НПС Ангавел

- Это был вопрос, ответ на который нужен был тебе, - ответил майа без тени усмешки. - Но нет, так нет. Твое право.
Проверяющий пожал плечами и также бесстрастно выслушал и попытку оскорбить его, и повторное признание со стороны конкретно данного остроухого. Остальные по-прежнему молчали. Ничего не изменилось.
Как будто ничего.
Майа молча и внимательно посмотрел признавшемуся в лицо. Теперь он был почти уверен, что эльф солгал. Нет, не потому, что что-то там увидел или почувствовал. Но голая логика свидетельствовала о том, что столь откровенно и настойчиво признаваться и напрашиваться на неприятности можно было только ради чего-то очень важного. Оба предложенных варианта были малопривлекательны. И все же любое разумное существо понимало, что местные любители не шли ни в какое сравнение с профессионалами Твердыни. А значит, проситься туда добровольно - полный бред. Если только не пытаешься спасти товарищей. И если бы это были орки, майа точно мог бы сказать, что они наперебой кричали бы, что это не они. Каждый бы стоял за себя. Остроухие довольно часто готовы были жертвовать собой, если было ради чего. Или кого. Если признавшийся сказал правду, он мог спасать от Ангамандо своих подчиненых - а они наверняка подчиненные, если он - обладатель такого доспеха. Все бы хорошо, только признался он ДО, а не после озвученных условий. Зачем?
И почему подчиненные молчали, как будто их тут и не было, спокойно давая своему командиру отдать себя на растерзание?! Струсили? Что-то тут было очень сильно не так и отвратительно воняло.

Майа еще раз внимательно оглядел эльфов. Всех троих. Потом подошел к куче трофеев на другом конце зала, брезгливо разрыл ее ногой, но ничего интересного не обнаружил. После чего наклонился к коменданту и что-то сказал ему негромко, явно не предназначая это больше никому. Комендант выслушал, несколько раз бросил выразительный взгляд на эльфов, потом кивнул, а для пущей верности еще и вытянулся по струнке.

После этого Ангавел вернулся к пленным и флегматично заметил:
- Ну пошли, раз ты так решил!
И добавил на темном наречии уже оркам:
- Наверх, в комнату 4-16. Ждать меня.
Комендант подскочил, рявкнул, указывая, кто именно из подчиненных должен выполнять приказ. Несколько орков потащили пленного к выходу, еще несколько пошли следом - уж очень опасные остроухие попались.
Когда эльфа утащили, майа направился следом, ни разу не оглянувшись.

Едва проверяющий исчез за дверью, комендант торжествующим взглядом окинул оставшихся пленников. Однако задерживаться около них не стал, а пошел к рядам своих подчиненных, быстро раздал какие-то указания. После чего уселся на кресло, предназначенное для высокого гостя и с удовольствием отхлебнул вина прямо из кувшина. А что добру пропадать, раз начальство не желает?!

Менее чем через полчаса орки втащили в зал какие-то огромные металлические конструкции, тяжелые и громоздкие. И начали, кряхтя и ругаясь, собирать из них нечто, через некоторое время ставшее клеткой, примыкавшей к одной из стен зала, где для нее даже были выдолблены специальные пазы, чтобы ее намертво там установить. Закончив с трапезой, комендант лично проверил качество сборки, после чего пленных впихнули внутрь, захлопнули дверь и заперли ее. Возле остался дежурить с десяток вооруженных до зубов тварей, причем некоторые из них притащили откуда-то длинные палки пока непонятного происхождения. После чего комендант дал отмашку, и весь остальной личный состав Ладроса начал с облегчением покидать зал. Комендант ушел последним, еще раз бросив на пленников злорадно-выразительный взгляд и смачно выругавшись от удовольствия.

НПС Ангавел

Ангавел еще помнил, как проектировал этот форт. И как потом его строили. Именно тогда для удобства все помещения крепости были пронумерованы. Сколько же тогда времени и сил было потрачено на то, чтобы научить этих дебилов, то есть доблестных строителей и будущих защитников, запомнить эту, несложную, в общем-то систему. Запомнили. Хорошие были уроки и отличные учителя.
Комната 4-16, как торжественно назвал ее майа, на самом деле была подсобным помещением при кухне. Однако оно идеально подходило для тех целей, для которых предназначал его проверяющий. А оркам было по большому счету все равно, куда скажут, туда и потащат. Хоть в котел засунут, им-то что. Ужин наваристее будет.
Путь в заветную комнату проходил как раз через несколько сообщающихся помещений, где готовили еду для личного состава Ладроса. Повара, выглядевшие так, что отбили бы желание есть у любого до конца дней, с удивлением сторонились, видя странную компанию, ввалившуюся в их свинарник, то есть святая-святых. Однако идущий следом Ангавел не способствовал возникновению желания свое недоумение или недовольство не только высказывать вслух, но и вообще как-то проявлять. Расступались и все.
Орки потащили скованного эльфа через все грязные помещения кухни, наполненные тошнотворными запахами и дымом, но не остановились, а направились к дальней двери. За искомой дверью была действительно небольшая комната, служившая то ли складом, то ли подсобкой, то ли для разделывания мяса на обед. В самом центре стоял большой деревянный стол, на котором, вероятно, и происходил сей процесс когда-то. У стен какие-то ящики, пустые корзины - всякий хлам. У дальней стены была еще одна дверь с большой решеткой посередине.
По знаку майа орки, тащившие пленника, и сопровождавшая их охрана тоже кинулась им помогать, так что лап, выполнявших указание было более, чем достаточно, водрузили остроухого на столе и вцепились в него, как пиявки, придавив к столешнице и не давая двинуться. Ему и без того порядком мешали кандалы, а уж теперь-то...
Ангавел отдал следующий короткий приказ, и множество лап послушно начали сдирать с пленного одежду, которую он перед этим позаимствовал у незадачливого горе-тюремщика. Цепи им мешали, поэтому орки ругались, клочки летели во все стороны, а сказать, что они были осторожны, было бы совершенно не соответствующим действительности.
Майа некоторое время молча наблюдал за происходящим, стоя чуть в стороне.
Он размышлял, все еще держа в руках нагрудник от злополучного доспеха.
Если этот тип был искомой фигурой, он должен быть рад, что спас от худшей участи своих товарищей. В таком случае, он вполне доволен собой, а значит, готов умереть любой героической смертью. Или не любой. Или не героической. Или не готов, но так думает. В любом случае Ангавел понимал, что на контакт остроухий не пойдет, ни добровольно, ни принудительно. Если же командир остался там, то... та же героика, только в профиль. Не стоило тратить время на этого эльфа, все равно толку будет ноль... Однако у темного инспектора был план. Он возник в голове еще там в зале. Теперь оставалось его только успешно реализовать...

- Хватит! - остановил Ангавел орков и подошел ближе к столу, задумчиво оглядывая результат.
- Так откуда у тебя этот милый нагрудник? - перешел майа на синдарин и даже потряс упомянутым доспехом перед лицом пленного. - Не поделишься секретом, как именно он к тебе попал? Простой вопрос. И рано или поздно тебе все равно придется на него ответить.
А сам все еще смотрел на лежащего эльфа, но не в лицо, а внимательно осматривая результаты двух сражений, словно оценивал. А вот что дальше - то ли награждать отличившихся будет, то ли доделывать недоделанное, понять было сложно. Орки сопели молча, толкаясь и по-прежнему крепко вцепившись в свою жертву. Они тоже не понимали, чего дальше ждать. И им тоже было интересно. В некоторой степени.
Неожиданно Ангавел подманил к себе одного из орков и вполголоса что-то коротко ему приказал, после чего тот ушел, а майа вернулся к своему созерцанию.

Тем временем в зале оставшиеся караулить клетку твари вели себя вполне прилично: внимательно следили за узниками, но не лезли к ним и никаких особых действий не предпринимали. Через некоторое время охранники заскучали и начали вяло переругиваться, топтаться на месте, толкаться, поглядывать на пленных с интересом и негромко обсуждать между собой варианты дальнейшей судьбы конкретно данных остроухих, упомянув, что комендант велел их охранять, но пока не трогать.

Спустя некоторое время в зале появился один из орков, который прямиком направился к куче трофеев и принялся в ней рыться. Охранники крайне заинтересовались, а стоящие к куче ближе даже принялись помогать товарищу выбирать из нее разные элементы совершенно разных доспехов и откладывать их в сторону. Процесс занял у них некоторое время, после чего нагруженный железяками орк покинул зал, бросив товарищам на прощание, что третьего остроухого приказано было тащить на кухню. Вот только зачем, совершенно непонятно. Что на кухне-то с ним можно делать? Сожрать на обед, что ли?!

Как только он ушел, охранники тут же подобрались и изобразили некое подобие строя, потому что своим присутствием их почтил сам комендант Ладроса. Начальство окинуло подчиненных взглядом, не сулившим ничего хорошего тому, ко посмеет провиниться, потом подошел к клетке и снова кровожадно уставился на узников, явно что-то прикидывая и размышляя. После чего он злобно на них зыркнул, угрожающе выругался, велел глаз не спускать (это уже оркам, конечно) и ушел, направившись в сторону казарм на этот раз.

НПС Ангавел

Майа не задумывался над произведенным эффектом (если он вообще был), потому что действовал исключительно из других, чисто практических соображений. У него как раз не возникло ни малейшего вопроса, почему пленного нужно было из всех многочисленных помещений Ладроса притащить именно сюда. Здесь было удобнее. Самому майа, естественно. Здесь он нашел (или рассчитывал найти) все условия, удовлетворяющие его цели. Остальное было не важно. И что там о происходящем думали орки, а тем более сам пленник, ему было глубоко безразлично. Больше было похоже, что остроухий вообще воспринимался как бессловесная тварь. Почти такая же, как нагрудник с гербом. Разница только в том, что нагрудник к манипуляциям с собой относился более спокойно. Со стороны эльфа приходилось рассчитывать на сопротивление и принимать превентивные меры. Единственная разница.
Нет, это вовсе не значило, что майа считал эльдар идиотами. Отнюдь. Ангавел вовсе не недооценивал, точнее не обесценивал их реальные способности, как это делали многие в Ангбанде. Он просто не придавал этому знанию личного характера. Ну вот лошади ведут себя вот так. А волколаки иначе. А орки по-другому. И эльфы, и собаки, и птицы. У каждого вида свои особенности поведения. Их нужно учитывать и все.
В отличие от тех, кто в Твердыне с остроухими "работал", Ангавел не делал главный упор на совершенно, по его мнению, дохлую установку "скажи мне правду". С чего бы? Могут, конечно. Но ты никогда не узнаешь, правда это или нет. А потому зачем зря тратить время и силы? Есть и иные способы узнать. А вопросы он задавал так, для очистки совести, что самый простой и незатратный вариант все же был использован. Но, как и ожидалось, не принес результата.

Пленный естественно отвечать отказался, из последних сил бросив в лицо оскорбление. Майа отложил нагрудник, велел добавить света и шагнул ближе. На губах его играла удовлетворенная улыбка: клиент был почти готов. Было видно, что при всей известной выносливости остроухих, и у нее есть разумные границы. Все пережитое вкупе с потерей крови, усталостью, нервным перенапряжением, обезвоживанием привели к тому, что сопротивление на данном этапе было уже минимальным. Хорошо. Что и было нужно, в общем-то. Тихий и молчаливый объект привлекал Ангавела стократ больше, чем вырывающийся и создающий шум. А также мешающий ему делать то, что он все равно будет делать, пока не сделает, независимо от мнения и желания и конкретно данного пленного, и его товарищей, и всего окружающего его мира.
- Интересное имя, - улыбнулся еще раз майа. - И почему вы считаете, что встреча с ним - оскорбление? Может оказаться не вполне приятной для кого-то, но оскорбление...
Пока проверяющий говорил, с легкой усмешкой на лице, его пальцы быстро забегали по телу лежащего эльфа, а во взгляде появилось внимание и интерес. Ангавел по сути своей не был целителем, в том смысле, что сей процесс не привлекал его как занятие, не доставлял удовольствия, и он не особо стремился практиковать его, из сочувствия или еще по каким-то причинам. Однако майа разбирался в том, что касается устройства живого мира ненамного хуже, чем если речь шла о неживом. Это было знание в его багаже. Когда-то полученный навык. Еще один инструмент для исследования. Редко используемый, но вполне доступный и подвластный.
Целительство в Ангбанде в основном встречалось двух типов (если речь шла о пленных, конечно) - не дать узнику смыться и прекратить интересное развлечение, то есть вылечить ровно настолько, чтобы можно было использовать дальше снова по принципу "поломаю, отремонтирую, снова поломаю, снова отремонтирую и так до бесконечности". Или же лечение превращалось в еще худшую пытку, являясь по сути ее продолжением, ничем больше. Были варианты, но они были редки.
Ангавел являл собой как раз третий вариант, по крайней мере, в данном конкретном случае.
Он не стремился сделать больнее назло или еще с какой-то целью. Он исследовал. Медленно и аккуратно двигаясь сверху вниз. Почти незаметно касаясь пальцами в одних случаях, но и совершенно спокойно причиняя любую боль там, где ему было нужно. Майа тщательно изучал каждую рану, как будто бы собирался составить точное описание или же намеревался заняться созданием атласа с указанием того, какое оружие оставляет какие следы, глубину, ширину, угол... Впрочем, такой атлас у него уже был. Работая над улучшением боевых способностей холодного оружия, Ангавел в свое время изучал и это - урон, им наносимый. Благо объектов для исследования тут было завались. А при желании и создать было недолго.
Вполне удовлетворившись изучением, во время которого май практически не реагировал ни на кого - ни на орков, ни на объект, больше, чем ему было нужно в рамках поставленной задачи, Ангавел не стал бросать дело на половине, а неожиданно занялся лечением, останавливая кровь и затягивая наиболее опасные раны. Именно так. Мелочь, которая явно доставляла эльфу массу неприятных впечатлений, но жизни и здоровью не угрожала, ангбандский целитель целенаправленно игнорировал. Особое внимание уделил плечу, которое находилось в таком состоянии, что запустить - и через несколько дней число конечностей может заметно поубавиться.
Орк, посланный за трофеями, вернулся, но до окончания своей работы, майа на него внимания не обратил.
Закончив, Ангавел молча отвернулся от пленника, порылся в принесенных железяках, отобрал несколько из них, осмотрел внимательно, сравнил с доспехом, оглядел еще раз лежащего эльфа, хотя вполне держал в памяти его теперь полностью, что-то прикинул. На лице появилось удовлетворение и задумчивость. Забрав нагрудник и отобранные железяки, майа повернулся и ушел, уже у двери бросив оркам несколько коротких указаний и обещание проверить исполнение лично.
Эльфа тут же стянули со стола и поволокли как раз к той дальней двери с решетчатым окном.
Комнатка за дверью была небольшой кладовкой и предназначалась, вероятно, для мяса, подготовленного на убой к ближайшему обеду. Свет там предусмотрен не был - животным не полагалось. Но пока нового обитателя втаскивали, орки подсвечивали себе факелом, чтобы не затоптать нескольких птиц, которые одиноко там все еще обитали. То ли их недоели, то ли это были особо ценные или напротив самые невкусные пернатые. Однако все еще живые. Устеленный соломой пол свидетельствовал о том, что и более крупный скот тоже тут иногда бывал. У стены стояло деревянное корыто с водой, не очень свежей, но вполне себе чистой по сравнению с орочьей кухней. Во втором корыте поменьше на дне был какой-то корм для текущих обитателей, так что птички явно не голодали, а наоборот, активно откармливались. Бросив пленника на пол - а чего с ним церемониться? велено было, чтобы был жив и здоров, так от этого не умрет и инвалидом не станет, - орки шуганули птичек в угол, чтобы они не пытались улизнуть за дверь, и ушли, заперев кладовку на засов, как и было велено, и оставив у двери аж четверых охранников, что свидетельствовало об особой опасности и ценности запертых внутри объектов. Через каждые четверть часа им было велено заглядывать внутрь, иных развлечений пока не ожидалось, и орки грустно разместились на столе и потребовали себе с кухни жрачки как особо ответственным работникам, выполняющим приказ самого высокого гостя.

НПС Ангавел

Закончив с первым подозреваемым и получив некоторые результаты, которые пока еще было рано оценивать, майа покинул воняющую кухню, оставив пленного на попечение орков. Беспокоиться за него более не стоило: сбежать - не сбежит. И сил у него немного осталось, и кандалы не особо позволят ни бегать, ни даже результативно сопротивляться. При таких обстоятельствах четверых охранников было более чем достаточно для абсолютной гарантии, что ничего с этим конкретным остроухим в ближайшее время не случится. Как минимум будет спать. Как максимум - сожрет курей или будет в дверь ломиться. Не критично, пусть развлекается. Майа не знал, станет ли свежепойманный эльф есть живых птиц или для этого ему требовалось гораздо более длительное заключение. Однако этот вопрос сейчас вообще никак его не беспокоил. Пусть делает, что пожелает. Навредить не сможет - ни себе, ни другим. А дальше - его дело.

У Ангавела и без того дел было по горло.
Уже на самом деле хотелось отдохнуть. От всего этого внезапно нарисовавшегося бреда. Да и вообще от всей этой поездки. Проверка была обширной, Ладрос в плане стоял последним. И как только майа закончит тут, он может с чистой совестью уже возвращаться в Ангбанд. Он только и мечтал об этом моменте. Ангавел регулярно ездил с инспекциями. Был дотошным и хорошим проверяющим, поэтому его любили посылать. Он ездил, работал, но честно признаться, сам это любил не особенно. Он очень уставал от многочисленных нарушений, от необходимости наводить порядок, разбираться, наказывать, принимать меры, разоблачать попытки обмана, снова наказывать. Постоянная грязь, тупые заискивающие рожи и из года в год одни и те же проблемы. Хотелось уже домой, в любимую кузницу... Тем более, что с таким трофеем можно было закопаться там надолго, занимаясь его тщательным изучением. Ангавел уже предвкушал это приятное занятие. Однако между ним и вожделенным Ангбандом лежала самая малость - закончить проверку (хотя тут уже и без проверки все ясно, виновные получили и еще получат), а также завершить расследование. Поэтому как бы ни хотелось отдохнуть в тишине и спокойствии, следовало заняться совершенно другими делами.

Заперев весь металлолом вместе с ценным доспехом в своем собственном сундуке - для сохранности, чтобы ничего не пропало, Ангавел направился вниз к оставшимся двум подозреваемым. У майа был прекрасный глазомер и отличная память. Таскать с собой железки необходимости больше не было. Он и так сможет с точностью определить все, что ему будет нужно. В зал проверяющий вошел один - комендант набивался в компанию, но был сурово послан выполнять другие поручения. Праздные зеваки Ангавелу совершенно не требовались. Зато он велел прислать себе еще орков десяток или пару. Для разных надобностей. И поумнее чтобы.
Почти бесшумно войдя в зал, майа бросил быстрый взгляд на дремлющих в клетке узников и метнувшихся изображать рвение охранников. Произошедшие изменения проверяющего весьма и весьма заинтересовали. Молчаливого пленного почему-то перевязали, в то время как его товарищ с хорошо так разбитой головой продолжал щеголять, образно говоря, мозгами наружу. Конечно, никаких мозгов там и в помине не было, иначе все трое бы здесь вообще не очутились...
И все же интересное наблюдение... Один из этих? Тот, о котором заботятся? Или напротив, более других ищущий смерти?
Поразмыслив некоторое время, которое майа потратил в том числе и на внимательный визуальный осмотр эльфов. На одном все еще красовались трофейные шмотки, зато второго теперь можно было хотя бы приблизительно оценить на предмет фигуры и параметров...

Закончив с размышлениями и дождавшись обещанного комендантом подкрепления, вооруженного дубинками и плетьми, Ангавел отдал наконец приказание, и присланный комендантом особо одаренный спецназ принялся его выполнять, а именно открыли клетку. четверо вломились туда сразу, отчего внутри стало тесно, а остальные остались снаружи, чтобы помочь товарищам из более безопасной позиции. Приняв решение, майа велел вытащить из клетки сначала подозреваемого командира, оставив второго с разбитой головой внутри пока наблюдать за ситуацией. А самому, соответственно, давая возможность понаблюдать за обоими. Дверь захлопнули и клетку заперли. А искомого пленника приволокли пред светлы очи начальства, которое удобно разместилось в кресле, откинувшись и положив ногу на ногу.
Ангавел посмотрел в упор на одного, потом на второго. И молчал. Пауза была долгой, а молчание густым и тяжелым, потому что орки сопели в предвкушении, и их эмоции, вкупе с отвратительным запахом, который они и без того источали, расходились по залу в разные стороны.
Вопросов не было. Как и угроз. Ничего не было. Сухое внимательное молчание. Даже не надменное, не злорадное, как у коменданта, и оттого гораздо более многообещающее. Майа определенно что-то решал. Или как минимум делал вид, что решал, желая, чтобы так это выглядело с стороны. Очередной простой вариант нужно было тоже отработать и отбросить. Для чистоты эксперимента и качественности выводов.

НПС Ангавел

Игра в гляделки с третьим пленником закончилась ничем. Тот злился. Ну а с другой стороны, а что он должен был делать, петь от радости что ли?! А вот не надо было заставлять его всей этой ерундой заниматься! Признались бы сразу, всем было бы легче. "Не было бы " - тут же сухо констатировал внутренний голос. Да, не было бы. Ангавел все равно на слово бы не поверил, и все равно принялся бы эти самые слова проверять. Так зачем они вообще тогда нужны, эти слова-то?!

Повинуясь очередному ценному указанию, орки дружно повалили пленника на каменный пол, а высокий гость брезгливо поморщившись опустился рядом на корточки. Майа уже из своего кресла сделал предварительный анализ, и теперь по большому счету его интересовало только одно - рана на ноге. Она была довольно серьезной, судя по всему, как раз полученной еще до того, как эльф оказался в Ладросе. Что и было нужно. Ангавел тщательно все ощупал, проверил целостность кости, перспективы, с учетом того, что на раненой ноге нещадно бегали и кроме того, похоже, ей досталось и позже немало. Кроме того, на эльфе было множество следов, тоже по времени явно превышавших те пару часов, что прошли со злополучной драки в этом зале. Тогда что? Его били раньше? Зачем? Почему? Кто? Спрашивать, конечно, бесполезно. Его спрашивать, точнее. Когда доспехи отбирали? Возможно. Но почему тогда вообще не убили? И как они, хотелось бы знать, вообще это делали?!
Майа несколько мгновений помедлил, разглядывая рану на ноге и подумывая о том, будет в конце иметь место ампутация или обойдутся без нее. Или прямо сейчас заняться, чего уж там, чтобы не мучился долго... И внезапно спросил, вспомнив про того, первого пленника, наверху:
- А почему Моринготто? Почему вы его так называете? И что вы находите в этом оскорбительного?

НПС Ангавел

- Ну и что? - искренне не понял майа, не ввязываясь в дискуссию о том, был ли Мелькор убийцей и вором, или же это было сугубо личное мнение конкретных эльдар. Или вообще эльдар, какая разница?! - А что в этом оскорбительного-то? Если я тебя отправлю, скажем, к... - он задумался, подбирая слово, - Феанаро, ты обидишься что ли? Логика странная...

Дальше дискуссия перестала интересовать темного, потому что он поднялся, сделал несколько шагов в сторону клетки, словно размышлял: браться за следующего или это слишком дорого обойдется. В конце концов решился, кивнул оркам, и те с дубинками наперевес бросились в клетку, а майа короткими фразами корректировал их действия снаружи. Задача была следующей: несколькими активными ударами сломить сопротивление и ввести в замешательство, прижать к прутьям, чтобы не дергался и тогда уже ободрать одежду для осмотра. Выволакивать его наружу было нецелесообразно, да и так видно будет лучше и сопротивление пресечь удобнее. В принципе, Ангавел подумал о том, что уже мог бы обойтись и собранной информацией, но для верности нужно было все довести до конца. А значит, все-таки лично убедиться, что у оставшегося третьего пленника из серьезных повреждений, полученных именно в том, первом сражении, была только голова, а не что-то еще. Ведь мародерствующие орки совершенно точно видели этих эльфов вблизи. Всех троих. И поскольку осмотр уже даже двоих подтвердил первоначальное предположение, оставалось только лишний раз закрепить выводы: у каждого из остроухих ранения на момент поимки были принципиально разными. А это были неопровержимые признаки и абсолютно железные доказательства.

НПС Ангавел

Ничего нового, майа, конечно, не увидел. Кроме того, что ожидал. Подтвердив теорию практикой он вполне удовлетворился. Внимательно осмотрел разбитую голову, для удобства прижатую к прутьям клетки и отметил про себя, что вообще непонятно, как этот тип все еще на ногах держится, да еще и дерется. Результативно при том.
Абсолютно удовлетворившись, Ангавел бросил оркам очередной приказ и не оглядываясь больше, направился к выходу из зала. Тому, что вел в сторону казарм и вниз в подземелье.
Орки, уже наученные горьким опытом, сначала огрели пленника в клетке дубинками от души, а потом уже его отпустили и мгновенно выскочили наружу. После чего второго остроухого снова закинули внутрь, дверь заперли и разбрелись по залу, ожидая дальнейших указаний. Пока им было велено только ждать и охранять. Некоторые из скучавших орков занялись разгребанием кучи барахла, надеясь найти там что-нибудь интересное и стянуть, раз ангбандский гость на это уже не претендовал. Остальные болтались без дела, расслабившись, пока никого из начальства не было. Но пленных не трогал никто. Не иначе как приказ был, и приказ очень жесткий. Потому что просто приказ еще можно было пересмотреть в отдельных случаях, а иные приказы лучше было просто исполнять. А то себе же хуже будет.