою новую кровать и закрыл глаза, как кто-то затряс его за плечо. Орк, разумеется. Хотя бы мог постучать для приличия…
Да для какого приличия? С рабами здесь не церемонятся. А он, Морьо - раб…
Тело болело нещадно: несколько дней покоя не принесли ему долгожданного облегчения.
Морьо думал,  что его снова вызовет Моринготто - нет. Сначала отправили на кухню (Карнистир сам удивился, как не стало ему дурно от того количества запахов, что витали здесь в воздухе), затем повели куда-то по многочисленным коридорам. Четвёртый, находясь всё ещё в некоем дурмане, даже дорогу не старался  запомнить. Ну ведут - и ведут...
Как выяснилось, дорогу запоминать следовало… Морьо привели в роскошные покои - роскошные, по сравнению, разумеется, с его камерой  - и оставили одного, с подносом в руках.  Карнистир оставался недвижим, гадая, что произойдёт, как вдруг… Как вдруг появился Питьо.
Сердце захолонуло и радостно забилось. Брат выглядел  вполне себе здоровым - только мрачным и виноватым. Да ну вас, дуралеи! Морьо плюхнул поднос на стол, подошёл к Мелкому и крепко обнял его, не говоря ни слова.

- Дурачок ты, Питьо,-сказал Карнистир непривычно ласково поглаживая голову Мелкого.-Не переживай... Всё пустое...
Лгал. Конечно, лгал. Те несколько часов, что он расплачивался за свободу братьев, стали для него лютейшей из пыток. Клятву... Преступил Клятву... Вот что билось в висках, не давая возможности выдохнуть спокойно, не давало распрямиться пружине тревоги в душе. Луше бы и впрямь язык отрезали. И ослепили...
"Лучше бы я сдох..."
- Веди себя прилично, Питьо,- проговорил он, натянуто улыбаясь под пристальным взглядом брата .-Как я уже говорил тебе сегодня...
Сбегите! Только сбегите!
Если ему дадут как... Как рабу  Моринготто какую никакую, а свободу передвижения, он сможет много узнать... Поделиться с братиками. Вдруг-поможет?
-Пошли к Тэльво,-сказал Карнистир коротко и направился к постели второго Мелкого. Герой местного розлива выглядел бледным и... Несчастным, Карнистир присел на корточки рядом с ним, взял в свои ладони искалеченную руку...
-Держись, братик! Ты же у меня сильный!-и Карнистир подмигнул  Тельво.
Феаноринги не сдаются, верно ведь?
Сдаются... Ещё как!

Увидев его, Тэльво сделал попытку дёрнуться... Не вышло. Морьо остановил брата жестом.
- Лежи,-горько сказал он.-Теперь долго болеть будет.
Ему ли, проведшему почти два месяца в пыточных Ангбанда, этого не знать...
Горячую речь Тэльво Карнистир выслушал с горькой улыбкой. "Ты сам  не понимаешь, мальчик, о чём говоришь. Всего какие-нибудь четверть часа-и ты вообразил себя героем... Ты заблуждаешься. В Ангбанде нельзя быть геооем. Здесь можно быть либо клинком, который закаляется день ото дня, погружаясь то в леденяшую равнодушную воду, то извиваясь в жестоком пламени, теряя с каждым мгновением первозданную форму и память о прежней жизни, либо тряпкой, о которую все вытирают ноги. Третьего не дано.
-Ты выдержишь Тэльво,-проговорил он, наклоняясь к самому уху братика, осведомленный в полной мере о системе шпионажа Ангбанда.-А вот Питьо - нет. Не подвергай его такому испытанию! И запомни, Тэльво. Я однажды могу не выдержать... Если от меня потребуют что-то, что я выполнить не в силах. Я не хочу превращаться в орка - а я превращусь в него, если пойду на поводу у Моринготто. Постарайся к этому времени... Или будь готов принять свою участь. И да... Здесь у стен есть уши. Аккуратнее в словах... И поступках.
Поцеловал братика ласково-ласково, как целовал в  детстве, когда думал, что мама не видит, выпрямился и сказал горько:- Поздно. Уже ничего не исправишь. Помолчи немного, братик. Дай мне насладиться этим мгновением. Боюсь, оно не скоро повторится...-и замер неподвижно, всё ещё продолжая сжимать руку Мелкого.