- Слишком тихо, - возмущённо фыркнул Амбарто, откидывая за спину полы плаща, и изо всех сил дунул в рожок. Резкий заливистый сигнал раскатился над лесом, сгоняя с ветвей зазевавшихся с утра певчих.
Феаноринг был немало удивлён внезапным визитом Арафинвэ в дом отца. И, только заметив тень меж бровей Феанора, поспешно заверил его, что сам проводит дядю обратно в Тирион.
- Сегодня у отца неудачный день для посещения, Лорд, - тихо добавил он, взглянув на безмятежный профиль младшего сына Финвэ. - С утра он заперся в мастерской и не пустил даже мать.
Тишина прохладного утра струилась светом Тельпериона, косыми лучами пронизывая кроны стройных сосен. Благоуханный воздух звенел свежестью, и от гор неподалёку ложились чёткие тени. Под копытами лошадей шуршали опавшие иголки.
- Так отчего... Где моя удача, о Оромэ! - неожиданно прервал сам себя Амбарто и сорвал с плеча лук. Над головами путников забила крыльями целая стая перепелов, взмывая в ослепительно голубое небо. Пришпорив коня, феаноринг с гортанным криком бросился в чащу, щурясь от яркого света и выглядывая в вышине зазевавшуюся добычу. Свист стрелы, ещё одной - и повторный окрик уже где-то у подножия величественной гряды предгорий.

- Это не добыча, сущий пустяк, - бесцеремонно фыркнул Амбарто, стягивая бечевой тройку подстреленных птиц. - Келегорм меня засмеёт... А Амбарусса скажет что-то вроде "Хвастунишка спасался от волка в Тенистой пустоши, и, чтоб скрыть от нас свой позор, по дороге подстрелил пару голубей..."
Он норовисто тряхнул локонами, соскочив с коня, и остановился в нерешительности, разглядывая седло.
Здесь, в предгорьях, было ещё холоднее, ветер сдувал со склонов облака сосновых иголок, швыряя их под ноги путникам. Где-то вдалеке перекликались тетерева, а со стороны чащи, что скрывала ущелье справа, вдруг раздался зловещий звериный крик.
- Мне нужна помощь, Лорд, - он выглянул поверх лошадиной спины и круглыми глазами воззрился на Ингалаурэ. - Иначе я затоскую по тишине...

- Нет, хватит и волков, - деловито возразил Амбарто, возясь с седлом. - Тут, кажется, ремень протёрся... Как же закрепить седло?
Он расстроенно ткнул пальцем в старый, потёртый и потресканный ремень, что крепил седло. В одном месте он истончился настолько, что держался букватьно на честном слове. Амбарто надеялся только, что дядя не обругает его раззявой за то, что не проверил упряжь перед дорогой.
- Но Вы брат моему отцу, - спокойно пожал феаноринг плечами в ответ на просьбу. - А я и его звал бы Лордом, когда бы не знал, что это только разгневает его ещё больше...
Отвернувшись от Ингалаурэ, Амбарто деловито отряхнул перепелов, не желая встречаться взглядом с дядей: слишком много лишнего, сокровенного можно было разглядеть в серой глубине при упоминании имени Феанаро.
И через минуту после того, как Арафинвэ спустился с лошади, по лесу разнёсся многоголосый вой.

Амбарто чувствовал, что дядя не прочь поговорить об отце, о семье, но... Младший феаноринг не привык жаловаться, не привык обсуждать свои внутренние травмы, сомнения, да и вообще не считал разумным рассказывать кому бы то ни было о том, что в их Доме что-то не гладко. Однако Ингалаурэ не зря называли мудрым... И, возможно, он смог бы понять Амбарто лучше, чем кто-либо, но если б это дошло до ведома отца... Немного подумав, феаноринг решил по крайней мере отложить подобный разговор на некоторое время.
Повернувшись, он бросил быстрый взгляд на дядю: нет, тот не пожелает участвовать в охоте. Если нолдо не охотник по натуре - не стоит и брать его с собой в лес: это истинное удовольствие для тех, кто ценит, и глупая трата времени для остальных, а феаноринг любил охотиться только с такими же увлечёнными звероловами, как сам.
- Нет, охотиться времени мало, - расплывчато ответил он, тем не менее чутко прислушиваясь к звукам чащи, - но... Есть одна идея. - Глаза его озорно блеснули, и он взглянул на Ингалаурэ. - Хочу сделать подарок матери. Не поможете ли мне, дядя, добыть волчонка?
Идея так вдохновила Амбарто, что он в пару минут подвязал седло предложенной бечёвкой, попутно вслух оценив отменное качество и забросав дядю вопросами, где и как такую изготовляют. Впрочем, ответить ему он не дал собственной же болтовнёй, а только, закончив с седлом, проворно вскочил на лошадь и весело воскликнул, смеясь над ошарашенным его напором Арафинвэ:
- Так вы со мной? Отвлечёте волков или полезете за щенком?

Амбарто прищурился, наблюдая за дядей: тот был открыт, искренен, прост в разговоре. Он не очень привык к такому, в доме Феанаро заведено было строгое соблюдение дисциплины и старшинства, особенно в общении с отцом. И сейчас, когда сын Финвэ просто и на равных говорил с ним, феаноринга подмывало ответить так, как он привык отвечать брату. Слишком свободно, слишком дерзко.
Амбарто быстро оглянулся через плечо и прикусил язык, сдерживая первую пришедшую на ум реплику. 
- Научите плести, - кивнул он, придерживая беспокойную лошадь, - умение лучше сотни мотков. Хотя пару на первое время мне не помешает. - Амбарто лукаво улыбнулся, а потом вдруг сморщил нос и, немного подумав, спросил: - Вы любите Море?
Моря сам он не любил. Оно навевало тоску и странную неизбывную грусть. Море не бывало спокойным - и, по мнению Амбарто, лишало покоя всех, кто оказывался в его власти. Море пленяло душу мечтами о недосягаемом, манило и вдохновляло, но всегда обманывало: слишком зыбкое, непостоянное, оно уходило за границы Мира, унося в предвечную тьму заблудившиеся корабли... Феаноринг уже не помнил, отчего такое отношение к Морю родилось в его сердце, но шум волн и пронзительные крики чаек с тех пор тревогой отзывались в нём. И он не понимал, как кто-то может Море любить.
- За что его можно любить? - На время Амбарто забыл о волках и пытливо смотрел в глаза Ингалаурэ, ожидая ответа.

Взяв предложенную веревку, Амбарто тут же забыл о ней. Немного склонив голову набок, он слушал речь дяди, и перед глазами его вставали картины, отличные от тех, что раньше ассоциировались с Морем. Он почему-то никогда не представлял себе эту стихию вот так - поэтично, тепло и по-родному.
- Будто Песнь силы, - слегка улыбнулся он, когда Арафинвэ умолк. - Но я не видел Море таким. Оно для меня всегда чужое и холодное. И тоскливое, как песни тэлери.
Феаноринг зябко передёрнул плечами при воспоминании об этом и тут же почувствовал смущение. Захотелось привычно поддаться порыву, бросить нить неловкого разговора, порвать тонкую паутинку понимания, которая соединяла сердца говоривших, когда они открывались друг другу. Откровенность. Ненадёжная и опасная, как то же Море. Почему было проще отталкивать от себя других, чем доверить им своё сердце?
На какое-то мгновение эти невысказанные чувства отразились в прозрачных глазах, и Амбарто умолк, удивлённый, наверное, впервые в жизни осознав, как фактически чужой вдруг может стать тебе родным и близким, если просто не побояться открыть ему своё сердце.

Море - песня. Живая, сильная, властная...
Амбарто вдруг понял, что сердце забилось сильней.
- И Море, - тихо проговорил он, не сводя глаз с Ингалаурэ, - ваша Песнь?
Не леса, не горы и зелёные холмы, не равнины и сады - Море? Может, это говорит кровь тэлери... Амбарто представил себе песчаный берег под бескрайним шатром небес и серебристую пену убегающей волны под ногами. Страшно ли ступить туда, в это перевёрнутое небо?..
- Все стихии похожи, - подхватил он с неожиданным вдохновением. - В них больше величия и свободы. Они - как Валар. Но леса... Леса особенные. Приветливые, щедрые и весёлые, певучие, родные. Они - моя Песнь. Их я чувствую сердцем. - Он улыбнулся светло и просто, распускаясь, как цветок под солнцем, от искренности и теплоты родича.
В какой-то момент он напомнил самому себе Кано, слагающего стихи о возвышенном, и улыбка его сверкнула насмешкой. Запрокинув голову, Амбарто заливисто рассмеялся, тут же измыслив целый ворох шуток, которыми его осыпал бы близнец, узнай он сейчас его мысли. И ему и в голову не пришло представить, как воспримет его смех Арафинвэ.

И тёплое Море всколыхнулось в душе Амбарто, Море, о котором он и не подозревал. Ингалаурэ - могучая бездонная стихия в обличье нолдо. Как Пламя - в облике отца.
Мог ли он когда-нибудь представить себе, но ему станет так легко и ясно с кем-то, кто не был рядом с самого его детства, кто не знал его досконально и был непривычен к нему? А может, это и было то родство, что не требовало обращения "Лорд", что стирало границы меж душами, какими бы далёкими родичи не казались друг другу?
Дядя смеялся почти так же, как он сам, и Амбарто не чувствовал сейчас ни его возраста, ни положения, ни превосходящего опыта - будто они были сверстниками. И, уверенно шагнув к растянувшемуся в траве Ингалаурэ, феаноринг протянул ему руку и просто сказал:
- Будь моим другом.
И вздрогнул от неожиданности, заметив в траве неподалёку навострённые уши молодой волчицы, что стояла под деревом в каких-то десяти шагах от них.

Вот могли бы и его дождаться!
Тельво только недавно отзывался от в меру приставучих старших, которым взбрело научить его стрельбе из лука. Ну конечно же Турко просто искал очередной повод покрасоваться перед дамами, а Курво и рад был его поддержать в этом деле, наивно полагая, что после очередного такого концерта тот наконец-то женится. Ага, как же! Держи карман шире!
Первые полчаса оба брата были свято уверены, что учат Питьо, пока младший уже не пнул Куруфина под коленку с выкриком, что пора юы уже научиться их различать, или спрашивать на крайний случай, а не хватать первого попавшегося из двоих и называть его Питьо. После этого пришлось очень быстро ретироваться и бежать помогать матери по кухне: уж там-то Курво его не достанет, ему ведь не хочется получить скалкой промеж глаз.
От матери-то младший феаноринг и узнал, что его близнец пошел провожать дядю Арафинвэ. Видя недовольное выражение лица сына, ему было сказано, что ушли они не так давно и скорее всего, если поторопиться, то их можно быстро нагнать. Намек был понят моментально.

- За ними что, Тулкас бежал с молотом наперевес, что они так скоро и так далеко убежали?! - возмущался Тэлуфинвэ, вышагивая меж деревьев в предгорном лесу. Лошадь, которая отказывалась скакать быстро, уклоняясь от древесных стволов, эльф вел за собой - животное то и дело недовольно фыркало, но всё же спокойно перебирало ногами, не отставая от хозяина.
На опушку он вышел совершенно случайно и каково же было удивление нолдо, когда он увидел тех кого искал, причем явно не спешащих куда-либо, а беспечно болтающих и радующихся жизни.
- Ну неужели! - Тэлуфинвэ только было хотел подойти ближе, но заприметив хищника впереди, сразу же потянулся за луком, что висел у него за спиной. - А ну пошла прочь, наглая серая морда, если не желаешь получить стрелу вместо ужина! - не понятно на что надеялся эльда, говоря эти слова волчице, но он был точно уверен что сумеет выстрелить раньше, чем хищник завершит прыжок, если вообще осмелится.

- Амбарусса, ну что с тобой, - с неохотой отпустив взгляд Ингалаурэ, Амбарто подошёл к брату и легко тронул его за плечо, - говорю же, нужно достать волчонка. Значит, волчицу нужно задержать вдали от логова. Только...  - он обернулся, с тревогой заметив, как дядя протягивает зверю руку. Вряд ли она нападёт, но такая смелость со стороны Арафинвэ показалась ему не весьма разумной. Однако Питьо заставил себя успокоиться и снова посмотрел на близнеца. Ему не понравился взгляд брата - колкий, с прохладным отстранённым блеском. Отчего так? Ему не понравилось, что брат не позвал его с собой проводить Ингалаурэ? Или не понравилось рукопожатие - тоже решил, что это излишне сблизит их с родичами из Третьего Дома, и отец будет недоволен? Амбарто ужасно хотелось спросить брата напрямик, но затевать подобные разговоры при дяде было по меньшей мере невежливо.
- Ну так как, поможешь? - нетерпеливо спросил он Амбарусса. - Надо придумать, что делать с волчицей. Может, - раздумывая, он повернулся к Арафинвэ, - заарканить и привязать к дереву? Только действовать нужно быстро...

- Нужна так нужна. Чем помочь-то? - как можно безразличнее ответил младший. Он старался не обращать внимания на прикосновение, которое было направлено на то чтобы он, Тельво, перестал дуться и ну хотя бы ответил напрямую, что думает. Только так, чтобы дядя не слышал. Да вот только не хотелось эльфу сейчас говорить ни о чем. Совсем.
К тому же мало ли, вдруг это просто его детские обиды. Нельзя ведь не верить брату.
- Похоже, тут уже и помощь не требуется.
Если у Арафинвэ получилось вызвать доверие этой лесной охотницы, то полдела уже сделаны, остается только докончить начатое.
Амбарусса убрал бесполезный теперь лук за спину, а стрелу в колчан. Всё же оружие приготовил для волчицы, а когда животное уже и погладить себя дало и смысл её подстреливать пропал.
- А где нора? - Тельво помнил, что волки предпочитают находить надежные, сокрытые от прочих лесных обителей места, чтобы был шанс защитить потомство, если найдутся такие вот любители щенков. - Вы же это знаете, верно? - нотка сомнения проскользнула в голосе, как-то вот не хотелось рыжему феанорингу рыскать по лесу, заглядывая под каждый камень, а то, что мать сама их приведет к ненаглядному чаду - не верилось.