Тирион... Индис поняла, что она вернулась в город только тогда, когда перед ней выросли белоснежные стены дворца. Мысленным взором она до сих пор видела другой город... Альквалонде. Кровь на мостовой, на стенах, на бортах кораблей... на одеждах и доспехах... И посреди этого кошмара ее дети, ее внуки.
Арафинве возвращался с ней. Это единственное, что еще давало силы хоть как-то держаться. И все равно было трудно.
Они с сыном расстались почти сразу, по приезду в Тирион - это ваниэ, хоть и смутно, но помнила. Потом кто-то, кажется Эарвен, что-то говорил, куда-то звал...
Вынырнув из горестных размышлений в реальность, Индис быстро огляделась. Никого рядом... хвала Эру. Видеть никого не хотелось, кроме... кроме тех, кого она уже не увидит. Соскользнув с лошади женщина поднялась по ступеням, вошла во дворец. Тишина. Непривычная, плотная, давящая. Она шла по коридорам и шорох платья казался в этой тишине очень громким. Открывала двери, оглядывала пустые комнаты. Тот, кто увидел бы взгляд Индис сейчас понял бы - женщина не в себе. Но никого не было. Совсем. В этот дворец больше никто не вернется.
На пороге этой комнаты она замерла и стояла долго, глядя на противоположную стену. Вернее на портрет высокого черноволосого эльда в венце.
Всему на свете есть предел. Даже сталь не выдерживает долгого напряжения. Ваниэ прислонилась к косяку, чувствуя, что ноги уже не держат, и медленно сползла на пол, теряя сознание.

Беспамятство накрыло плотной черной волной, укутало, словно в одеяло, лишая чувств и чувствительности. Душа ли утомилась, тело ли - не важно. Все не важно...
Сколько это длилось - неизвестно. Сознание возвращалось медленно, но верно. Эльдэ ощутила сначала прохладу, потом тепло. Ее лица касалась прохладная влажная ткань и теплые руки. Открыла глаза. Ингалауре. Сын сидел рядом с ней и тревожно вглядывался в ее лицо.
- Yondo... - ваниэ улыбнулась. - Ты вернулся...
Да, он вернулся. И ей тоже нужно возвращаться. Довольно жалеть себя. У нее есть еще сын и дочери, и она им нужна. Индис села в постели, огляделась немного растерянно. Она не помнила, как ложилась. И снова взгляд остановился на сыне, потеплел, успокоился.
- Где ты был? - Ваниэ взяла Арафинве за руку. Опустила взгляд и проговорила немного извиняющимся тоном. - Прости, ты, наверное, говорил, да я не услышала.

Все в порядке. Спокойный голос сына, его ненавязчивая забота в самом дела приносили успокоение настолько, насколько это вообще было возможно. Вода была очень кстати. Во рту пересохло.
Ответ Арафинве вызвал множество  противоречивых чувств в душе эльдэ. Страх, надежду, отчаяние, радость... Ей хотелось расспросить сына об этой беседе, и, в то же время, Индис боялась услышать ответ. И все же она проговорила:
- И... тебя приняли? О чем вы говорили? Финве?.. - и осеклась, умолкла, настороженно глядя на Ингалауре.
Во взгляде младшего промелькнуло... она не могла уловить, что это. Но стало еще более тревожно на душе.
- Я в порядке, - снова улыбнулась ваниэ  и прижалась к плечу эльфа. - Ничего не нужно, сынок. Ты со мной, что может быть важнее?
Несколько мгновений сидела молча, прикрыв глаза. Встряхнулась, выпрямила спину.
- Ты голоден, yondo? И устал, конечно. Тебе нужно отдохнуть.
Устал. Хоть и скрывает это. Нужно позаботиться о сыне. Все уехали, дворец опустел... ничего, она и сама может все сделать. Невелики хлопоты.

Индис молча слушала сына. Сердце забилось тревожно и радостно, когда он заговорил о возможной помощи изгнанникам. И заныло тоскливо при упоминании мужа... Не готов... Ваниэ на миг прикрыла глаза. Какая правда скрывается за этими словами? Нет! Хватит! Она будет ждать. И надеяться. Женщина сжала руки сына в ответ на его пожатие.
- Будем ждать, - эхом отозвалась она. И прекратила расспросы. - А Ангарато? Где он сейчас?
Наверное, поехал к матери. Эарвен тоже нелегко пришлось. Может быть, стоит навестит невестку на днях?
- Идем, - ваниэ поднялась. На ногах стояла довольно твердо. Вот и хорошо.
Как же непривычен был пустой и молчаливый дворец. Он стал казаться каким-то огромным, чужим, неуютным. Пока спускались к кладовым, Индис все ждала, что вот им навстречу выбежит кто-то из внуков или их приятелей. Будут шуметь, что-то рассказывать наперебой, ссориться и мириться. Как же хотелось сейчас этой суеты. Но в коридорах их встречала тишина.
- Где вы будете жить? - спросила эльдэ дорогой. В основном, чтобы просто что-то спросить. Невыносимо было слушать эту тишину.

Индис молча кивнула в ответ. Все верно. Внук должен быть со своей семьей. Как и Арафинве.  Эльдэ ощутила укор совести. Сын должен быть с женой, поддерживать ее. А он вместо этого возится с ней. Ваниэ снова чуть сжала руку Ингалауре, словно извиняясь и благодаря одновременно.
Было видно, что сыну тоже непривычно и неуютно здесь. Однако в его глазах вдруг появилась решительность... Индис не знала его мыслей, но от чего-то на душе стало полегче. Когда же Арафинве сказал, что желает поселиться с ней, лицо женщины просияло. Она не смела просить, боясь, что сын не сможет отказать из любви и жалости. Но очень желала, чтобы они все были рядом.
- Это твой дом, yonya, - Индис улыбнулась нежно и тепло. - Тебе не надо спрашивать позволения, чтобы быть здесь. А для меня не будет большей радости, чем видеть вас, знать, что вы рядом. И ты, и Эарвен... и Ангарато, если он захочет, конечно.
Пока сын был занят поиском съестного, Индис развела огонь в камине в небольшой комнатке, неподалеку от кладовых. Села прямо на пол, обхватив руками колени, глядя в огонь задумчиво. Дверь оставила широко открытой, чтобы Ингалауре без труда нашел ее. Он вскоре пришел. Женщина покачала головой отрицательно и жестом предложила эльфу сесть рядом с ней. Здесь, у огня, стало как-то поуютней. Вставать, садиться за стол не хотелось.

Ваниэ заметила, как тень пробежала по лицу сына. Ольве... воспоминания о недавнем кошмаре Альквалонде снова всколыхнули в душе все пережитые страхи. Как, как могли Эльдар сотворить такое? Феанаро... а ведь она не верила, до последнего не верила, что пасынок способен на такое. На месте Ольве мог быть Нолофинве. От этой мысли все похолодело внутри. Только теперь Индис поняла - сын Мириэль ДЕЙСТВИТЕЛЬНО мог убить тогда ее сына. Страшно было, несмотря на то, что это были дела давно минувшие. А еще... как-то сложится меж ними там, за Морем? Эльдэ поняла, что ее снова затягивает в воронку страхов и усилием воли заставила себя отринуть эти мысли и сосредоточиться на Арафинве.
- Эарвен так тяжело сейчас. Не оставляй ее надолго, сынок. - Помолчала немного, и все же спросила. - Ты знаешь, что с Ольве? Насколько опасна его рана?
Наверное, телеро все же выживет. Раз уж не умер до сих пор. Но... все равно случившееся было ужасно.
Арафинве не стал возражать и расположился рядом с матерью, у камина.  Индис не стала отказываться и тоже немного поела.
- Ты сказал, что теперь будешь править в Тирионе... Это воля Владык?
Хотя... кому же быть королем, как не сыну Финве? Ваниэ вздохнула. Тяжкое бремя ляжет на плечи Ингалауре. Ему предстоит отыскивать опору для тех, кто лишился ее сегодня. И пытаться бороться с неприязнью, что непременно возникнет в сердцах многих ваниар и - особенно - телери к народу ее мужа. Кто знает, сколько холодных, может быть, даже ненавидящих взглядов ему придется ловить на себе, сколько слышать жестоких речей...
- Знай, ты всегда можешь рассчитывать на меня, yondo. Если вдруг я чем-то смогу тебе помочь, пожалуйста, не лишай меня этой радости.

Индис на долю мгновения прижалась к сыну, чувствуя его поддержку. Какое счастье, что ее дети остались живы! Наверное, это было эгоистично и неправильно, но все же это чувство было одним из главных сейчас. Женщина не знала, смогла бы она пережить еще одну смерть сегодня. "А разве их поход - во тьму, с Проклятием Стихий на плечах - не то же самое, что и смерть?" - шепнул рассудок, и сердце снова сжалось. "Нет, не то же! Они живы, и они вернутся, вернутся, вернутся...". Рассудок прекрасно понимал, насколько маловероятен такой исход, но душа - холодея от предчувствия беды - все же цеплялась за безумную надежду. А иначе как же жить?
Ваниэ с любовью смотрела на сидящего рядом сына и в  который раз с удивлением осознавала, что ее маленький Ингалауре уже давно вырос. Это была такая сладкая боль. Она легко провела по волосам Арафинве, улыбнувшись нежно, тепло и печально, с затаенной гордостью.
- Ты будешь достойным правителем, я знаю.
В этом была не только материнская вера, но и вполне рассудочная уверенность. Младший никогда не рвался к короне, и при этом обладал всеми качествами, необходимыми истинному королю. Он был спокоен, мудр, умел принимать решения и не торопиться с их принятием. И, самое главное, умел понимать других. Снова кольнуло беспокойство - какой же будет жизнь изгнанников под рукой Феанаро?..
- Спасибо тебе, сынок, - снова улыбнулась Индис. - За то, что остался и за то, что не отказываешься.
Неизвестно, как бы она пережила все это, если бы и младший тоже ушел. Вспоминая свой путь от Альквалонде и одинокие блуждания по дворцу эльдэ осознавала, насколько близка была к безумию сегодня. И неизвестно, смогла бы ее феа удержаться, а сама остаться цельным, если бы не присутствие Арафинве. Женщина представила одинокую жизнь в опустевшем дворце и зябко поежилась.
- Поспать? Да, пожалуй...
Она была совсем не уверена, что уснет. Но сыну нужно возвращаться к семье. Он и так провозился с ней слишком долго. Ваниэ поднялась, помогая Ингалаурэ прибрать остатки их трапезы.

- Он так сказал? - Индис чуть отстранилась от сына и взглянула ему прямо в глаза.
Неужели, все же есть надежда кроме той, что каждый из оставшихся лелеет в своем сердце? Согласиться с этим жаждало сердце... но и боялось. Боялось разочарования еще более горького. Но Владыки никогда не лгали, никогда...
Видя некоторую растерянность сына, слыша сомнения в его голосе, эльдэ снова улыбнулась ободряюще и, обхватив лицо Арафинве ладонями, заглянула ему в глаза.
- Ты - сын своего отца. Ты унаследовал многие из его достоинств. Конечно же, ты справишься, сынок.
А как же иначе? Да, Ингалауре не выставлял напоказ своих достоинств. Вообще предпочитал больше слушать, чем говорить. Но Индис знала, что младший сын может быть и решителен, и тверд в своих намерениях.
- Делать то, что должно, иногда труднее всего, верно?
Легко ли было Арафинве возвращаться? Оставив в неизвестности детей, понимая, что найдутся те, кто обвинят в трусости. В этом тоже была доблесть. Иная, чем та, что нужна в битве. Но, подчас, гораздо более нужная.
Хлопоты, как и ужин, были недолгими. Сын предложил ей помощь. Ваниэ, улыбнувшись, покачала головой.
- Не надо, yonya. Я прекрасно усну без чар. А ты - поезжай. Возвращайся к Эарвен. Ей ты сейчас нужнее.

Смутны и тревожны были вести, принесенные Лаурэнэллэ... Страшны и болезненныы картины города телери. Как? Как могло случиться, что поднялась рука эльдар на родичей? Как могла пролиться кровь в благословенном краю? Сердце и думы короля полны были скорби от потери друга, от пролито на белые камни Лебяжьей Гавани крови, и беспокойства за племянницу и её детей. Потому, как только он убедился, что в Альквалондэ делает все, что возможно, и туа отправлены все способные исцелять со всем необходимым, Ингвэ отправился в Тирион. Факел разгонял темноту, но было в ней много горечи, страха и боли, что сейчас, казалось, проникают во все уголки Амана. И от этого ещё тревожнее становилось ему...
Город мастеров встретил его непривычной тишиной и пустотой улиц. Слишком, слишком мало осталось тех, кто совсем недавно оживлял его голосами, шумом и звоном... Сколько прошло времени на самом деле? Сколько занял привычный путь от Валмара в Альквалондэ и оттуда в Тирион? Сколько длился этот путь без света? Привычные чувства времени и расстояния отказывали, не помогала и память об Эндорэ. Что-то изменилось в Адре, словно все пошло иначе. Король и узнавал, и не узнавал знакомые улицы, площади и дома... А вон он, наконец, и нужный. Дом, что был прежде наполнен радостью теперь казался слишком печальным. Но из одного окна лился свет. В доме еще витала растерянность и боль потери, но еще до того, как Ингвэ добрался до комнаты, в которой были племянница и её сын (а спутать эти голоса нельзя ни с кем иным), он ощутил искры от того тепла, что всегда и всем дарила Ясная. Тихий звук его шагов в пустом коридоре был слышен даже слишком отчетливо, потому и позвал он негромко скорее чтобы обозначить себя.
- Индис! Арафинвэ!

Конечно, они будут ждать. Вопреки разуму и предчувствиям. Потому что иначе нельзя. Невозможно смириться с такой разлукой и оставить надежду на встречу. В конце концов, если бы надежды не было вовсе, Манве так и сказал бы, верно?
Ваниэ кивнула, чуть улыбнувшись, в который раз украдкой радуясь тому, что младший остался с ней. И тому, каким он был. Надежным. Да, ее мальчик стал настоящим мужчиной.
- Не думай о плохом, сынок, -  проговорила Индис, слегка сжав ладонь эльфа. - Ему теперь нечего делать здесь. А больше некому принести беду в эти земли.
Мелькор - трус. Он ни за что не решится открыто напасть. Даже к Финве он пробрался тайком. Теперь же его целью в Амане может быть лишь трон Короля Арды. Осознавая все это эльдэ, тем не менее, понимала и тревогу сына. Ей и самой приходилось прилагать усилия, чтобы поверить в безопасность теперь.
Появление Ингве было радостной неожиданностью. Однако и Верховный Король выглядел подавленным. Да и неудивительно. Снова прозвучало "Альквалонде" и женщине с трудом удалось отрешиться от страшных воспоминаний об увиденном там.
- Да, - печально отозвалась ваниэ, - Тирион опустел. И... я не знаю, будет ли он когда-нибудь прежним. Но мы сделаем все, чтобы здесь не забыли о том, что такое радость. Ведь не только мы с Арафинве остались. Многие одумались. И теперь им нужно будет как-то жить. Мне достаточно твоей поддержки, Ингве, - Индис тепло улыбнулась родичу. - Что же касается остального, тут, наверное, решать королю. Я, признаться, сама пока не знаю, что делать.
Эльдэ опустила ресницы. Произошедшее еще не до конца улеглось в голове и растерянность то и дело накатывала. Но она понимала, что с этим нужно будет бороться, если она хочет быть поддержкой сыну, а не обузой.