Quenta Noldolante |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Quenta Noldolante » Альтернативная реальность » Кто еще в Ангбанд? Проходи, не задерживай очередь!
Время и Место: Некоторое время спустя после освобождения Майтимо. Ангбанд, как ни странно.
Участники: Мирифинвэ, Мелькор, НПС ТБ.
Краткое описание: Очередной принц нолдор в гостях у Владыки Севера.
Предупреждения: Возможно все. Даже то, что не возможно.
О поимке важного пленника Мелькору доложили загодя. Так что к встрече Владыка успел подготовиться. Начистил до блеска корону, облачился в самые черные одежды, отдал некоторые распоряжения о встрече высокого гостя...
О подробностях процесса приглашения сына Феанаро в Твердыню Вала не знал. Да ему и не важно это было на данный момент. Наткнулись на шныряющего где не надо эльфа, окружили, наподдали, скрутили, отключили молодецкой затрещиной, доставили в его - Мелькора - владения. В себя принц пришел только перед воротами Ангамандо.
Твердыня встретила нового пленника стонами тысяч рабов, звоном цепей и жутким хохотом орков. Правда, видел нолдо только орков. Но звуки должны были настраивать на определенный лад. Казалось, даже в Тронном Зале слышится эта жуткая песнь - гимн Тьме и силе, что никогда не смолкает в Ангамандо.
Мелькор восседал на высоком троне и его фигура казалась огромной. Пленника подтащили к подножию трона и заставили встать на колени. Сопротивляться эльф мог едва ли - скрученные за спиной руки и связанные ноги оставляли очень мало свободы в движениях.
Вала рассмеялся, глядя на плененного своего врага.
- Вот и еще один сын Феанаро в моей власти! Теперь ты, Морифинве, расплатишься за свою дерзость - за похищение моего пленника!
В глазах Владыки горела неприкрытая мстительная радость.
Что с ним произошло - Карнистир не мог бы вспомнить при всём своём желании. Помнил только посиделки с братьями, извечное потребление батиного самогона…
Переупотребили...
Сначала Морьо подумал, что ему снится страшный сон - как снились который уже год после возвращения Нельо. И всё начиналось, как тогда… Он просыпался перед воротами Ангбанда, связанный, на волколаке…
Увы, сейчас это был не сон. Стремясь проверить сей факт, Морьо постарался ущипнуть себя - но не смог. Руки ему крепко связали за спиной (ноги, впрочем, спутали тоже, и Мрачный прекрасно понимал, почему: на физиономии ближайшего орка явственно виделся отпечаток до боли знакомого сапога… ).
О том, что случится дальше, у Морьо имелись исключительно подозрения, подкреплённые долгим опытом пребывания в Ангбанде старшего брата. Одно из двух. Либо в темницу потащат, либо пред свет… тёмные очи Мелькора поставят. При мысли что об одном исходе, что о другом, желудок отважного Карнистира сворачивался в симпатичный такой узел. Феаноринг слишком хорошо помнил, как выглядел Нельо после возвращения из Ангбанда. И хотя братик старался не делиться страшными воспоминаниями, ночей, проведённых рядом с ним, Карнистиру хватало, чтобы воссоздать целостность картины… Крики, стоны, плач, просьбы…Теперь это всё придётся испытать на собственной шкуре ему, Морифинвэ…
И всё же, он не собирался сдаваться без боя. Даже связанный, как куль с мукой, он умудрялся оказывать сопротивление. Плохо, в меру своих скромных возможностей - но сумел довести орков о такой точки кипения, когда,ничтоже сумнящеся, ему накинули на шею петлю и поволокли по Ангбанду, держась на почтительном расстоянии - как позволяла верёвка.
Удавку сняли на пороге роскошного зала («Значит, пред очи поставят!» - подумалось вяло), когда в глазах уже темнело, а из горла вырывался полузадушенный хрип. В полубессознательном состоянии Морьо дал себя проволочь через весь зал, рухнул на колени под тяжестью нескольких лап - и тупо уставился на маячившие шагах в десяти сапоги. Идентифицировать их владельца было нетрудно. Тем более, что сам владелец, хорошо поставленным, известным ещё с Амана голосом, выражал радость по поводу приезда такого дорогого гостя и. Фантазии на большее у скудоумного нашего не хватило.
-Моринготто! -прохрипел Карнистир, стараясь вложить в свой голос как можно больше ненависти. (по скромным прикидкам, градус ненависти неимоверно зашкаливал) и в самых доступных выражениях обрисовал то самое место, куда Моринготто может пойти со своею радостью .
Отредактировано Морифинвэ (2015-12-16 23:02:33)
Разумеется, Вала неоднократно за свою жизнь слышал описание того маршрута, который проложил для него Феанарион. И, конечно же, следовать этим маршрутом намерен не был, хоть, при той подробности описания, что использовал Морифинве, заблудиться не было никаких шансов. Намерения Валы состояли в том, чтобы сопроводить в означенную точку самого принца. А потому, дав эльфу высказаться, Владыка подал едва уловимый знак оркам, коих в зале было не менее полутора десятков, и на пленника посыпались удары. Били душевно, хоть и не претенциозно. В основном ногами. Правда не долго - дабы пленник не сбежал в беспамятство раньше времени.
Когда - опять же по команде Мелькора - вся эта братия раздалась в стороны, Морифинве утратил приличную долю своей свежести, а в цветовой гамме его внешности прибавилось красного и синего.
- Итак, - улыбнулся Вала непринужденно - думаю, нам не стоит разводить здесь долгих бесед. Я тебе предлагаю смириться со своей долей, признать поражение и подчиниться моей власти. Присягнешь мне - будешь жив, невредим и при власти. Откажешься... тоже будешь жив. Так же, как твой старший брат.
У Морьо осталавались несколько счастливых и спокойных мгновений, чтобы обдумать слова, произнесённые Валой. Первая мысль, которая вознкла у Мрачного: откуда эта тварь знает, кто помогал спасать Рыжика? Ведь его шпионов рядом не было. А если и были - то остановили бы… Нет, Моринготто не мог знать. Значит, бьёт наугад. А значит…
Момент, когда эта сидящая на троне тварь подал знак оркам, Морьо упустил, оттого и первые удары обрушились на него неожиданно. Но пару мгновений спустя многолетняя выучка и долгие изматывающие тренировки дали о себе знать. Тело сгруппировалось; сжавшись под ударами, Карнистир рухнул на пол, чтобы уже оттуда вести диверсионную деятельность. Пропустив еще несколько ударов, и дав оркам время расслабиться, Карнистир быстро перекатился - насколько ему позволяли орочьи ноги - и тут же сделал подсечку, свалив ближестоящих к нему тварей. Те, разумеется, схватились за соседей… И где-то с минуту-две Карантир из позиции «гусеница» наслаждался видом орочьей кучи-малы. Гусеница, правда, пыталась уползти в сторону, и в общей суматохе, воцарившейся в зале, ей бы это удалось… но, к сожалению, у кого-то из присутствующих точно имелись мозги. И у этого кого-то хватило ума понять, что главное-не поднять собратьев по несчастью, а отловить резво улепётывающую гусеничку. Карнистира вздернули за шиворот, от всей души врезали в живот - и пока Феаноринг ловил ртом воздух - добавили ещё пару раз в самые уязвимые места… После чего сил хватало только на то, чтобы не застонать под ударами кованных сапог и сыромятных плетей.
Отведя душеньку, Морьо опять притащили к подножию трона - в полубессознательном состоянии, едва-едва соображающего. Вала сильно рисковал не получить ответа от измордованного пленника по причине того, что тот просто не услышал бы обращённые к нему слова… Но эта черная сволочь дождалась-таки момента, когда глаза Морьо приняли более-менее осмысленное выражение - и произнёс свой знаменательный спич.
Пару минут Морьо мучительно соображал, не послышалось ли ему в горячечном бреду. Ещё две минуты осознавал, что Вала серьёзен, как никогда. Ещё мять минут ушли на подбор словарного запаса… Не подобрался…
И тогда Морьо заржал. Громко и в голос. Другого ответа он не смог бы дать.
Отредактировано Морифинвэ (2015-12-17 19:29:12)
В общем-то, Валу устраивал любой ответ пленника. Получив оный в виде безудержного хохота, Мелькор тоже улыбнулся.
- Я так понимаю, ты отказываешься, - уточнил он. - Что ж, хорошо.
Лицо Владыки враз посерьезнело и посуровело.
- Ты ведь не думаешь, что этот смех тебе поможет, верно? И не рассчитываешь, что сможешь уйти от расплаты за украденного у меня пленника? - Вала поднялся с трона и не спеша зашагал по залу, направляясь к дверям.
Двое орков подхватили Морьо и поволокли следом.
- Я провожу тебя в твои будущие покои, - небрежно прокомментировал он. - Хочу узнать, как долго ты выдержишь там.
Из Тронного Зала переместились в гораздо более мрачное помещение, расположенное, явно, ниже поверхности земли. Один-единственный факел в лапе одного из орков едва разгонял тьму, царившую здесь. В его свете можно было увидеть, что помещение не слишком большое и пустоватое. Лишь вдоль противоположной от входа стены было нечто, напоминающее длинную каменную скамью. К ней подтащили эльфа и он теперь мог увидеть, что в скамье проделаны отверстия круглой формы. Один из орков крепко треснул пленника по голове так, что он почти потерял сознание и полностью утратил способность управлять своим телом. После этого ноги Феанариону развязали, усадили его на скамью и просунули ноги в отверстия. На щиколотках защелкнулись кандалы. Теперь вытащить конечности из этих каменных колодок Морифинвэ не мог. Руки же ему так и не развязали.
- Отдохни с дороги, - насмешливо проговорил Вала. - Может, после отдыха будешь более сговорчив. Я тебе настоятельно это советую.
И, усмехнувшись, вышел вместе с орками прочь, оставив пленника в полном одиночестве и темноте.
Карнистир смеялся и смеялся, хотя смех отдавался сполохами боли во всем теле. Смеялся, стремясь показать своё пренебрежение над предложением Моргота. Смеялся, стремясь заглушить поселившийся в душе страх. Он вдосталь наслушался полубредовых рассказов Нельо, насмотрелся на его искалеченное тело, чтобы понять: отныне его судьба будет такая же, если не хуже. По голосу Моринготто слышно, что он до сих пор еще раздосадован побегом старшего принца, и только и ищет, на ком бы сорвать свой гнев.
И на спасение ему надеяться нечего: прежней ошибки Моринготто не повторит. А если и вывесит на Тангородриме-то такую охрану выставит: мышь не проскочит. И братья только напрасно погибнут..
Да погибнут ли?
Но братья сейчас гораздо умнее, чем двадцать лет назвд, когда они ринулись в тот приснопамятный поход. Не пойдут. Останутся. И это хорошо.
А ему тут умирать одному...
Но тут смех его оборвался: один из орков, намотав волосы Морьо на кулак, резко дернул голову, так что подбородок пленника задрался.
И тогда Морьо увидел Камни...
Как он не увидел их раньше? Как не заметил света, исходящего от них? Камни его отца, из-за которых и разгорелся весь этот сыр-бор, радостно манили к себе Морьо, словно кричали: "Возьми нас... Мы здесь..."
Он подумал, что хуже всех физических мук будет мука душевная: видеть каждый раз на голове этой твари Сильмариллы-и не иметь возможности вернуть их!
Но тут же вспоминались слова Нельо о Сильмариллах - и на душе становилось горько-горько, как никогда...Все напрасно. Камни отказались от них...
Уязвленный и раненный в самое сердце, он почти равнодушно выслушал спич Моринготто. В другое время о одних интонаций этого ласкового голоса у него побежали бы мурашки-но теперь скорбь по Сильмариллам - навеки утраченным-застилала всё. Он покорно дал себя утащить, пересчитал ногами все попадавшиеся ступеньки - и даже не сопротивлялся особо, когда его заковывали в своеобразные колодки (а попробуй тут посопротивляться, когда сознание мутится, а перед глазами радостно плывут белые чайки-настолько был силен удар по голове).
Наконец Морьо оставили одного- во Тьме. Пленный устало привалился к стене и попытался заснуть, что набрать сил. Хоть немножечко.
Боль в теле после страшных ударов уже казалось не столь заметной. Привык. И еще привыкнет. Эльфы ко многому привыкают...
Тьма и тишина обступили эльфа. Сколь ни было остро эльфийское зрение, но кромешный мрак, царивший в помещении, был абсолютно непрогляден. Однако тишина, в отличие от темноты, вскоре была нарушена. Раздался громкий лязг, затем голоса. Несколько грубых, явно орочьих, один тихий, полный страха, явно принадлежащий эльда...
Пленник не мог видеть или знать, что одна из стен его камеры была на самом деле лишь плотной черной тканью, перегораживающей застенок. Феанарион не мог видеть того, что происходит в пыточной, но зато он мог все отлично слышать. Звон цепей, скрип веревок, потрескивание угольев в жаровне... свист плети и короткий жалобный вскрик, затем снова и снова, и снова... Орки, судя по всему, ничего не пытались у жертвы выведать. Они просто развлекались применяя к несчастному то одно, то другое истязание.
Трудно сказать, сколько это длилось. Однако судя по всему не достаточно долго, чтобы умертвить несчастного. Или же палачи были осторожны и делали все так, чтобы продлить его муки.
Поспать так и не удалось. То ли отоспался в обмороке, то ли обстановка не располагала. Да и боль, вспыхивающая сплохами то там, то здесь, мешала сосредоточиться или просто расслабиться. Стоило хоть немного задремать, как боль напоминала о себе-непрошенная и незванная. Морьо кусал губы, считал Морготов, прыгающих в пропасть, но сон отказывался идти.
А ведь выспаться было надо...сколько времени отделяла Карнистира от похода к Моринготто-он не знад, но полагал, что оставшиеся часы (или минуты?) следует провести с пользой.
Но поспать ему так и не дали. В очередной раз, когда Карнистир стал проваливаться в спасительное небытие, раздался вдруг резкий звук, а затем короткий полувскрик-полустон. Темница Ангбанда заговорила с Морьо, открывая перед ним самые страшные из своих тайн...
А дальше... Дальше начался сущий кошмар. Как для самого Морьо, так и для того несчастного, что исторгал из себя явственно слышимые Морьо крики и стоны. В кромешной тьме Морьо не видел, что творится вокруг, но звуки доносились до него также отчётливо, как будто действо разворачивалось от него на расстоянии вытянутой руки. И самое ужасное, что Морьо знал, что за звуки перемежают истошные вопли бедняги-пленника.
В глубине души Морьо подозревал, что спектакль, разыгрываемый здесь, предназначался для одного-единственного зрителя: Морифинвэ Карнистира.
И потому он сидел, не шевелясь, закрыв глаза, изображая на лице безмятежное спокойствие: будто спал . Но душа его удар за ударом палала вниз, понимая: ещё немного, и на месте пытаемого незнакомца окажется он, Карнистир!
Совсем стало дурно, когда ноздрей коснулся приятный прежде запах жареного мяса-и темницу разорвал вопль такой силы, что мог бы поднять и навеки уснувших в Мандосе. Морьо сглотнул. Он должен держаться! Должен! Нельзя дать врагу испугать себя вот прямо сейчас!
Его появление осталось незамеченным. Да и то сказать - внимание пленника было сейчас порядком занято иными вещами. Поэтому Мелькор тихонько сидел рядом с эльфом, подмечая малейшие изменения в лице нолдо. Вот плотнее сжались веки, вот заиграли желваки. Участилось дыхание, связанные руки сжались в кулаки. Айну прекрасно видят во тьме. Того света Камней, что пробивался из-под накинутого сейчас на Корону капюшона плаща, вполне хватало Владыке Севера, чтобы разглядеть все, что он хотел.
Звуки пыток и крики жертвы его ничуть не занимали. Он видел и слышал это все тысячи раз. И еще тысячи раз услышит. И, возможно, сидящий рядом с ним эльф удостоится даже того, что Вала займется им лично... когда-нибудь. Когда он будет в состоянии оценить оказанную честь. А пока...
- Нравится? - Тихонько и ласково поинтересовался Мелькор, когда крик пытаемого ненадолго утих.
Под конец крики уже звенели в ушах, не переставая. Морьо хотелось уйти, убежать от этих криков, скрыться... Но он не мог даже уши руками зажать-и слушал, обливаясь холодным потом. Его живое воображение рисовало картины, где на месте этого несчастного, кем бы он ни был, корчился он, Морьо! Морьо слышал только одно: этот крик; стискивал кулаки до боли в ладонях, садня их до крови... Лишь бы не слышать!
Наконец все смолкло-и Морьо поразился блаженной тишине. Раньше он не подозревал, как благостна тишина-и только теперь понял, какое чудо не ценил раньше.
Пленный расслабленно вздохнул-глубоко-глубоко, словно сбрасывая с себя путы тревоги. Он уже совсем было расслабился, как вдруг...
Тихий, вкрадчивый голос прошелестел над ухом-и Морьо едва сдержал крик. Здесь во внезапной тишине, вкрадчивый голос прозвучал громче набата и оттого, что был чересчур неожиданен... На мгновение сердце дернулось и остановилось, испуганное донельзя. Но вот первый страх схлынул-и серьце забилось вновь. Неровно. С урывками. Не оправясь еще от неожиданности.
Морьо ничего не ответил своему тюремщику-только дернулся инстинктивно, стремясь увеличить дистанцию. Умом понимал, что колодки помешают ему это сделать-но инстинкт был выше разума.
Эльф не ответил, не закричал, даже глаз не открыл. Но это не ввело в заблуждение Мелькора. Он видел, как вздрогнул пленник, как дернулся непроизвольно в сторону, слышал, как сбилось дыхание. С тихим смехом Вала откинул назад капюшон и темница залилась светом Камней. В этом свете было отлично видно, как бледен Морифинвэ, как крупные капли пота стекают по его лицу. Владыка ласково провел ладонью по лбу эльфа, отирая испарину и отстраняя прилипшие пряди волос. Поцокал сокрушенно языком.
- Как же вы жалки, воплощенные, - негромко проговорил он. - Сколь не старайся скрывать свои чувства, тело все равно их выдаст.
Немного помолчал.
- Ты же понимаешь, к чему все идет, верно? - В голосе слышалась улыбка. - Брат ведь рассказывал тебе что-то?
Вот тут-то Морьо и понял, как бездарно он провёл отведённое на отдых время. Мог бы попытаться избавится от верёвок, осмотреть оковы на ногах… Кузнец он или не кузнец - вдруг удалось бы сбить? Вместо этого он просидел на месте, стараясь собраться с мыслями. Опрометчивое поведение, страшная оплошность! А вот теперь сиди перед этой тварью, связанный и закованный так, что и пошевелиться почти невозможно.
Прикосновение Вала было омерзительно и… противоестественно. Какое удовольствие доставляли тёплые руки матери или отца, смахивающие пот со лба разгорячённого сына - такое омерзение испытал сейчас Морьо, чувствуя, как его лица касаются пальцы его же дедоубийцы. Пальцы твари, истязавшей его брата… Мерзость!
Заиграи желваки, стиснулись до боли зубы. Морьо открыл глаза и с ненавистью взглянул на Моринготто - и сию же минуту зажмурился ослеплённый светом Сильмарилло. На какое-то мгновение его душу полоснула боль - утраты по камням и злости оттого, что этот ублюдок, не имеющий никакого права на камни, безо всякого стеснения щеголяет в них, а он, законный владелец, сидит здесь и ни слова не может сказать. Хотя нет… Может. Но не хочет!
Стиснув зубы ещё крепче, Морьо пообещал себе, что ни проронит ни слова в ответ на любое глумление этого ублюдка. Ишь как начал: жалостливо, с добротой, сочувственно… Мягко стелет, а жёстко спать… Сейчас, поди, ласкоко уговаривать начнёт к нему на службу пойти… И Нельо также уговаривал… Наверное. Морьо не был в этом уверен, но зная брата - и зная Моринготто…
А вот про Нельо эта тварь вспомнил зря. Очень зря… Брат старался не говорить о произошедшем с ним в Ангбанде, но по обывкам его бреда составилась вполне понятная картина. Разумеется, Морьо не собирался говорить об этом Моринготто, но одно только упоминание брата и воспоминание о произошедшем с ним родили в груди пленного безумную ярость, взыгравшую со страшной силой. Руки связаны и ноги скованы? Не беда! Есть ещё голова!
И вновь одарив Моринготто ненавидящим взглядом, Морьо сделал резкий выпад, целя в живот добросердечному нашему.
Только бы хватило сил...
Мелькор с нескрываемым удовольствием наблюдал за пленным, прекрасно угадывая все то невысказанное, что бушевало в душе Морифинвэ. А испепеляющий взгляд, брошенный на Валу, рассеял бы любые сомнения, если бы они хоть на миг посетили Владыку Севера. Бессильная ярость, ненависть, не имеющая выхода, пополам с осознанием полной своей зависимости от ненавистного врага. Все это было во взгляде пленника. А он, в свою очередь, мог наблюдать неприкрытое торжество и насмешку в глазах Валы.
Свет Сильмариллов заставил эльфа повторно отшатнуться и зажмуриться. И это несказанно возвеселило душу Мелькора. И вот это торжество сыграло с ним злую шутку. Он слишком поздно уловил внезапное движение пленника. Увернуться успел но... не успел удержать равновесия и совершенно неподобающим образом рухнул на пол.
Сказать, что это обстоятельство Мелькора расстроило все равно, что назвать ураган легким бризом. Разумеется, на ногах он оказался очень быстро. И был намерен жестоко отплатить наглецу за его поступок. От пощечины, выданной пленнику, казалось, зазвенели стены темницы. Отведя слегка душу этим незамысловатым действом Вала неспешно сел на прежнее место и проговорил холодно:
- Я жду извинений. Когда будешь к ним готов - скажи. Тогда я велю прекратить и выслушаю тебя. А пока... - Владыка повернулся к ширме и громко скомандовал. - Продолжайте!
За ширмой началось какое-то движение. Что-то звякнуло, потом раздался громкий всплеск, после которого прозвучал тихий стон. Видимо, жертва пыток все это время была в беспамятстве и сейчас ее приводили в себя. Орки коротко и деловито переговаривались, что-то снова звякнуло и раздался тихий то ли стон, то ли всхлип. Видимо несчастный по ту сторону ширмы наконец понял, что для него ничего не закончилось...
Пару мгновений Морьо наслаждался происходящим: не каждому эльфу доводилось повергнуть Тёмного Валу. И не просто повергнуть, а увидить барахтающимся у себя в ногах! Морьо невежливо расхохотался, хотя и не мог не понимать, что смех ему выйдет боком.
Так и получилось. Вала встал, и хотя по лицу его было невозможно понять, каке чувства он испытывает, сам Морьо был уверен, что в глубине души чёрный ублюдок кипит, как старый чайник. Морьо от души наделся, что Моринготто его убьёт в ярости… Не вышло. Ограничился звонкой пощёчиной - и только.
Куда страшнее было осознавать, что тот, кто похитил Сильмариллы у его рода, сидит рядом и спокойно наблюдает за ним - а он, Морьо, ничего не может сделать… Ничего!
Но странное спокойствие Валы настораживало Млорьо. Просто сидел рядом. Словно чего-то ждал. Чего? Что Морьо изменит себе и заговорит с ним?Дудки. Морьо дал себе зарок молчать - и собирался его исполнить, чем бы это ему не грозило. Разве что закричать можно… Но кричать, увы, придётся… Но пока - нет…
Тогда чего ждал Вала? Что Морьо смилостивится над тем несчастным, которого пытали где-то в глубине подвалов? Морьо закусил губу. Кто он - если Морингоото так надеется на жалость Карнистира? Неужели не мог понять, что Карнистир и жалость - две вещи несовместные? Тогда на что? Морьо продолжал теряться в догадках - и молчать. Кто бы ты ни ыл, эльф, моё слово не станет для тебя спасением. Из Ангбанда нет выхода. Ни тебе. Ни мне. Ни кому либо ещё...
Эльф хранил молчание. Вала тоже. А вот неизвестному пленнику такой возможности предоставлено не было. Некоторое время был слышен скрип веревок, позвякивание и срывающийся голос жертвы. Слов было не разобрать - они тонули во всхлипываниях и сбивчивом дыхании - только повторившееся несколько раз "не надо" можно было различить. А потом все повторилось. Вновь тишину подвала прорезал душераздирающий крик.
Нолдо, правда, не спешил менять свое поведение. Вала едва заметно усмехнулся и, когда голос жертвы стал понемногу срываться в хрип, громко велел своим слугам остановиться, после чего вновь обратился к Феанариону.
- Я вижу, ты не испытываешь жалости к собрату. Хотя... он и не собрат тебе. Его родичей ты немало убил в Альквалонде - с чего бы тебе жалеть его здесь? Но я хочу, чтобы ты взглянул на то, чем обернулось твое упрямство.
По приказу Валы ширму убрали и взору Морифинве открылся застенок. Он был довольно ярко освещен. Трое орков в заляпанных кровью передниках составляли, видимо, его сегодняшнюю обслугу. Их жертву было очень хорошо видно. Эльф-синда тихонько покачивался на дыбе. На его теле не было живого места, все оно было покрыто ранами, ожогами, кровоподтеками. Волосы коротко острижены, неестественно худой, на плече клеймо. Вполне возможно эта картина навеет Карнистиру определенные воспоминания, ибо Майтимо выглядел примерно так же, когда его так дерзко выкрали.
Мелькор махнул рукой и стоявший рядом с дыбой орк резко дернул узел, которым крепилась веревка. Синда, вскрикнув, рухнул на пол и замер. Хриплое дыхание говорило о том, что он еще жив. Но лежал он на холодных камнях без какого либо движения. Тишина. Синда, ожидавший, видимо, продолжения мучений, все же решился приподнять голову. Вначале его взгляд метнулся к оркам. Но те стояли смирно и не похоже было, что собираются вновь его истязать. взор несчастного заметался по камере и вот остановился на фигуре Мелькора. Узнавание было моментальным и заставило эльфа непроизвольно сжаться. Однако через пару мгновений, переведя несколько раз взгляд с палачей на Валу, синда вдруг метнулся к Мелькору... Ну как метнулся - пополз. Но было понятно, что на большее он сейчас не способен. Один из орков хотел было пресечь эту попытку, но Владыка небрежным жестом его остановил, тем самым давая понять, что позволяет эльфу приблизиться.
Добравшись до своей цели, синда обхватил руками ноги Валы и сбивчиво зашептал:
- Умоляю... пощадите... я ничего не сделал... отпустите... или убейте...
Мелькор, изогнув бровь, бросил на нолдо насмешливый взгляд. А после, взяв синда за подбородок, заставил его поднять голову и взглянуть в лицо Владыке.
- Хорошо, - ласково проговорил он. - Я милую тебя. Больше мучить тебя не будут. А вот убить или отпустить решать тебе, Морьо.
И лучезарно улыбнулся Феанариону.
Наверное, Вале показалось, что он ударил Карнистира по самому больному месту, упомянув Альквалондэ. Дудки!! Морьо ничуть не тяготился произошедшем в гаванях. И сейчас - даже меньше, чем прежде, стоило ему лишь взглянуть на то, что происходило в темницах...Ради того,! Чтобы уничтожить этого ублюдка - все средства хороши!
Когда перед его глазами предстала пыточная во всем своём великолепии- Морьо уже был готов к тому, что увидит там. Но вскоре его готовность подверглась страшному испытанию: ни в каком страшном сне Морьо и предположить не мог, что эльф сможет так унижаться перед этим темным ублюдком!
Но тут же пронзила мысль: а если и Мвйтимо так... На коленях... Не вынеся боли.... Что если и он, Карнистир...
Морьо встряхнул головой, отгоняя страшные мысли. Надо держаться... Стараться... Он-феаноринг!
Но тут же Карнистир получил очередной удар. Эта темная тварь решила поглумиться над ним, предлагая решить судьбу эльфа. И не столько решить, сколько вынудить вступить в беседу. Показать свою слабость. Но если он сейчас покажет...
Мысли скакали бешеными конями - обрывочными и стремительными.
Феаноринг наклонился над пленником - как мог - и попытался взглянуть ему в глаза. Там плескался лишь страх... И жалость. Не получится ли так, что уже через неделю - или через месяц - сам Морьо будет валяться в ногах Моринготто и молить о смерти или свободе?.. Сама мысль об этом вызывала безумный ужас. Никому не дано узнать пределов своей выносливости.
И тогда он сказал, обращаясь исключительно к пленнику. Сказал негромко, но так, чтобы слышали оба-и Моринготто и эльф:
- Выбери сам, что хочешь сильнее, и проси о том Моринготто. Если он так милостив, как хочет показаться на первый взгляд - он дарует тебе просимое.
Какое-то время царило молчание. Феаноринг решил поиграть в гляделки с безвестным пленником Твердыни. Интересно, чего он там хочет высмотреть? Наконец, Карнистир соизволил заговорить. И Вала едва удержался от хохота, услышав его ответ. Синда же беспомощно заозирался. В отличие от нолдо он уже прекрасно и давно знал, что в подобных играх у пленников шансов нет.
- Как мило, Морьо, - весело прокомментировал Мелькор. - Этот несчастный уже заплатил за твою гордость своей шкурой. Теперь же ты предлагаешь ему продолжить платить по твоим счетам. Умно, согласен. Но в мои планы не входит.
Айну вновь обратил свой взор на трясущегося от страха и боли синда.
- Не меня проси, а его, - Вала указал на нолдо. - Он решит, дать ли тебе свободу или смерть. Если же нет... как я и сказал, истязать тебя не будут. Но сегодня же отправят на работы в шахты.
Где несчастный и умрет от ран и непосильного труда, под свист плетей и окрики надсмотрщиков. Это будет медленная смерть.
Безвестный раб Ангбанда уже прекрасно понял, что стал орудием в игре здешнего хозяина. До него Морготу дела нет. Он хочет добиться чего-то от этого незнакомца... и это значит, что и в самом деле у него самого есть шанс. О, этот эльф, смотрящий на него с жалостью, даже не представляет еще, что значит для пленника слово ШАНС!
Он протянул руку к голда в умоляющем жесте. Пальцы на руке были скрючены и изломаны, мизинец отсутствовал вовсе.
- Господин, умоляю... сжальтесь...
Это была его вторая ошибка: дать вовлечь себя Вале в какое-то подобие дискуссии. Позволить проявить заинтересованность. Что же, за ошибки надо платить. Один раз. Потому что потом эта тварь поведет себя как зверь, почуявший каплю крови. Кто будет следующий, на мучения кого он заставит смотреть Морьо в следующий раз? Женщины? Ребенка? Что потребует взамен? Встать на колени? Облобызать ноги? Принести присягу. Хватит! Одного раза достаточно! Закончить бы игру сейчас... И вновь замолчать... Если ему позволят.
-если бы ты был моим верным,-медленно сказал Карнистир, глядя с полужалостью, с полупрезрением на эльда, извивающегося у его ног,-я велел бы тебе: "умри!" - и ты бы умер, искупая свою слабость! Но я не твой господин и не могу судить тебя. Считаешь, что заслужил жизнь, земляной червяк? Ступай отсюда!
"А как бы я поступил на его месте? После года, двух, трех жизни здесь? Нельо прожил здесь всего несколько месяцев-и до сих пор кричит и плачет по ночам. Меня не вытащат. Мне мучиться здесь долгие годы. Кто знает, возможно, в итоге я уподоблюсь ему... Но нет! Я-Феаноринг! Феаноринги не сдаются!"
Его спасет Клятва! Клятва погубила его, загнав в Ангамандо.
Клятва позволит выжить в Ангамандо, не теряя эльфийского достоинства...
Морьо повернулся к Моринготто, и смотря ему в глаза, обронил:
- Вели отпустить его. Живого и здорового. Запрети трогать и причинять страдания с этого момента. Дай ему лошадь. Пусть едет на все четыре стороны.
Отредактировано Морифинвэ (2015-12-27 22:27:36)
Синда слушал речь Феанариона внимательно, словно боялся упустить хоть слово. И при том никак не реагировал на оскорбления. Давно он к подобному привык и ничем заслуживающим внимания не считал. Он хотел жить. И главным было лишь это. Когда голда произнес свой приговор, пленник, вскрикнув, бросился к нему в порыве благодарности. Правда, что он намерен был делать осталось неизвестным, ибо, услышав, как незнакомец обращается к Вале, замер и сжался. Нет, все кончено. ТАК к нему обращаться нельзя, и говорить так нельзя. Это он усвоил накрепко. На собственной шкуре выучил урок.
А Мелькор, спокойно выслушав речь Карнистира, приподнял бровь и с улыбкой проговорил.
- Ты не с того начал, Морифинвэ. Напомню тебе, что я все еще жду извинений от тебя. И только после них тебе дозволено будет решать судьбу этого раба.
Синда, услышав это, затрясся еще сильнее и направил на голда умоляющий и обреченный взгляд. Все бесполезно. Этот эльф - сильный, здоровый, пока еще гордый. Он не станет сейчас унижаться. Он не станет жертвовать своей гордостью ради того, на кого смотрит с таким презрением. Это было хуже любой пытки - на миг поверить в свободу и тут же лишиться своего шанса...
Плоды ошибки начали сказываться тут же. Тёмная тварь обнаглел настолько, что вновь стал требовать извинений. И на сей раз, это была уже ошибка полоумного братика Манве - по крайней мере, именно таковой виделась она Карнистиру в тот момент. А так, кто знает - возможно, это был какой-то хитрый план со стороны Мелькора.
Главная ошибка Моринготто заключалась в том, что он вздумал давить, не имея на руках сильной карты. Этот синда был для Морьо абсолютно никем - ни сватом, ни братом. И даже ради брата…
Только сейчас Морьо задумался, каково приходилось Майтимо в Ангбанде в те дни, когда там находился Финьо? Неужели извинялся, ползал перед этой тварью на коленях - лишь бы Финьо не тронули? Морьо вспомнил, каким… здоровым встретил его кузен - и тотчас душу его заполонили два равносильных чувства: жалость к Майтимо - за то, что с ним делали - и злость на Финьо - за то, что позволил!
«Хорошо, что я один попался»,-подумал Морьо не без содрогания. Братья его умные, братья не пойдут за ним… Истории с Майтимо им хватило, чтобы понять, чем чревато попадание в Ангбанд…
Так думал Морьо, утешая себя, в глубине души страшась обратного. Поход в Ангбанд за Майтимо дался им слишком легко. Браться могли вообразить, что отнять игрушку у Моринготто - раз плюнуть, и…
Только не это!
- С меня довольно! - прошипел Морьо и вновь наклонился к пленнику:
-Прости, брат. Это война. Нельзя пресмыкаться перед врагом и играть в его игры…
Игра. Всё это было игрой, о цели которой Морьо не знал, но смутно догадывался.
Это война.Ни малейшей слабости - иначе противник уничтожит тебя. Морьо уже дал слабинку; пора возвращаться на прежние позиции.
-Мне велели решить твою судьбу. Я решил. Мне выдвинули дополнительные условия. Что будет потом - после извинений? Требование упасть на колени? Вылизать пятки?
Прости, брат. Это - война. На войне надо быть безжалостным даже к друзьям. как был безжалостен Морьо, каогда своей рукой вгонял кинжал в сердца своим Верным.
-Не будет извинений, Моринготто,-процедил он, выпрямляясь и вновь пристально глядя в глаза тёмному ублюдку.-Ничего больше не будет...
Отредактировано Морифинвэ (2015-12-28 15:51:38)
За всей этой очаровательной сценой Мелькор наблюдал с нескрываемым удовольствием. Карнистир и в самом деле допустил ошибку. Но не ту, которую он ошибкой считал. Эльф наивно полагал, что Вала сделал конкретную ставку и рассчитывает именно на нее. Он не понимал, что Враг все рассчитал и будет в выигрыше в любом случае, какой бы выбор не сделал Феаноринг. Само же действо было необходимо Мелькору для того, чтобы иметь возможность понаблюдать за Морифинве и сделать некоторые выводы об особенностях его натуры. Предварительные результаты можно было сформулировать так: Карнистир жестче, чем его старший брат. И крепче. Он не склонен гнуться или почти не склонен. Гипотеза же выдвигалась следующая: если создать условия, при которых Феаноринг не сможет уклоняться от уступок Мелькору, то он не прогнется, а сломается. И этот слом будет непоправим. Что ж, времени и средств на проверку этой гипотезы у Валы было предостаточно.
Увы, голову несчастного синда в это время занимали гораздо более насущные проблемы. Широко распахнутыми, полными ужаса глазами, он смотрел на голда и только тихонько и безнадежно повторял:
- Пожалуйста... пожалуйста...
Но его мольбы остались без внимания.
Вала же, услышав последние слова нолдо, не удержался от смеха.
- Ты ошибаешься, Морьо, - сказал он отсмеявшись. - Будет еще очень многое. Ты даже представить себе не можешь - насколько иного еще с тобой здесь произойдет. - Обернулся к оркам и распорядился, кивнув на синда. - Уберите. В рудники его. Сейчас же. Обойдется без лазарета.
Крепкий орк схватил эльфа с намерением исполнить приказ. И тут у несчастного, видимо, окончательно сдали нервы. Он бился, пытаясь сопротивляться, кричал, сыпал проклятиями в адрес голда и вновь и вновь просил пощадить его. Понаблюдав за возней некоторое время Мелькор велел орку остановиться - тот уже успел оттащить упирающегося синда почти к самым дверям. Владыка поманил к себе раба и тот, как мог быстро, приблизился к нему.
- Значит, ты хочешь получить свободу? - проговорил Вала. Эльф быстро закивал. - Согласишься ли ты выполнить одно мое поручение, в обмен на освобождение? - Раб вздрогнул, в его взгляде появилась тревога, но, помешкав, он все же кивнул, хоть и неуверенно. Мелькор улыбнулся. - Не бойся. Ничего трудного в моем поручении не будет. Тебе предоставят свободу и помогут добраться до эльфийских границ. Ты должен пойти в Химринг и рассказать там то, что ты здесь видел и слышал. Только и всего. Согласен? - Улыбка не сходила с губ Валы. И та же улыбка была подарена Феанариону.
Этот эльф согласится. И передаст вести о лорде Карнистире куда следует. Как же поступят любящие братья, узнав о пленении одного из них? Об этом пусть эльф поразмыслит сам.
Карнистир наблюдал за происходившим, презрительно скривив губы. Он, довольно сильная личность, презирал таких, как этот эльф: унижающихся и лизоблюдствующих... Ради чего? Ему, синде, выход из чертогов Мандоса не заказан. Останется в благословенном Амане, для лучшей жизни. Это ему, Карнистиру... И то, он лучше умрёт, чем будет вот так вот рыдать и умолять.
Смущало Карнистира в происходящем только одно: что Моринготто, казалось, даже и не огорчился его отказу. А будто бы наоборот-словно обрадовался. Чему? Что он, Карнистир, сказал такого, что могло обрадовать Валу? Что дорожку долгую и длинную не указал к той конкретно точке, куда Моринготто должен был пойти, так ему, поли, уже столько раз это желали, что Моринготто весь маршрут наизусть выучил...
А вот предложением Моринготто заставило Карнистира на мгновение затаить дыхание. Затем задышалось снова - свободно и вольно. Следовало предполагать, что рано или поздно о его пленении сообщат братьям...
Карнистир надеялся, что поздно...
И всё же, он презрительно скривил губы и обронил, обращаясь снова к эльфу и напрочь игнорируя Моринготто:
-Ты меняешь шило на мыло, синда! Мои родичи убивают любого, кто приходит к ним из Тёмных земель. Слишком много Враг шлёт шпионов. Слишком часто старается смутить наши думы своими лживыми посулами. Тебя убьют, даже не выслушав. А если и выслушают, то потребуют, чтобы ты открылся для осанвэ, чтобы проверить: все сказанное тобой - правда. И что случится тогда, эльф? Ты не сможешь удержать в тайне произошедшее здесь, в темнице. Скрыть, что согласился купить свою жизнь предательством. Тебя всё равно убьют-я своих братьев хорошо знаю. Впрочем,-и Карнистир, усмехнувших, откинулся спиной на мокрые камни и закрыл глаза.- Ступай навстречу своей смерти. Мне нет до тебя никакого дела.
Давно не было у Владыки Севера такого замечательного настроения. Мало того, что один из его неприятелей попрался в его сети, так он еще и исправно трепыхается, все больше оплетая сам себя паутиной, увязая в трясине затеянной Мелькором игры. Игры, в которой он, Вала, просто не мог проиграть. И это было самым сладким.
Нолдо пытался сохранить спокойствие. Но разве стал бы он пытаться останавливать синда, если бы и в самом деле ему было безразлично предложение Валы?
Мелькор мягко усмехнулся.
- Он лукавит. Как минимум четверо эльфов вернулось к ним из Твердыни. И все они живы, насколько мне известно. Я дам тебе что-нибудь приметное из его вещей. Увидев это тебя непременно захотят выслушать. Осанве... дело твое. Откроешься, если захочешь. И сможешь. - Ласковый взгляд в сторону Феаноринга. - Морьо, ты же помнишь, Майтимо далеко не сразу смог открыться даже своим близким. Не говоря уж о посторонних Эльдар. - И вновь Вала вернулся к синда. - Но, даже если он прав и тебя убьют, то это произойдет быстро. Здесь же тебе придется умирать долго и мучительно. Выбирай.
Раб некоторое время молчал. Сложно сказать, что он обдумывал сказанное. Мыслительный процесс вообще давался ему с трудом после всего пережитого. Наконец он проговорил:
-Я согласен...
Вала усмехнулся и погладил эльфа по голове. Молодец. Теперь садись сюда. - Он похлопал рукой по скамье рядом с собой.
- Ты будешь смотреть за всем, что здесь произойдет. И все расскажешь потом его родичам. Понятно?
Эльф побледнел, хотя и так румянцем не пылал, но выполнил распоряжения Валы, хоть и не без труда. А Мелькор поднялся и жестом отдал приказ оркам. Те поняли в один миг и подступили к Карнистиру.
Вначале с эльфа сорвали и срезали одежду. Затем один из палачей прижал голову нолдо к стене и в нижнее веко Феанорига уперлось острие кинжала. Любое малейшее движение грозило принцу лишением глаза. Двое других орков меж тем освободили ноги Морьо из каменного плена, после чего эльфа вздернули на ноги. Нож никуда не убрали. Но теперь его держали крепко за волосы и таким вот манером повели вглубь застенка. Сомнений не было - пришла ему пора познакомиться со всеми ощущениями, что могут дать эти приспособления.
- А я пока что вас оставлю, - улыбнулся Вала, направляясь к выходу. - Дела, знаете ли...
И вышел прочь.
Конечно лукавил. Куда без этого. И вестей бы ждали от Карнистира. И гонца бы, готового поделиться информацией, встретили бы… хоть и настороженно, но любезно. Оборонительные сооружения бы никто не показывал, конечно, но и секретами мастерства не делился бы… Но и убивать бы не стали… А зря.
О каких четверых эльфах говорил Моринготто - Морьо не знал. О них с Питьо и Финьо, приволокших домой истерзанного Майтимо? Так ведь и не из Ангбанда вернулись - так, по окрестностям пошарили…
Ответа эльфа Морьо ждал, чуть не затаив дыхание. Если отправят орка - братьям будет легче справиться с бедой.
Согласился. И как бы ни был полон Карантир презрения к этому жалкому эльфёнышу - в глубине души он понимал его. Сколько лет прошло после возвращения Майтимо из плена - а всё равно брат вздрагивает, стоит ему услышать свист кнута или взглянуть на раскалённый брусок металла. С тех пор в кузницу и не заглядывает…
Ещё и вещи даст… Пскуда! Что же, Морьо оставалось уповать лишь на благоразумие братьев. Особенно Нельо. Уж он-то должен понимать, что из Ангамандо нет выхода…
… О том, что произошло потом, Карнистир старался не вспоминать. Единственное светлое событие - уход Валы - прошло почти незамеченным. В это время как раз Карнистир был занят решением очень важного вопроса: как, будучи связанным и практически лишённым возможности передвижения, нанести оркам существенный урон? Помимо сокращения численности противника, его демарш имел и другую, потаённую цель: а вдруг разозлятся? Вдруг не рассчитают силёнки? И не будет никаких переговоров с братьями, никаких долгих мук во тьме…
Первый пункт программы ему удалось выполнить целых полтора раза. Как выяснилось экспериментальным путём, болевые точки у орков были такие же, как у эльфов, а потому двух точных ударов ногой в вышеозначенные болевые точки, подтверждённых увесистыми пинками, хватило, чтобы подрастерявшиеся орки пропахали носом пыточную и плюхнулись… Не так чтобы удачно - и для Карнистира, и для себя. Первый ударился виском об угол стола и тут же испустил дух, а второй впечатался мордой аккурат в полуостывшую жаровню. Вою было… «Туда вам и дорога,-отрешённо подумал Морьо, получая - и пытаясь сопротивляться - граду сыплющихся на него ударов..
А вот со вторым пунктом вышла накладочка. То ли оркам было наплевать на гибель и увечья товарищей, то ли они настолько привыкли к подобным проявлениям эмоций в пыточных, что уже почти не обращали внимания на естественную убыть в своих рядах. Жить пришлось… И как жить…
Жизнь имела какое-то значение до того момента, пока один из орков, оскалившиь ехидно и зло, не впечатал в грудь Карнистира Ангбандское клеймо. Морьо знал его смысл и назначение, видя отпечаток на теле брата: собственность Ангбанда…
После клеймления наступило како-то отупение. Не от боли - на первых порах Карнистир, в пылу кузнечного азарта не раз и не два хватавший руками раскалённое железо, сумел пережить её. О осознания того, что отныне он, гордый сын гордого Феанаро, - собственность Ангбанда…
Что происходило с ним в последующие… час? Ночь? Сутки? - он не запомнил. Кроме одного. Боли. Нарастающей. Всепоглощающей. Пожирающей изнутри. Были губы, искусанные в кровь. Были стоны, рвущиеся сквозь стиснутые зубы. Были крики, которые уже невозможно сдерживать и страстное желание умолять, чтобы прекратили (к вящей гордости пленника - невысказанное). Были снадобья с резким запахом, которые давали нюхать. Пойло, с отвратительным вкусом, которое давали пить. То ли стол, то ли лавка, на которой приходил в себя, глотая непрошенные слёзы...
Отредактировано Морифинвэ (2015-12-30 09:21:05)
Мелькор не интересовался подробностями того, что происходило в пыточной. Основные инструкции на этот счет были выданы обслуге загодя, а в рамках этих инструкций орки могли применять всю свою фантазию. На первый раз пленника было велено не увечить чрезмерно. Познакомить с болью, вымотать - и физически, и морально - но пока не разрушать иллюзий эльфа о собственной выносливости. Так что к окончанию сессии большая часть костей в теле нолдо была цела. Чтобы заставить пленника орать и мечтать об избавлении, как о высшем счастье, не обязательно его калечить. Достаточно точечного воздействия на чувствительные места. Соски, пах, стопы, пальцы рук, уши... щипцы, иглы, раскаленный металл. В сочетании с дыбой и плетьми эффект достигался замечательный, а клиент при этом сохранял относительно товарный вид.
В общем, когда - через полтора часа - Вала вернулся в застенок, он нашел Феанариона отлеживающимся в очередной раз на лавке, орков приводящими его в чувство, и синда - зареванным и бледным, скорчившимся в уголке. Мелькор отдал приказ и его подхватили, сунули в руки обрывки одежды Карнистира и почти выволокли вон. Через полчаса из ворот Ангбанда выехал отряд, которому следовало доставить "посланца" к эльфийским границам, но Феанарион об этом не знал. Он был занят.
Оценив состояние Морифинве Владыка Севера решил, что пока достаточно. По его распоряжению нолдо отволокли в темную, сырую камеру. На шее у бывшего принца защелкнули железный ошейник, который соединялся с цепью, вмурованной в пол камеры, в дальнем от входа углу. Длина цепи позволяла лежать. Максимум - подняться на четвереньки. Чуть поодаль от пленника поставили плошку с водой. Так, чтобы эльф не мог до нее дотянуться. И ушли. В течение первых суток его никто не навещал. Затем все же пришли и напоили-накормили. Кружка воды, миска баланды, кусок подзачерствевшего хлеба. Так, чтобы можно было таскать ноги.
Через пару дней Мелькор решил навестить своего постояльца и пришел к нему в камеру.
- Дорогой принц, - проговорил Айну, улыбаясь. - Думаю, у вас было достаточно времени, чтобы оценить мое гостеприимство. И я пришел, чтобы спросить - будем продолжать или вы все поняли?
Не даром в прошлый раз Морьо демонстрировали того синда. Не только затем, чтобы пошантажировать и после отправить живого свидетеля в Химринг. А еще для того, чтобы нолдо усвоил, как нужно просить, чтобы просьбу услышали.
Несмотря на орочье пойло, которое если и не притупляло боль, то давало силы; несмотря на своё страстное желание удержаться в здравом уме и твёрдой памяти, чтобы не ударить в грязь лицом перед этой тёмной тварью, Карнистир то и дело проваливался в омут беспамятства.
В одно из мгновений просветления он увидел, как засияло всё вокруг, и сначала списал происходящее на горячечный бред… Но нет. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять: в темницу вновь явился проклятый Моринготто.
Он даже говорил что-то. Возможно, обращался к нему, Карнистиру. Не слышал… Совсем не слышал, окутанный пеленой беспамятства и боли. И всё же, какие-то контуры вырисовывались вокруг, и звуки слышались - пока один из орков не подошёл совсем близко и с размаху не хрястнул своей лапищей по переломанным пальцам Морьо. Боль вспыхнула ярким сполохом - и уволокла его окончательно в мир грёз.
… Он спал и видел сон. Будто он свободен. Свободен и счастлив. Лежит в своей постели, в какой-то крепости. И снится ему, будто всё с ним нынче происходящее - лишь фантазии его больного разума. Рядом валяется вповалку Питьо, радостно сопя в две дырочки. Чересчур громко сопя…
Вырвали Карнистира из объятий сна громкие голоса, доносящиеся из-за двери. Карнистир пожнял голову. Он был один. Совершенно. Относительно маленькое помещение - не чета залам Химринга. Мокрое. Грязное. Каземат. Он, Морифинвэ Картинистр Феанарион лежит на полу, прикованный за ошейник к стене, как собака…
Хотя почему как собака? Турко никогда не сажал Хуана на цепь!
Безумно хотелось пить, а того больше - вылить на себя как можно больше воды. И ведь была вода, совсем рядом! Но сил не хватило поднять руку и поползти… Пригляделся. Да и не так, чтобы рядом... Специально, специально…
Снова забытье. И снова крепость. Питьо не спит, сидит рядышком, с тревогой смотрит на него. Что ты волнуешься, братик? Там, во сне, со мной всё хорошо! Ты здесь за меня волнуйся! А впрочем, нет. Не волнуйся! Забудь меня! Так будет лучше для нас всех! Забудь…
Следующее пробуждение. Кормёжка. Есть не хочется: так плохо. Запихивают насильно, а у него даже нет сил сопротивляться. Все силы уходят на борьбу с разрывающей тело болью.
Беспамятство. Крепость. На лице Питьо застыло странное выражение: задумчивость пополам с паникой. Эх, Мелкий, Мелкий… Пусть хоть тебе повезёт в жизни, раз уж мне не суждено…
Мерзкий писк над ухом. Толстая, жирная крыса. Сидит и нагло скалится, словно достоверно знает: ничего он ей не сделает. Твоя правда, крыска. На правой руке переломаны пальцы - все до одного. Левая - вывихнута. Любое движение причиняет немыслимую боль. И эта носатая тварь, видя, что пленник беспомощен, всё ближе и ближе начинает подбираться к нему. И в глазах - голод. Зверский. Либо я тебя, крыска, либо ты меня…
Молниеночный бросок левой руки. Хруст шейных позвонков. Сполох боли. Перед погружением в небытие - острая боль в груди и сожаление: укусила всё-таки, тварь!
Сон. Крепость. Пиьто кладёт на лоб мокрую тряпицу. Вода скатывается на лоб… ВОДА!!!!
Звук поворачиваемого ключа. Снова каземат. Кого это там Моринготто несёт? О, себя, любимого. И что ты теперь скажешь новенького, вражина? Даже на «вы» закоговорил? Никак, в глазёнках-то двоится?
Как же хотелось Морифинвэ спать… Хоть во сне, но очутиться на свободе… Но Моринготто не даст ему такой возможности, пока не получит ответа. Памятуя о своём стремлении не разговаривать с Врагом, Карнистир мучительно задумался над тем, как ему дать короткий, но весьма ёмкий ответ. Пальцы левой руки наткнулись на трупик крысы. А вот и ответ! Морифинвэ поднялся на локте, размахнулся и что есть силы швырнул падаль в сторону Моринготто. Метил-то в лицо, но со сбитым прицелом мог и промахнуться. В любом случае, намёк был ясен. И долгожданный ответ - тоже.
Сын Феанаро, распростертый у его ног - замечательное зрелище, наполнявшее душу Валы тихим ликованием. Пускай щенок горд. Пускай еще пытается демонстрировать свою независимость и несгибаемость. Это даже хорошо. Больнее будет. И в прямом, и в переносном смысле.
Крысиная тушка попала Мелькору в живот и шмякнулась на пол. Вала нахмурился. Он не ждал от эльфа любезностей, но подобная наглость не должна остаться незамеченной.
- За подобное поведение в моих владениях принято очень дорого платить. - Обронил Вала.
По его знаку эльфа отстегнули от ошейника и поволокли обратно в пыточную. Один из орков прихватил с собой крысиный трупик.
Крысу нолдо заставили съесть. Он, конечно, возражал, но опыта у местных специалистов в подобных делах хватало, чтобы впихать в пленника все, что требовалось впихать. А после "кормления" перешли к стандартным процедурам. Дыба, каленое железо, плети, снова дыба. Иглы под ногти, щипцы, тиски.... пару часов такого времяпрепровождения - и Карнистира вернули обратно в камеру.
И потянулись дни плена. Примерно раз в два-три дня принца на несколько часов отводили в застенок. Потом немного подлечивали и возвращали в камеру. Давали отлежаться, а потом все начиналось снова. Каждый раз Мелькор присутствовал, но в процесс не лез. Он ждал. Ждал вполне конкретных вещей. Просьб о пощаде, слома. Однако эльф держался, и это злило невероятно. Каждый раз пытки становились все более жестокими. Но вот, они вдруг прекратились. Спустя два месяца после первой встречи Мелькор отчего-то решил предоставить своему гостю передышку. Дней десять его не пытали, лечили, кормили получше и почаще, чем прежде. Так что пленник начал понемногу приходить в более менее осмысленное состояние. Но долго так продолжаться не могло. И не продолжилось. Однажды за Морьо снова пришли и потащили всё в тот же застенок. Там его уже ждал Мелькор. Свет Сильмариллов освещал помещение, которое вновь было перегорожено ширмой.
Вала улыбнулся эльфу.
- Мы так долго не виделись, Морьо. Я соскучился. Уверен, ты тоже. Хочешь мне что-нибудь сказать?
Двое орков держали эльфа под белы ручки, частью для контроля, частью для того, чтобы пленник не упал. Еще двое стояли позади и держали наготове плети.
Простую истину, что за свою потешенное самолюбие и гордость надо платить, Морьо усвоил в первый же день пребывания в Ангбанде. Поэтому, давая столь своеобразный ответ Моринготто он не сомневался, что наказание будет жестоким. Оно и было… Без особой фантазии правда. За исключением бедной крыски, которой не дали скончаться в пузичках своих голодных собратьев, всё было предсказуемо. Да и если подумать, и крысу можно было предположить… «Хорошо, что я в походах привык есть всё, что движется»,-выло подумалось Морьо в процессе поедания бедной живности и погрызания орочьх пальцев, которые эту живность неосторожно пытались запихнуть.
Дни и ночи, которые потянулись вслед за тем, нельзя было прознать разнообразными. Единственное, что отличало их для самого Морьо - количество покалеченных и убитых орков за врея транспортировки в пыточную. И если в первом случае он мог собой гордиться, то сократить орочье поголовье ему удалось всего на четыре особи. Не воля, чай, где гон орков был одной из любимых забав Мрачного…
Если в первые дни плена Морьо ощущал лишь горечь и панику, то мало помалу в его душе поднималась мрачная решимость: выжить! Выжить любой ценой! Феаноринга не сломить так просто!
А выжить… Выжить можно в любых условиях. Даже в пыточных. Особенно, когда цель палачей - не убить тебя, а причинить как можно больше боли.
Но эльфы - народ крепкий. Ко всему привыкают…
Неожиданно единообразное течение жизни было нарушено. То ли Моринготто забыл про него, то ли какую пакость готовил… Карнистир этого не знал - и, по правде говоря, мало задумывался на эту тему, наслаждаясь мгновениями покоя.
… Как выяснилось - не забыл. Однажды за посвежевшим и отдохнувшим - разумеется, насколько можно быть посвежевшим и отдохнувшим после двух месяцев почти непрестанных пыток - Карнистиром снова пришли. Поволокли по дороге, знакомой до боли - сам он ходил с большим трудом - в втолкули в не менее знакомую пыточную. Там вновь сидел Морингото, на сей раз куда более говорливый, чем прежде. И опять требовал ответа…
Крысы под рукой не оказалось: напуганные печальной участью товарки, крысюки предусмотрительно обходили стороной камеру Морьо. Зато плюнуть в сторону Валы наглости и сил хватило. Мимоходом подумалось, что в очердной раз за дерзость последует расплата… Не привыкать!
Ответ Мелькор получил незамедлительно. Не такой, какого хотелось бы. И, несмотря на то, что плевок цели не достиг, Вала нахмурился, выражая явное недовольство.
- Ты уже трижды оскорбил меня, эльф. И за это придется платить. Сегодня у тебя последний шанс что-то изменить. Если ты продолжишь отмалчиваться или скажешь не то, что я хочу услышать, я велю отрезать тебе язык и больше мы с тобой не увидимся. Твоя жизнь продолжится здесь - Мелькор указал на застенок. - Подумай, стоит ли платить такую цену за гордость. А чтоб тебе легче думалось...
Вала подал знак, и ширму немедленно убрали. В пыточной все было по-прежнему. Вот только кроме орков там находились еще два эльфа. Оба рыжеволосые, похожие, как две капли воды. Одного из них как раз в этот момент прилаживали к дыбе. Второго - связанного и вырывающегося - удерживали на коленях трое орков. Эльфы были слегка помяты, но видно было, что пока их не истязали особо. Когда убирали ширму, оба инстинктивно посмотрели в ее сторону. И побледнели, когда их взгляды уперлись сначала в Мелькора, а затем в Карнистира. Сказать они ничего не могли - во рту у каждого был кляп - но и взгляды были весьма красноречивы.
- Вот и компания для тебя, Морьо, - улыбнулся меж тем Вала. - Уверен, ты скучал по братьям и рад их видеть. Что ж, оставлю тебя с ними. Прощай.
И Владыка Севера медленно направился к выходу из застенка.
Вы здесь » Quenta Noldolante » Альтернативная реальность » Кто еще в Ангбанд? Проходи, не задерживай очередь!
