До земель Эндорэ эльдар добрались, но это мало чтио изменило.  Никуда не исчезли ссоры и косые взгляды, по-прежнему, то тут, то там,  звучали проклятия в адрес Феанариони.  Финдэкано каждый раз передергивало, когда он слышал эти слова. Его самого жалели. Бедный, глупый мальчишка,  поверивший предателям и так обманувшийся. От этих взглядов становилось совсем тошно.
Юноша злился. На родичей, так и не вернувшихся, на всю эту толпу с ее  обвиняюще-сочувствующими взглядами, на свою собственную трусость,  не дающую ему возможности  разрешить все раз, и навсегда.  Кто ему, кроме этого чувства, мешал пойти к другу и спросить, что произошло. Или ответить, что он и сам все понимает,  и через льды прошел сам, так что ему об этом рассказывать теперь, когда все стало очевидно?
Эта злость заставляла его раз за разом уезжать все дальше от лагеря, охотясь  на любую подвернувшуюся под руку добычу, будь то келвар или орки. Теперь охоте перестала быть развлечением и превратилась для старшего сына Нолофинвэ в способ выплеснуть  свой гнев.
В этот раз дорога привела его на берег озера. Случайно ли он так часто сворачивал сюда,  в сторону лагеря родичей? Или  когда-нибудь, у него достанет смелости сделать последний шаг и войти в ворота?
На берегу Финдэкано заметил чью-то одинокую фигуру и хотел было развернуться и уехать, но что-то в ней почудилось знакомое. Финьо подъехал чуть ближе и тогда смог разглядеть старого знакомца.
- Морьо...
Тихий шепет выдавал его с головой, как и стук копыт, уехать бы сделав вид, что никого здесь не было, не получилось бы. Ну и к лучшему.  Он остановился и спешился.
- Доброго дня, кузен. - Голос оставался напряженным. С Морьо они близкими друзьями не были, но, все же, не были и чужими.

Финдэкано постоял так пару секунд, потом решительно спешился.
- Надеюсь, ты никуда не торопишься.  Я хочу поговорить.
Может быть, это и был тот шанс, которого он ждал. И тут же вспомнилось, как он сам говорил, что шанс ждать дело бесполезное, нужно самому создавать его.
"Так ты и создал, когда пришел сюда", - попытался вклиниться внутренний голос.  И был проигнорирован.
Голос у кузена был мороженый, наверняка, такой же, как у него самого. А ведь они и не встречались с тех пор, как  Феанариони ушли с  северного берега. Избегали любых контактов. Отчасти, он понимал это стремление,  многие хотели бы такой разговор провести совсем в ином ключе. И за себя он бы не поручился, если бы ему так не нужна была информация.

- Сядем.
Финьо первым прошел к большому камню и уселся на него. Он не знал, с чего можно начать такой разговор, да и вопросов у него было целое море, но главного, такого, с которого можно начать разговор, тоже не было. Да и не Морьо он должен был его задавать.
А ведь вопрос был у него, по сути, всего один.
- Морьо, что произошло. 
Тогда, с кораблями. Они ведь ждали их. Очень...
- И где Майтимо. Я хочу поговорить с ним.
Почему он до сих пор не приехал сам, так же не знает, что сказать, как и он, или не хочет говорить? В последнем Финдэкано сомневался.

- Знаю, что сожгли. Почему?
Смысл остальных слов дошел до него  секундой познее. И ответ на заданнай вопрос стал не то, чтобы неважным, но  таким, что ответ на него сейчас Нолофинвеона совершенно не интересовал.
- Феанаро погиб а Майтимо в плену? Где, как, давно?
Финдэкано не усидел на месте, поднялся, и теперь смотрел в газа кузену, ожидая ответа. А в голове роились тысячи мыслей. Неужели недавно было нападение, а они ничего не знали? Ведь они орков прогнали в первом бою и он думал,  что теперь они не скоро вернуться. И он должен был раньше придти, а не тянуть столько с разговором. Тогда бы успел поговорить с Майтимо.

- Давно? Давно, это сколько?
Финьо с непониманием  смотрел на кузена. Что значит давно? Неделю, месяц? И... Что значит - может быть мертв?
- Морьо, что ты об этом знаешь? Пожалуйста, расскажи. Все.
Очень хотелось хорошенько встряхнуть кузена. Тот словно не хотел отвечать ни на что,  Нолофинвеон твердо решил не отступать, пока не получит хоть немного устраивающий его ответ. И пусть думают про него все, что захотят.
Почему тогда не в лагере и не собирает отряд? Ведь сам сказал, что прошло уже много времени.
- Что значит, нет доказательств иного? А доказательства его смерти есть?
Как-то слишком странно и невероятно это все звучало. Словно Морьо со всем смирился и ему даже ответ на этот вопрос уже неинтересен был.

Финдэкано получил хорошую школу, еще дома. О да, быть сыном Ледяного Князя и не научиться ничему было просто невозможно.  Глаза эльфа гневно вспыхнули, но это было единственным, что выдавало его чувста. И... Он понимал, что не Морьо сейчас сказал это, а его гнев и бессилие.
Значит, никаких вестей нет.
- Сколько, Морьо. Сколько он уже там?
Кузен ему так и не ответил. А Финьо... Нужно было знать ответ.
Нолофинвеон постарался взять себя в руки. Нельо ничем не поможет, если они здесь передерутся. И если он будет  думать не о том, что нужно, тоже.  А о чем нужно?
- Вы пытались о нем что-то узнать? Ты сам у Ангамандо был?  Видел что-то?
Ему стоило бы остановиться и уйти, и поговорить  с кем-нибудт другим. С тем, кто спокойнее воспримет такой разговор. Только вот это было лишнее время. И лишние объяснения. Он не верил Морготу, но не мог и поверить в смерть друга, пока сам в этом не убедиться. Пока есть хоть малейшая надежда, что это не так, у него был только один выход.
- Морьо, я прошу пообещать, что ты ничего не расскажешь никому об этой встрече. - Он подумал секунду и добавил. - В течение двадцати дней.
А к этому времени он или достигнет своей цели, или...  Никаких или быть не может. Двадцати дней ему хватит. А потом в лагере должны узнать,  где он был. Если он сам не сможет этого рассказать, сможет это сделать кузен.

Финдэкано почти не слышал ничего вокруг, выхватывая из рассказа кузена только отдельнуе слова.  Год.... Они пытались что-то узнать, но ничего не узнали. Он поднял глаза на Морьо.  Это не значит, что не нужно пробовать ему.
- Хэлкараксэ?  Ты знаешь, сколько мы гли.  Погибли... Многие. Почти каждый второй. Погиб Аракано. - Голос дрогнул. Лучше бы брат не ходил с ними.  Не место было ему на войне. - Почему? Потому что я не хочу, чтобы о нем знали, иначе, мне придется все очень долго объяснять. А я не хочу этого. Мне нужно время. Морье, скажи, вы далеко на север заходили? До самых врат?
А вот его, как раз, и не будет, если кто-то  узнает о чем они здесь говорили. Начнут сочувствовать, утешать. Не мешали бы лучше!
Он уже решил, что будет делать дальше. Вернется в лагерь, напишет записку отцу, что уехал по делу. Его хватятся не сразу, а когда хватятся будет уже поздно.

- Не надо.
Теперь уже никого не вернешь. Чего бы не хотели они, бросая их на том берегу, чейчас это было уже в прошлом. Сожалением погибших не вернешь.
- Ты говорил, что мы легко дошли до врат Ангбанда. Ты не прав. Это не легко было. Но не сложнее, чем пройти через Хэлкараксэ, а мы не привыкли  поворачивать назад.
И не считали, сколько  остались лежать на этом пути.
- Значит, войском там не пройти и ворота не сломать.  Но ведь до них есть дорога, и должен быть путь внутрь. Спасибо, Морьо. Но я, все же, попробую. Не говори никому. Не хочу я шум поднимать.
Морьо должен был понимать это. Как никто другой, наверное. И ведь он будет рисковать только собой,  на это он имеет право. Нужно будет уже сегодня отправиться.

- Я... Не погибну. Верю, что у меня получится. А ждать и собиратьсоюз может быть слишком долго. Так что начинайте без меня. Думаю, я успею до того, как  вы  выступите. Много времени мне не нужно будет.
Не мог он вернуться домой и заниматься делами так, словно ничего не произошло. А если попробовать, могло и получиться. А союз собирать потребовалось бы время, и немало. Слишком нелюбили Феанаро на том берегу. Морьо должен был помнить, как произошла их встреча. Не было  среди них никого, кто не потерял бы близкого в этом походе.
- Они большое войско будут ждять, а одиного  эльфа могут и не заметить. Морьо, обещай, что не скажешь.  Мне не должны помешать.

И что ты предлагаешь? Вернуться в лагерь и сидеть там, словно ничего не произошло? Отдать Морготу победу,  даже не попытавшись ничего сделать?
Финьо никогда не умел сдаваться без боя, но сейчас даже не в этом дело было.
- Аракано погиб, Турбо, после смерти жены, и сам ходит как неживой, не видит никого. Майтимо... Майтимо там. Ты думаешь, мне есть что терять? И потом, почему ты думаешь,  что я обязательно погибну?
Финьо в это не хотел верить. Был у него шанс, и он  обязательно им воспользуется.  Не может быть так, чтобы ничего нельзя было сделать.
- А что вы пробовали можешь рассказать, чтобы мне не повторяться? Я ведь, все равно, уйду. Только или сейчас, быстро и тихо, или потом с шумом. А платить за это время будет Нельо.

- Не знаю. Иногда мне кажется, что уже нет. Ты...  Надеюсь, что тебе никогда не придется узнать,  как было ТАМ. Когда ты переступаешь через тело того, с кем еще час назад говорил, потому, что сил похоронить его уже не хватает.
Они привыкли к мерти за  этот поход и теперь она не казалась чем-то особенным и далеким.
Иногда, ему казалось, что терять уже нечего. Что он, как во льдах,  шаг за шагом идет, не видя впереди цели, и остановиться не позволяет только упрямство. Может быть, оно и гнало его сейчас в Ангбанд. А еще долг и неистребимая вера в то, что все получится, если очень захотеть и постараться. Пусть не с первого раза, с десятого, с сотого. Он готов был пробовать.
- Прости, Морьо. Я ведь не потому спрашиваю, что не верб тебе.  Хочу понять, что мне делать дальше. Я не могу отступиться. Что бы ты, или кто-то еще не сказал. Спасибо.
Он собрался возвращеться. Нужно было торопиться и успеть до того, как его хватятся.