Эльдалотэ протянула к фитилю тонкую горящую палочку, и последняя незажженная свечка  мягко засияла. Комната была залита мерцающим, рассеянным светом – тонкие свечи стояли на столах, на резных полках и изящных шкафах, и их маленькие язычки пламени едва заметно подрагивали. Раньше свечи никогда не использовали как источник света – с этим заданием прекрасно справлялись феаноровы светильники. Свечи же скорее зажигали ради уютного блеска.
Но сейчас нолдиэ этот свет казался как никогда подходящим – ей не хотелось ни холодного голубого свечения, ни чудного негасимого огня. В желтоватом рассеянном мерцании, среди живых огоньков и растянувшихся на полу теней ей было комфортно – настолько, насколько это вообще возможно, когда сидишь в маленьком островке света посреди утонувшего во тьме мира.
Эльдалотэ подула на палочку, и дымок от потушенного огня тонкой спиралью взвился к потолку. И в доме, и на улице стояла глухая тишина, и даже этот единственный звук – шелест ее платья – казался странным и чужим.
Но нолдиэ в очередной раз невольно прислушалась, надеясь уловить стук шагов.
Когда же он вернется...
Ангарато и отец его Арафинвэ пошли за советом к Манвэ – что нужно делать, как помочь?
- Мы разделили печаль, вину за каждую каплю крови, но мы не уберегли лучших. Не поэтому отказалась я разделить с ними этот путь. Мы хотели идти вперед, не поддаваясь Искажению, а следуя Замыслу – ведь невозможно бороться с врагом, если несешь в сердце его тень. Только какой путь избрать теперь, чтобы бороться во славу Единого и по воле Его, будучи ведомыми светом, а не лживыми речами? - Эльдалотэ проследила взглядом за серым дымком.
- А нолдор в Тирионе осталось так мало... - нолдиэ вздохнула и печально покачала головой. - Всевидящая, освети путь моим братьям и сестрам. Лишь бы не стал для них этот поход средством просто забыть самих себя и свои горести, - Эльдалотэ опустила голову, будто перед ней действительно кто-то был.
Между пальцев она почувствовала мелкую деревянную стружку – бледные дрожащие руки случайно переломили хрупкую палочку пополам. Так, минутная слабость.

Отредактировано Эльдалотэ (2014-04-07 08:45:38)

Он пришел. Как она могла не заметить, что он пришел? Неужели в задумчивости своей она не слышала ни шороха, ни стука шагов? Эльдалотэ обняла мужа, судорожно сжав пальцами ткань его одежды.
- Наконец-то ты дома, - выдохнула она ему в плечо и, чуть отстранившись, подняла глаза. Губами коснулась одной щеки, второй.  – Как ты? – глаза ее внимательно скользнули по лицу, затем она чуть отступила назад, чтобы осмотреть его с ног до головы. Ее любимый, он такой. С него станется и рану получить и не заметить ее.

Эльдалотэ послушно увлеклась на диван и теперь сидела рядышком с мужем, уткнувшись носом ему в плечо. В его объятиях было тепло, и эта близость успокаивала и дарила ощущение безопасности. Нолдэ пошевелила ступнями, сбросила туфли и, забравшись на диван с ногами, склубковалась у него в руках. Ангарато говорил, и она слушала, не перебивая. Когда муж замолчал, она подняла на него взгляд – глаза его были закрыты. Она ласково провела пальцами по его волосам, коснулась пальцами его щеки, жестом прося посмотреть на нее.
- То, что король поправится – хорошая весть. Наша земля залечит свои раны, а что до погибших тэлери... – голос ее дрогнул. – Дом их снова подарит им белые берега, так любимые ими синие волны и бесконечную глубину небес. А Ирмо – кто знает? – быть может, предложит им забвение. Только я не думаю, что кто-нибудь пожелает забыть. – Эльдалотэ мягко покачала головой.
- Но, послушай, любимый, ничего не проклинай, - она нежно коснулась губами уголка его губ. – И не держи зла на его детей. Они ушли из любви к своему отцу. Дети Нолофинвэ – из любви к нему и к детям Феанаро. Твои братья – из любви к детям Нолофинвэ. Они страшно ошиблись, ошиблись с самого начала, думая, что к свету можно прийти, творя темные вещи, но совсем не тьма ведет их вперед. Поэтому страшно представить, какую вину несут они в своих сердцах – вину, которую каждый из них назначил себе сам.
Огни свечей подрагивали и рисовали на стенах причудливые тени, и в этом желтом свете сидели двое, преплетая руки, пальцы. Свет, комната – и никого вокруг.
- То же вело и тебя, когда ты поддался общему смятению - любовь к своему деду. – Эльдалотэ чуть свела брови, хотя взгляд ее остался таким же теплым. – Хотя это и не оправдывает того, что ты сделал, если действительно причинил боль.

Отредактировано Эльдалотэ (2014-04-07 08:46:32)

Пламя тихо потрескивало, вздрагивало, и от этого неровного света по стенам то и дело пробегали размытые тени.
- Плохи же дела ушедших за Феанаро, если даже их семья не верит в свет в их сердцах, - Эльдалотэ смотрела на язычок пламени, подрагивающий на тонкой свече. – Если мы не простим и не перестанем осуждать, как же ждать этого от других? – она подняла глаза на Ангарато.
- Карнистир – не просто близкий родич, он брат тебе. И не перестанет им быть, что бы ни совершил. В гневе, в ярости, несмотря ни на что, он брат тебе, - нолдэ взяла мужа за руку. – То, что ты причинил боль брату – плохо. Но что ж, что было – то было. Хорошо, что ты смог с собой совладать, это говорит о многом.
Она хотела было положить голову ему на плечо и прикрыть глаза – усталость ведь никуда не делась, - когда глаза их встретились. Любимые серые глаза, странный вопрос вы задаете.
- Смогла бы я подняться на корабли? – Эльдалотэ чуть нахмурилась. – Посмотри на меня, милый. Неужели ты думаешь, что не по своей воле я осталась дома? Неужели думаешь, что это недостаток доблести был тому причиной? – на печальное лицо легла тень улыбки. – Плохо же ты знаешь свою жену, лорд Ангарато.
Эльдалотэ соскользнула с дивана и, как была, босиком, прошла к столу.
- Ты голоден? Хочешь есть? – она чуть обернулась. Черные пряди волос отбрасывали тени на светлое лицо. – Или я могу просто заварить трав. Горячий отвар расслабит хроа и успокоит фэа, - она посмотрела на мужа немного растерянно. - Мне хочется чем-нибудь помочь тебе, но я не знаю, как это сделать. Не знаю, что сделать, чтобы разделить твою печаль поровну, на двоих.