Quenta Noldolante |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Quenta Noldolante » Прошлое » Мы ехали, ехали и... приехали?
Время и место: второй месяц после высадки Нолдор.
Участники: Нолофинвэ, Финдэкано
Возможно ли вмешательство в эпизод: по договоренности с участниками.
Предшествующий эпизод: У вас товар, у нас купец...
Краткое описание: Яркая иллюстрация к проблема отцов и детей после отъезда любящей семейки из Ангбанда
Предупреждения
Эльфы ехали молча. Нолофинвэ чувствовал на сердце такую тяжесть, что едва ли смог бы выдавить из себя хоть слово. Да, его сын был с ним. Но они вынуждены были оставить Майтимо в руках Врага. И сам он в скором времени возвратится в Железную темницу. А о том, как их встретят в лагере, Финвион опасался даже думать. Главное было сделано, однако цена оказалась через чур высокой. Впрочем, можно ли было ожидать чего-то другого?
Эльфы молчали. Зато орки вокруг наоборот весело и нагло гоготали на своем наречии, изредка обращаясь к конвоируемым и многозначительно скалясь.
Нолофинвэ был мрачен. Он думал. Нет, о том, чтобы согласиться с требованием Моринготто, не может быть и речи. Значит, остается пожертвовать своей свободой - умереть для родных и верных; для брата, для своих детей... вряд ли он когда-нибудь сможет вернуться. Финдэкано - старший сын, он возглавит Дом после его ухода. А если не он, то Турьо. Удивительно... наверное, Нолофинвэ впервые в жизни по-настоящему осознал, что его дети взрослые эльдар, состоявшиеся личности, которых не страшно оставить одних.
Наконец, эльда слегка притормозил лошадь, чтобы поравняться с сыном.
- Финьо... - несмело начал он. Хотя не знал, с чего начать, но начинать было нужно. - Финьо, мы... спасем Нэльо. Обязательно.
Вот только как, он пока понятия не имел.
Какое-то время ехали молча. Ну не считать же за собеседников ватагу орков? Они гоготали о чем-то о своем, но на это Финдэкано не обращал внимания. Что ему было до пошлых орочьих шуток, тем более таких, которые он не понимал. Мысли эльфа были заняты другим. он сдерживался, чтобы ехать ровно и не оглядываться назад. Только этого еще не хватало. Но вот мысли его беспрестанно возвращались назад. Нужно было быстрее приехать в лагерь. Чтобы была возможность поскорее вернуться. Он подгонял коня, стараясь не терять времени даром. Торопился... Так, что даже не сразу обратил внимание на то, что отец придержал коня и подъехал к нему, и поднял голову только тогда, когда тот заговорил с ним.
- Что? - До сознания не сразу дошел смысл сказанного. Финдэкано не многому научился у отца, но одному полезному качеству научился с ранних лет. Не показывать лишних эмоций. Но сейчас он и не скрывал, и не собирался скрывать удивления сказанным. Даже не столько смыслом, сколько тем, что эльф соизволил почувствовать, что его беспокоит и тем, что попытался утешить как-то. Это было неожиданно. А еще тем, как он произнес их имена... С каких пор для него племянник стал Нельо, а не "ну те, знаешь же, с кем ты там общаешься".
- Я знаю.
Он пожал плечами. Он не сомневался, что придумают что-то. И, во всяком случае, он не остановится никода.
- Ты уверен, что стоит обсуждать что-то сейчас?
Он бросил неприязненный взгляд на орков. Это Нолофинвэ могло показаться, что языка те не знают. Но надеяться на это и обсуждать какие-то важные вещи при враге? Финьо помолчал немного, потом, все же, спросил.
- Зачем ты приехал?
Нолофинвэ замолчал на минуту, видя недоверчивый взгляд сына - явный намёк на их сопровождающих. Даже если оркам известен язык эльдар Благословенной Земли, что ж... вряд ли им есть дело до чувств чужаков. Впрочем... вряд ли Финьо был так заметно напряжения из-за одних только орков. Похоже, компания отца была для него немногим лучше. Финвион грустно улыбнулся. Его неожиданный изумленный возглас - тому подтверждение; видно, сын не ждал от него ничего подобного.
- Я приехал потому, что не мог оставить тебя в руках Врага, - спокойно ответил Нолофинвэ ма последний вопрос. - Так же, как не могу оставить и своего племянника. Странно, что ты думал иначе, yondo.
Финдэкано покачал головой. Чтож... Если отцу настолько все равно, что враги узнают об их отношениях.... Ему нечего было скрывать. В том, что кто-то из их сопровождающих прекрасно понимает их язык, он, после недавних событий, не сомневался. Да и все ли были тут оркам?
- Они передадут все, о чем мы говорили, Морготу, - все же напомнил он. Впрочем, без особых эмоций.
- Ты не должен был приезжать. В любом случае. Должен же был прекрасно понимать, что это ловушка.
Он пожал плечам. Глава дома не мел права так рисковать. ни ради кого.
- Думал. Тебе ведь никогда не было дела ни до меня, ни до него.
Он снова пожал плечами. Странный разговор получался. Неправильный. Словно он не с отцом говорил, а с незнакомым эльфом.
Нолофинвэ нахмурился. Орки... эти твари не отличаются умом, и вряд ли кто-то из них удосужился изучить язык нолдор. Нет, они говорили на какой-то жуткой смеси северного наречия и языка здешних эльдар. Но все ли из них были орками? О том, что в Ангамандо есть оборотни, способные менять обличья, в том числе, и вселяясь в мертвые тела, наполняя их своей дьявольской сущностью, им было известно давно.
- Я тебя понял, - кивнул он сыну.
Это вполне в духе Моринготто - отправить шпиона, чтобы убедиться, что его будущий раб сдержит слово и не расскажет об их разговоре при первой на то возможности.
Однако, после слов Финьо отец не удержался. В его глазах на секунду появилась искорка боли.
- Я люблю тебя, yondo. И мне достало одного взгляда на невольную посланницу Моринготто, чтобы понять, что тот способен сотворить с эльдар. Потому я и приехал.
Последующие разговоры следовало придержать до тех пор, пока они не останутся одни.
Ехать оставалось еще долго, прошло около двух дней прежде, чем они достигли окрестностей лагеря нолдор. Здесь сопровождающие наконец оставили их. Хвала Валар, эти твари помнили, что такое чувство опасности, и дорожили своими ничтожными, уродливыми шкурами.
Дальше эльфы двинулись одни. Нолофинвэ долго ждал прежде, чем решился заговорить с сыном вновь. Но этот разговор был необходим, и лучше, чтобы он состоялся здесь, в отсутствие посторонних взглядов.
- Финьо, я знаю, что у тебя много вопросов. Но прощу тебя об одном, если со мной что-то случится - а случится в этих землях может что угодно - ты, мой первенец, возьмешь на себя руководство Домом и заботу о младших.
Отредактировано Нолофинвэ (2015-07-07 20:14:23)
- Хорошо.
Финдэкано кивнул. Что их не отпустили бы просто так он не сомневался. Вряд ли Моррингото упустил бы такой шанс послушать, о чем говорят враги. Вдруг они начнут о чем-то важном говорить?
- Я видел... - Финьо поморщился, не зная, как назвать то, что происходило. - Я видел существо, которое мне представили как служанку. Она неплохо знала квенья. Сказала, что Моргот обучил.
Юноша все еще сомневался, что это существо было эльфом. Вернее не сомневался уже, что все было не так просто. Но если знала та девица, то мог знать и кто угодно еще. Не стоило обманываться, что орки говорили между собой на своем языке.
- Посланницу?
Он бросил взгляд на отца. Что Моргот способен сотворить, он видел. И не раз.. Да вот хоть сегодня же. но все это не имело значения. Он знал, куда собирался ехать. Поэтому и хотел поехать один. А отец, глава Дома. не имел права рисковать. Не имел права играть в игры врага, чм бы не грозил отказ.
- Любишь? С каких пор?
В голосе его, против воли, прозвучала горечь.
Дальше они ехали молча. Кажется, отец, на самом деле, прислушался к его словам о шпионе. А Финдэкано не знал, о чем можно говорить о таком неважном, чтобы это можно было спокойно слушать врагу. Не о погоде и цветочках же. Да не хотелось вести пустые разговоры, не тот собеседник был.
Ехали они явно не в ту же сторону, откуда приехал сам Финьо. Он решил, что лагерь с побережья перенесли. Чтож, хорошо, если нашли более удобное место. Теперь он смотрел по сторонам, оценивая местность. Лес... Красивый. Хотелось спешиться, постоять среди деревьев, коснуться шершавых стволов... Жаль, что нельзя было.
- Много.
Финдэкано посмотрел на отца. Ну вот и поговорят... Сердце пропустило пару ударов. Он этого разговора боялся ии не знал, чего ожидать.
- Я всегда старался о них заботиться. - Он кивнул. Случиться может... А глава дома... Он? Он снова недоверчиво посмотрел на отца. - С каких пор ты считаешь, что я достоин?
Нолофинвэ ничего не ответил, хотя мысленно согласился с сыном. Если среди темных тварей Моринготто есть те, кто говорит на квенья, им тем более необходимо быть осторожными.
- Да, посланницу. Это была эльдэ, из здешних. В Ангамандо ее жутко изранили, искалечили, а затем оставили вблизи нашего лагеря с посланием для государя нолдор. Моринготто рассчитывал, что вид этой несчастной устрашит нас.
Эльф тяжело нахмурился. Когда он уезжал, эта девочка была еще жива. Однако, кто знает. Ее тело было изувечено настолько, что каждый догадался бы - фэа держится в нем из последних сил.
Финьо говорил с горечью. И эта горечь отражалась в сердце Нолофинвэ. Финвион пристально поглядел на сына.
- С тех пор, как ты родился, yondo. Я знаю, ты не всегда чувствовал любовь и заботу с моей стороны, но это вовсе не значит, что я мог бросить тебя погибать в Железной Темнице.
Об остальном они поговорят после. Когда останутся одни.
И вот, наступило время.
Финдэкано смотрел на отца выжидательно, недоверчиво и - это было заметно - с волнением.
- Я знаю, что старался. Но теперь другое дело. Если я... без меня тебе следует заботиться о них не только на правах старшего брата. Ты понимаешь? - Нолофинвэ покачал головой. - Ты - достойный юноша, Финьо. И я верю в тебя, Наверное... всегда верил. Прости, что раньше, быть может, не давал понять этого.
Ему и правда было жаль. Теперь, когда он вырвал сына из лап Врага, и сам вскоре должен был возвратиться в Твердыню Мрака, распрощавшись навсегда со своими детьми, как невероятно жаль, что между ними живет недоверие.
Нолофинвэ не стал продолжать разговор, наверное, понял и принял к сведению все, что он уже сказал. Финьо добавить к этому было нечего.
- Устрашил?
Хотя, что спрашивать, раз отец приехал сюда. Он ведь и сам видел, до чего можно довести эльфа. Моррнгото и ему не скупился показать, продемонстрировать, что может сделать. Только, все равно, эффект от его демонстрации вряд ли был таким, как тот ожидал. Страх в той смеси чувств, которую испытывал юноша, был где-то на последнем месте.
Не всегда? Эльф усмехнулся. Ну да, если это можно было так назвать. Чтож... Хрустальный замок, он продолжал оставаться на месте. Куда проще сделать вид, что все прекрасно и они всегда были образцовым семейством. Он тряхнул головой, но промолчал. Этот новый Нолофинэ, которого он видел первый раз в жизни вызывал только недоумение. Слишком он был не похож на того что он знал всю свою жизнь.
Разговор у них начался непростой. И впервые Нолофинвэ сам пожелал что-то выяснить.. Нолдо остановился. Он не знал, когда именно будет лагерь, но не хотел нарваться на патрули в самое неподходящее время.
- И не только о них.
он скривился. Он никогда не хотел власти...
- Почему ты говоришь так, словно тебя УЖЕ нет?
Отец ведь несколько раз уже сказал об этом. Причем сказал как о чем-то уже свершившемся, таком, о чем нужно просто уведомить заинтересованных лиц. О чем он договорился с Морготом? О чем-то... нехорошем ведь. Просто так враг бы их не отпустил.
- Верил?...
Финдэкано покачал головой. А вот это была уже неправда. Даже если сказанная из лучших побуждений.
Знаешь... Там, в твердыне врага... Там было мерзко, больно и страшно. Но там я твердо знал, кто я и что делаю. И зачем. Там я мог быть собой и никакие слова Моргота этого бы не изменили. Я знал, что прав. А всю жизнь рядом с тобой я... чувствовал себя никем. Каждый твой недовольный взгляд, презрительное слово, говорили о том, что я лишний. Скажи... зачем вы вообще завели ребенка, если я настолько не был вам нужен?
Он не смотрел на отца, понимая, что если сделает это, то от его видимого спокойствия может не остаться нчего.
Нолофинвэ утвердительно кивнул.
- Устрашил.
Глупо скрывать, данный способ убеждения Моринготто удался вполне.
Сын глядел на него с недоумением. Это и понятно, впервые они говорили вот так. И разговор был непростым.
Нолофинвэ склонил голову.
- Да, не только о них. Я говорю так потому, что в этих землях может случиться все, что угодно. С любым из нас. И я - не исключение.
Много ли времени пройдёт прежде, чем он будет выглядеть не лучше той несчастной синдэ? Если так, то детям лучше этого не знать.
- Да, верил. Просто, наверное, не понимал этого.
Финьо не верил его словам. И от осознания этого в груди росла жгучая боль, как будто ему нанесли рану в сердце.
Но это было ничего. Ещё ничего в сравнении со следующим вопроом сына - словно удар по лицу. На миг Финвион забыл, как дышать, а жжение в груди стало пожаром.
- Ты был нужен нам, Финьо... не говори так... - все, что он был в силах сказать. И отвернулся на мгновение, чтобы совладать с собой; чтобы сын не увидел болезненной красноты в глазах отца.
- Мы все можем погибнуть... И то, что случилось с той девушкой..
Он помолчал. Он не видел ее, не знал, что с ней сделали, но видел других, таких же. Тех, кого ему показывали. Методы убеждения у Моррингото не отличались особенным разнообразием.
- Не так страшно то, что могут сделать в пыточной. Куда хуже, когда эльф сам, по своей воле, становится орудием в руках врага, и еще радуется этому.
О снова вспомнил ту девчонку из пыточной. Он был уверен в том, что говорил ей огда. Она мало чем отличалась от орка. И ради своего спасения, ради своих целей, готова была служить орудием пытки, предлагая себя в этой роли еще до того, как это сделает Моргот.
- Никто не исключение. И вряд ли твоя жизнь здесь будет более опасной, чем моя.
Он ведь не собирался сидеть на месте,или в лагере отсиживаться. И встретиться с орками или другой подобной мерзостью у него было куда больше шансов. Он это прекрасно понимал.
- А сейчас понял?
Не слишком... своевременно, наверное.
Финьо так и не повернулся, только губу закусил. Как он мечтал о таком разговоре, всегда, всю свою жизнь. А сейчас.. не слишком ли поздно он состоялся? Что можно изменить?
- Я никогда не был вам нужен. Всю жизнь я был только помехой, досадным недоразумением... Каждый раз, возвращаясь откуда-нибудь, я надеялся, что вы будете мне хоть немного рады. И каждый раз натыкался на холодный пустой взгляд. Словно лучше бы и не возвращался никогда. Ты никогда не смотрел так на Турьо... Значит, тебе именно во мне что-то настолько неприятно было. Что? Что во мне было не так, что ты меня с детства терпеть не мог?
Голос был тихим, хрипловатым, но эльф так и не повернулся.
Нолофинвэ нахмурился.
- По своей воле? О чем ты, Финьо? Разве подобному можно радоваться?
Можно подчиниться Врагу, не выдержав страданий, или, как он сам, из страха за своих родных. Но быть этому рад... это невозможно, по крайней мере, для эльдар.
- Ты прав, сын, мы все в опасности. Именно поэтому я прошу тебя о том, о чем прошу.
Он бы просил Финьо больше не подвергать себя опасности, как в этот раз. Однако, отлично знал, что сын не даст такого обещания. И, наверное, правильно. Глава Дома не должен отсиживаться в лагере, избегая опасности.
- Сейчас я верю, - подтвердил Нолофинвэ, словно и не замечая горькой иронии в словах сына.
Это была не та вера, гордость за сына, о которой, кажется, говорил Финьо. Скорее вера, рождённая любовью. Странное, новое чувство, которое прежде он ощущал лишь в отношении Турьо, да и то не так сильно и явно, как теперь.
Финьо продолжал говорить. Хрипло, с болью. И у Нолофинвэ сжималось сердце. Как давно, Эру, как давно он носит в груди груз этой тяжёлой обиды! И как же... правильно, что они все же говорят сейчас.
Финвион крепко сжал плечо сына своей рукой. Безумно хотелось обнять, но... что-то мешало. Пока.
- Финьо, все не так... дело не в тебе, а только во мне. Это я... я, наверное, слишком многого от тебя ждал. И это все... суть, не важное, долго затмевало главное.
То, что Финьо - его сын, его первенец. И то, что любовь к детям не меняется оттого, что дети вырастают не такими, какими родители желают их видеть.
- Я не знаю. - Он пожал плечам. - Это странная история. И странное существо... Я до сих пор не знаю, кто или что это было. Эльдиэ. Служанка Моргота, как я понял из ее слов, она убирала в крепости, и в господских покоях, и у пленников.
Уже одно это теперь казалось ему странным. Почему и там и там? Он бы как-то разделил...
- Она... Я не знаю, отец. Мне показалась, что она или получает удовольствие от страданий, или хочет другим показать, как она невыносимо страдает ради них и чтобы удовлетворить Моррингото. Или и то и другое сразу. Но она... прямо таки напрашивалась на пытки, картинно, трагично. И явно наслаждалась этим, перебивая даже Моргота.
Это существо, пожалуй, оставило после себя самое неприятное впечатление, куда там замученным и избитым пленникам. Куда страшнее такое вот. Кода эльдэ по своей воле мучает других, получая при этом и сама наслаждение от свои и чужих страданий. Мерзкое, искалеченное душой существо.
- Я понимаю...
Он ведь и так уже дал согласие.
- А ты... уверен, что наш Дом существует? Остальные, они едины, готовы идти вперед вместе. А мы... всегда были наособицу.
Кто-то из них был близок Третьему Дому, кто-то Первому, но что было такого, что определяло именно их, Второй? И было ли такое?
Верит... Финдэкано старался понять, что он чувствует от этих слов. Когда-то он все бы отдал, чтобы их услышать. А теперь? Была ли радость или облегчение? ли только горечь с привкусом пепла?...
- А чего ты от меня ждал?
Нолофинвэ никогда не говорил об этом... а он сам никогда не мог понять.
Финдэкано поднял глаза на отца.
- Мы ведь... Даже незнакомы с тобой почти...
Странно было говорить такие слова собственному отцу. Но что они знали друг о друге, ром имени?
- Вся моя жизнь прошла где-то... только не дома. Все вопросы я задавал не тебе... и с сомнениями не к тебе приходил. Учился не у тебя... говорил не с тобой. Во всем, в походах, в играх, в чем-то серьезном, разговорах и деле, в радости, печали, приключениях... Ни в одном из моих воспоминаний, которые мне были важны и дороги, нет тебя. Никогда... А наши общие с тобой пусты. Что это? Редкие семейные ужины, с которых хотелось поскорее убраться? Официальные церемонии и... и все ведь? Почему так вышло? Почему вместо тебя в моей жизни постоянно был кто-то другой?
И почему, когда он приходил к отцу.. тот его просто выгонял?
Нолофинвэ внезапно почувствовал, как его сердце наполняется... то ли страхом, то ли какой-то свинцовой тоской. Неужели тёмные твари способны и на такое... чтобы эльдар видели удовольствие... или необходимость в страданиях своих и чужих? Или, быть может, Финьо видел лишь морок? Очень хотелось в это верить, но почему-то не получалось.
Но следующие слова сына оказались столь же ужасными.
- Ты не веришь в единство не нашего Дома? В наших верных? Или... в себя?
Возможно, дело в другом. Финьо не чувствовал себя частью Второго Дома, потому и говорил такие вещи. Или так Нолофинвэ лишь успокаивал себя?
Дальше - новые обвинения. Справедливые, оттого вдвойне болезненные. Отец глядел на сына широко открытыми глазами и не знал, что ответить. Почему он вовремя не осознал своего подлинного долга перед детьми? И почему осознал только сейчас, когда, наверное, уже поздно что-то менять.И не только из-за обещания, данного Моринготто. Или всё-таки не поздно?..
- Выслушай меня, Финьо. Да, прошлого не вернёшь, и вряд ли ты когда-нибудь сможешь верить мне, быть со мной по-настоящему близким. Я лишь прошу, чтобы ты поверил, что мне безумно жаль, и... хотя бы попытался отыскать в сердце прошение для меня.
Сказав так, эльф замер, ожидая ответа.
Отец услышал его, и понял, кажется. По крайней мере, задумался о том, о чем он говорил. И это было уже хорошо... По крайней мере, он будет учитывать эту опасность. Финьо не был уверен, что он встретиться с такими существами за пределами Ангамандо, но... Мало ли, чего он не думал. А информация показалась ему важной и слишком страшной, чтобы она могла придти в голову тому, кто с таким не встречался. И отца она испугала, судя по взгляду.
- Я не верю... пожалуй, что с первое.
От этого было грустно, но... они никогда не были едиными. Их дом был похож, скорее, на несколько маленьких, которые стараются держаться вместе, но это выходит именно за счет их усилий, а не само по себе. Разные. Идущие разными дорогами.
- У остальных быть вместе получается само собой. Они понимают друг друга с полуслова... - Да и без слов даже. - А мы стараемся, но для этого приходится прилагать направленные усилия.
Это требовало сил, времени... И он боялся, что не всегда выходило удачно. Не развалится ли все в одночасье? Не дай Валар. Им и так хватало проблем.
- Ты так и не ответил...
Финдэкано покачал головой. Прошлого не вернешь. И не забудешь... Так зачем делать вид, что его не было? И отец... не услышал, или не захотел услышать?
- Дело не в прощении... и не в обидах. Я давно уже перестал обижаться. Но я так и не понял, чего ты от меня хочешь и хотел, не понял, каким должен быть, по твоему мнению. И... я не знаю, что тебе ответить. Не представляю, как себя с тобой нужно вести.
Нет, не для того, чтобы соответствовать ожиданиям отца. Вообще. Перед ним стоял незнакомый эльф... И Финдэкано никак не мог определиться, что будет между ними дальше. Он хотел бы... иметь отца. Но не знал, нужно ли это самому Нолофинвэ, и получится ли у них найти хоть что-то общее.
Нолофинвэ покачал головой.
- Я думаю, ты ошибаешься, yondo.
Да, среди них, возможно, не было такого согласия, как среди верных Первого Дома, но все же их народ многочисленнее, и большинство из них искренне преданы Второму Дому. Пусть даже среди самих принцев Дома нет согласия, ради верных они обязаны создавать хотя бы видимость единства.
Финвион тяжело вздохнул. Возможно, Финдэкано с его юностью, горячностью и склонностью к поспешным выводам это кажется пустой фикцией, но как хочется верить, что когда-нибудь он поймет. Когда-нибудь... но к сожалению, его отец это вряд ли увидит.
- Я не ответил потому, что, наверное, на твои вопросы нет ответов. По крайней мере, я не могу отыскать их, сынок, - Нолофинвэ крепче сжал руку на плече Финьо. - Все происходило само собой. Я... я верил, что у нас образцовая семья, что мои дети любят меня, я люблю их, и этого довольно. Но все оказалось куда сложнее. Вы росли сами по себе, я не проявлял к тебе должного интереса, потому что мне это просто казалось излишним. Глупо, отвратительно глупо. Только сейчас, когда ты мог погибнуть, я понял, что был неправ, Все эти годы я словно нарочно отстранялся от вас, от тебя, Финьо, даже не задумываясь о том, что когда-нибудь могу тебя потерять.
- Ошибаюсь в чем?
Финдэкано внимательно посмотрел на отца. Тот считает, что они едины, на самом деле? Или это, снова, тот самый принцип, что надо делать вид, что все хорошо? Так это ведь для врагов, для Моргота того же. А для них самих... Не лучше ли было попытаться найти то общее, чем играть в хорошую семью и старательно не замечать проблем? С этого все и началось когда-то... Все равно ведь заметно. А они... всю жизнь так жили. Красиво, но... в масках И старательно старались не замечать, какие они на самом деле.
- Я всегда любил тебя, но... я не понимаю. До сих пор не понимаю.
Как можно... просто любить и не пытаться хоть что-то узнать о том, кого любишь? Получалось ведь, что ты любишь не какого-то конкретного эльфа, а свое представление о нем, которое могло быть, да нет, наверняка было очень далеко от того, что было на самом деле. А он хотел бы больше узнать о том, кто ему дорог.
Финдэкано вздохнул. Все же, они были очень разными. К этому он привык. А теперь вот... Хотелось бы хоть немного больше узнать и понять отца. Но он не знал, как подступиться после всех прошлых разов.
- Я помню, как ты говорил, что тебе неприятно с живыми эльфами... Я не хотел навязываться.
- Ты говоришь лишь о семье, сынок, о наших отношениях, которые далеки от единства, это правда. Но есть ещё и наши верные, не забывай об этом. Ради них мы должны поддерживать видимость единства, если уж у нас не выходит восстановить его на деле.
Хотя как хотелось бы, чтоб получилось! Впрочем, даже если попытаться... у него осталось совсем немного времени - всего год. Можно ли в такой короткий срок преодолеть пропасть, которая росла на протяжении многих лет?
- Я тоже всегда любил тебя. И твоих братьев, и сестру. Только... раньше мне казалось, что я знаю вас. Мне... и в голову не могло прийти, что вы - совсем не такие, как я полагал. Какими хотел вас видеть. Теперь я вижу свою ошибку. Мне важно одно - что вы мои дети. Что ты - мой сын, Финьо.
"И что ты уже в безопасности..."
- То, что я сказал тогда... прости меня, сын. Это было... глупой искрой эгоизма, не более того. Я сожалею о своих словах.
Неприятно с живыми эльфами... разве это могло относиться к ним, к их семье?
- Нет. Я говорю не о семье. Я говорю... Обо всем. О жизни.
Он пожал плечами. Делать вид, что все хорошо? Для верных? Они не были идиотами, которые ничего не заметят.
- Делать вид, что мы едины и у нас все прекрасно можно для этого, - он кивнул головой на север, откуда они приехали. Это было правильно, врагу не следовало показывать, в чем их слабости. И для них они должны быть не просто одной семьей или домом. Они должны были быть одним народом. А для себя такая политика была не просто неправильной, она убивала любую возможность что-то исправить, потому что игнорировала проблему.
- Мы, сколько я себя помню, делали вид, что все хорошо. Что мы идеальная семья. и это хоть что-то нам дало? Оглянись... у нас ни семьи, ни Дома нет. Ничего. Кроме этой фальшивой улыбки, что все прекрасно и так и должно быть. Но нет, не должно. И нужно или что-то менять, или... смириться и отпустить. Я не буду сидеть сложа руки и притворяться, что ничего не происходит.
Не просто делать вид, а хотеть изменить то, что было. Хотел ли этого отец? А вот этого Финьо не знал. Но знал, что если он когда нибудь встанет во главе дома, то не будет делать вид, что все прекрасно. Может быть... было еще не слишком поздно и из обломков, из того, что осталось, еще можно склеить... хоть что-то. Но для этого нужно было вернуться живым из того похода, что он задумал в первую очередь. И нужно было очень постараться.
- Я сам не знаю, какие мы. Мы всегда были сами по себе... все. И то, что ты мне сейчас сказал... Ты скажи это и остальным тоже. Им это нужно было, наверное, еще больше.
В конце концов, он был уже давно взрослым. И давно уже принят и пережил все то, что с ними происходило. И нашел, кажется, тот путь, что искал. Странно, но для того, чтобы окончательно определиться, оказывается, исход был нужен. Он позволил на многое взглянуть иначе.
- Я никогда тебя и не винил. Скорее себя... что не был тем, кого бы ты хотел видеть. И просто ушел, чтобы не мешать.
И злился тогда совсем не на эти слова. Ну что сделаешь, если тебе не рады? Он тогда злился за то, что Нолофинве пытался разрушить то, что ему было дороже всего. Походя, мимоходом, даже не задумываясь о том, что это может быть кому-то важно. Потом и на это злиться перестал. И, на самом деле, ушел. Он давно уже ушел. Только признаться в этом даже самому себе боялся. а теперь, во время этого разговора, до конца понял, что не смотрит уже на отца с прежним ожиданием. если тот захочет... чтож, он может попытаться наладить хоть что-то. Наверное, будет делать это. И не только с Ноло, со всеми остальным тоже. Пытаться укрепить отношения внутри Дома. Чтобы все не так паршиво смотрелось. Но уже не будет смотреть на отца прежними детскими глазами и ждать, чтобы его заметили, оценили, а будет делать то, что считал правильным он сам. Только он.
- Поехали в лагерь. Нас должны были уже заждаться.
И у него там были дела. Хоть и не очень срочные, видимо. Но нужно было рассказать все, что он видел и узнал, вдруг это пригодится кому-то. И нужно было... собираться.
Отредактировано Финдэкано (2015-08-09 16:26:52)
- Изменить? Можно попытаться изменить себя, Финьо. Но не других. И не тот уклад, который сложился давно. Для этого необходимо, по меньшей мере, время и... взаимопонимание - как раз то, чего не хватает (да, я признаю, не хватает) нашему Дому. Ты знаешь, как всё исправить? Как вернуть нам единство?
Нолофинвэ внимательно поглядел на сына.
- А если нет, то согласись хотя бы с тем, что видимость единства, целостности лучше, чем раздробленность.
Тем более, сейчас, в этих новых местах, в зените войны.
- И я не винил тебя. Просто... я был слеп, сынок. Настолько слеп, что не видел, насколько ты мне дорог. Я придирался ко многому, не замечая главного. А сейчас... я больше не буду клясться тебе в отцовской любви, эти слова были бы глупыми после всего. Я просто скажу, чтобы ты отныне просто делал то, что считаешь нужным. А я постараюсь поддержать тебя. И это же я готов сказать остальным - твоим братьям и сестре.
Вот только.... он вынужден был признаться себе, что до сих пор не понимает своих детей, не знает, чего именно те хочят, к чему стремятся.
- Поехали, - Нолофинвэ подал коня вперёд. В конце концов, их там и правда ждут. Должны... ещё должны ждать, хотя вряд ли с распростёртыми объятиями.
Отредактировано Нолофинвэ (2015-08-22 23:16:40)
- А ты думаешь, что взаимопонимание, это не способ изменить все?
Он не понимал отца. Тот словно упорно искал причину, чтобы ничего не менять, находил отговорки, нехватку времени, что все уже сложилось... Словно он говорил, что все должно измениться именно с этой минуты. Странная мысль. Финдэкано давно вырос и знал, что чудес не бывает. И если ты не хочешь, то можно найти целое море отговорок.
- Я знаю, как можно было бы попытаться. Но если ты не хочешь...
Чтож, похоже, все вернулось на прежнее место. Он грустно улыбнулся. Это значило только одно. Он правильно выбрал свою дорогу.
- Не лучше она. Это путь к недоверию, предательству и поражению.
Слишком опасно было поверить в то, что все прекрасно и жить с завязанными глазами. Особенно сейчас, когда вокруг война была.
- Я верю.
Финдэкано кивнул. Любовь... чтож, наверное, она всегда и была. Такая, какая была. А понимания как добиться он не знал. Для этого пытаться нужно было, разговаривать. И желать понять. А еще, наверное, быть похожими. А вот этог у них как раз и не было. Слишком разными они были.
- Спасибо.
Финьо кивнул. Что считает нужным... Он и будет так делать. И всегда делал. Даже когда было больно и трудно.
- Да, конечо.
Он тронул коня вперед. Ждали? Ну вот и дождутся скоро.
Вы здесь » Quenta Noldolante » Прошлое » Мы ехали, ехали и... приехали?
