Пребывание в Дориате было для Финдэрато интересным, но очень тяжелым. С одной стороны, было тошно от того, что приходилось столько скрывать от Тингола. Он понимал, что его недомолвки не могут никого обмануть и понимал, что ни король, ни королева не могли их не заметить.  Но помогли. Обещали защиту их народу, дали карты, проводников, советников.  Не могло его успокоить и то, что он предупредил короля, что  не сможет рассказать многого. Все это было отговорками. Он чувствовал, что предал доверие родича. Да, все, что он рассказал, было правдой. Но разве всей?
С другой стороны, рассказать значило бы предать Феанарион. И это было не менее паршиво. И опасно, для всего их народа.
Вот и получалось так, что он и Турьо оказались меж двух огней.  Что ни сделай,   все плохо выходило.
Сейчас они ехали молча. Турукано с парой верных выехал вперед, сам Финдарато ехал чуть позади. И думал о том, что скажут посланцы Дориата, когда приедут в лагерь, и что скажет Феанаро в ответ на их собственное посольство.  Эти вопросы не давали покоя, а ответов на них не было.
Да еще перенос лагеря... Он беспокоил не меньше. Хотелось бы поскорее доехать и разрешить хоть что-то! Сомнения выматывали хуже любой дороги.

- Их выцеливайте в первую очередь, - хрипло приказал Бубулик. – Прострелите что-нибудь, чтобы не дергались. Позже отдельно поговорим, - последнее замечание вызвало в орочьем стане отдельное оживление.
Благородные эльфы раздражали Бубулика еще более, чем простые. В них было больше высокомерия и спеси, которую орку так и хотелось сбить.  Желательно – кривым ятаганом и вместе с головой.
Орки скрывались в укромных пещерах на двух холмах. В каждой – около двадцати отчаянных рубак, порядком истосковавшихся по доброй драке. Виданое ли дело, чтоб орки в количестве двадцать рыл сидели в пещере уже около недели и при этой не устроили ни одной грязной свары! Все попытки размяться пресекались на корню в целях конспирации, что только подогревало любовь к листоухим.
Двадцать орков за гребнем одного холма, двадцать – примерно на середине высоты, на ропке за склоном. По силам отряды приблизительно равны – в одном пять лучников, в другом – семь. Остальные орки вооружены кривыми ятаганами, у некоторых в сапогах еще и огромные мечи припрятаны.
- По-огнали, парни! Пора сдохнуть этим голодранцам! – скомандовал Бубулик. С воплями орочье войско потекло вниз черной лавиной. Кто-то выкрикивал лозунги о смерти ушастым засранцам, кто-то просто вопил на одной противной ноте якобы боевой клич. Лучники поливали эльфов стрелами, которые наиболее плотно ложились вокруг Тургона и Финрода. Один наиболее ловкий стрелок пустил оперенную смерть в живот Турукано, вторая нацелилась Финроду в колено.

Приближение к цели похода вызывало у Арельдэ оправданную тревогу. После того случая с скорбным на ум медведем их больше никто не побеспокоил. Девушка не исключала, что накручивает себя, но спокойствие казалось ей обманчивым затишьем перед бурей. И не ей одной, судя по тому, что обычно жизнерадостный и брызжущий шуточками Лаурэфин мрачнел и торопился вперед. Время утекало сквозь пальцы, как вода. И чем меньше его оставалось, чем ближе группа оказывалась к месту, тем гуще становилась смутная тревога.
Лаурэфин уверенно вел отряд вперед. Привалы становились все короче. Никто более не шутил и не улыбался. Ириссэ таила еще в сердце надежду, что предвиденье обманет их, но что-то подсказывало, что оно обратится в явь.
Когда  при виде Амон Руд Лаурэфин яростно воскликнул и пустил коня в галоп, Арельдэ отреагировала почти мгновенно. Она старалась не отставать от эльфа, но держаться чуть позади, прикрывая тыл. Кто знает, где именно ждет засада?

Отредактировано Арельдэ (2015-01-11 22:47:27)

Дорогу после встречи с медведем каждый проделал, находясь в собственном мире. Во всяком случае, так казалось, стоило взглянуть на их компанию со стороны. Все молчали, даже инициативный и всегда задорный Лаурэфин, сейчас казался грозней самих предгрозовых облаков. И всему виной были предчувствия. Они распространялись и усиливались, едва путешественники углублялись в чащобу, так, что со временем даже становилось труднее дышать. Итариллэ так точно. Она склонилась в седле, от чего обычно яркие, ныне же потускневшие в отсутствии яркого света волосы плотным занавесом с обеих сторон скрыли ее лицо от посторонних глаз. Теперь, чтобы увидеть глаза девы стоило подойти и повернуть ее голову к себе, или быть Ниндэ. Коню не составляло труда повернуть шею, чтобы напрямую соприкоснуться с усталыми и сосредоточенными серебристыми глазами эльдиэ. Но и он этого не делал. Быть может, чувствовал свою вину от того, что оставил всадницу наедине с медведем, а может, не хотел теперь отвлекаться от пути, верно следуя за остальными жеребцами, так, что девушке даже не приходилось его вести.
Среброногая тем временем размышляла. Не глядя по сторонам, она была полностью сосредоточена на своих невеселых мыслях и хоть ехала в компании, чувство было сродни тому, что испытывает волк-одиночка в чужой стае. Да, эльфы рядом – они были ей знакомы, но сейчас казалось, что каждый важен для другого, каждый друг друга поддерживает и так со всеми кроме нее. А она была сама по себе. Эдвен ехал с Арельдэ и Глорфиндел с Артанис, хоть были сейчас порознь, но так хорошо смотрелись рядом – нолдиэ только лишь заметила это. И во взглядах их, направленных друг к другу что-то было. Итариллэ знала, потому что она видела в сердцах не только злые помыслы, она видела и добро, и радость, и душевную тягу. Вот только в своем сердце подобного не ощущала. В нем уже давно чего-то не хватало, и сейчас дочь Турукано чувствовала это особенно хорошо. Точно что-то нужное вырвали из груди, от чего на месте том ныне зияла пустота.
А они все ехали. От тряски девушка уж почти не чувствовала позвоночника, а зашибленная поясница отзывалась тягучей и противной болью, как и плечо. Эльдиэ никому не говорила о том, что ей было больно, чтобы они не останавливались. Нужно было спешить. Но эти факторы очень серьезно затрудняли дорогу для девушки, и сейчас она уже не столько горбилась из-за серьезности размышлений, сколько от усталости. Они почти не отдыхали. Останавливались для коротких передышек и снова в путь. И снова тряска. Снова боль. Впрочем, нолдиэ успела войти в ритм Лаурэфина. Когда собирался он, она первая хватала свои вещи и вскакивала в седло, потому что каждую минуту помнила, что привело ее сюда и для чего она едет туда, где вероятней всего каждого из них ждут большие неприятности.
Среброногая не сомневалась в видении Верного ни минуты. И хоть хотелось верить, что все будет хорошо, она смотрела на происходящее с другого ракурса: все будет хорошо, когда они доберутся. Все будет хорошо, когда они окажутся рядом с отцом. Они помогут.
Напряжение росло и это явственно ощущалось даже в воздухе вокруг. Казалось достаточно протянуть руку и можно будет увидеть, как это самое напряжение пробегает по конечности тоненькими электрическими разрядами. И предчувствия, предчувствия закрались в фэа и держали ее стальной хваткой.
Неожиданно Айрамахтар что-то крикнул. Девушка не пыталась понять что, но возглас заставил ее встряхнуть головой и разом выпрямиться в седле. Верный пустил своего скакуна в галоп, за ним и Арельдэ и Итэ так же не преминула последовать их примеру. Ниндэ во всем слушал свою всадницу, хоть она не была его хозяйкой. Девушке удивительно хорошо давалось находить общий язык с животными, и кажется с нынешним жеребцом эта связь так же была установлена.
На более широком участке дороги девушка обогнала всех и сровнялась с Лаурэфином, что было довольно сложно. Верный гнал коня вперед не оборачиваясь на своих путников.
- Лаурэфинделэ, что я могу сделать? Мы… Арельдэ будет трудно сражаться полноценно, да и Эдвен в гуще разве что потеряется, чем мы можем помочь? – дева говорила непривычно серьезно, хотя чувствовала, как волнение подступает комом к горлу и сжимает сердце. Страшно? Очень, но Итэ этого не покажет.

Отредактировано Итариллэ (2015-01-18 22:03:31)

Нападение оказалось настолько неожиданным, что в первый момент Турукано даже не вполне понял, что происходит. Слишком погруженные в свои мысли нолдор, слишком беспечные сопровождающие... Однако, нолдо не смог бы оценить поведение и степень вины в произошедшем их доблестных проводников, потому что сам был невнимателен и задумчив сверх меры. А ведь не должен был. Особенно после того, что произошло с Майтимо...
Принц Второго дома был хорошо тренирован, однако никогда до сих пор еще не участвовал в настоящем, не учебном бою. Растерялся ли он? Скорее не успел. Турукано услышал предупреждения, крики разведчиков, звон вынимаемого оружия и тоже потянул меч из ножен, спеша определить, где находится опасность и в чем она состоит. Враги летели на них с дикими, невероятными воплями, жуткие, уродливые, невообразимые монстры. Эльда крепче сжал меч, готовясь к схватке. Первой в жизни. Однако прежде, чем враги приблизились на расстояние меча, отряд подвергся плотному обстрелу, от которого совершенно некуда было укрыться, тем более, что опешившие всадники просто мешали друг другу, крутясь на месте и пытаясь увернуться от летящих в них стрел.
Через несколько мгновений Турукано все же взял себя в руки настолько, чтобы понять, что если они так и будут тут стоять, то их просто перестреляют без особого труда. Он оглянулся, выискивая глазами друга.
- Инголдо, надо отходить назад! - еще успел он крикнуть, удерживая обезумевшего коня и уделяя этому все свое внимание. В этот момент нолофинвион почувствовал, что стрела, направленная ему в живот, благодаря взвившейся вверх лошади попала прямо в ногу. Турукано невольно отвлекся, продолжая усмирять коня, и вторую стрелу получил уже между креплениями доспехов.
- Карты! Главное довезти карты! - крикнул он хриплым от боли голосом. Голова начинала кружиться, но принц все еще сидел в седле и сжимал меч.

- Все в порядке, солнышко? – поинтересовалась у непривычно тихой Итариллэ Арельдэ, придерживая своего коня так, чтобы он шел вровень с лошадью племянницы. Она мало того, что как-то сутулилась в седле, так еще и иногда бросала  казавшиеся тоскливыми взгляды. Что же за мысли забрели в головку племянницы, заставив ее грустить?
- Что тебя терзает? – прямо спросила нолдиэ и, подумав, добавила. – Кроме Тургона.
Ей отчего-то казалось, что здесь таится что-то еще. Она надеялась, что это лишь отражение ее собственных страхов и переживаний. Она по-прежнему чувствовала себя чужой в отряде. Ей казалось, что было бы лучше, коль скоро Эдвен ехал бы с Итариллэ, а ее не было вовсе. У всех было свое место и тот, к чьему плечу можно приклонить голову, но не у нее. Тянущее чувство одиночества и пустоты в груди по цепочке тащило за собой нехорошие мысли.
Эдвен, вздрогнув, прижался к Аредель. Нолдиэ видела, что мальчик напуган. Кричал Глорфиндел, сорвалась на быстрый бег лошадь. Наверное, не стоило все же брать его с собой в этот поход, но оставить ребенка в Дориате казалось невозможным. Как-то незаметно девушка приняла на себя ответственность за него.
- Все будет хорошо, слышишь? – тихонько шепнула мальчику Ириссэ, крепче прижимая его к себе. Раненый бок отозвался отголоском тянущей, вязкой боли. Она еще не до конца оправилась после встречи с медвежьими когтями, но страх за жизнь брата слишком сильно гнал ее вперед.
Конь хорошо слушался свою хозяйку. Иногда Аредель казалось, что он понимает ее состояние и ее желания, догадывается, куда она хочет направить его даже раньше, чем рука тронет поводья. Именно за это эльдиэ и любила умное животное.
Девушка сжала лошадиные бока, посылая Нинвэ в галоп. Воздух казался наэлектризованным от предчувствий, которые шевелились в фэа каждого.
Слова Итариллэ, догнавшей Лаурэфина, ветер донес и до ушей Ириссэ. Сначала в ней всколыхнулось возмущение, она желала быть полезной в бою. Но все быстро опало. Она бесполезна и ненужна. От слов племянницы это ощущение еще более обострилось, многообещающе выпуская коготки. Чувства в какой-то момент покрылись коркой льда, запирая неизвестно откуда пробравшееся в сердце отчаянье. Хотелось верить, что оно связано с Тургоном, но что-то внутри подсказывало, что это не так. Это боль останется с нолдиэ даже после того, как брат будет спасен. Она будет терзать ее, пока не сведет в Чертоги Намо.
Девушка послала коня вперед и скоро поравнялась с племянницей и Верным. На лице застыла кривая маска, за которой Аредель прятала свои эмоции. С собой она разберется позже. Как сказал ей однажды кто-то в шутку «Щелк, и здравствуй, дядя Намо».
- Мы можем прикрыть тыл, - почти не дрогнувшим голосом сказала эльдиэ. – Нельзя допустить удара в спину.

Самые худшие опасения начинали оправдываться - впереди явственно послышались грубые крики орков. Эти хриплые голоса Эдвен не спутал бы ни с чем... Наслушался в свое время. Перепуганно сжавшись и отчаянно вцепившись в гриву сорвавшейся в галоп лошади, мальчик почти не слышал тихого голоса Арэльдэ. Кажется, она пыталась его успокоить, но все душевные силы маленького аваро уходили на то, чтобы окончательно не запаниковать.
К орочьим воплям присоединились свсит стрел, звон клинков и боевые эльфийские кличи... Почти так же было в ту страшную ночь, когда его жизнь так резко изменилась. Неужели опять? Нет, он больше не дастся в плен...
Впереди, совсем близко. что-то загрохотало, полетели мелкие камушки. Один из них царапнул мальчика по щеке, оставив тонкий алый след, но это были сущие пустяки. Лишь бы оркам не попасться...

Турукано не успел заметить, откуда появился Инголдо, подхвативший его на своего коня, обезумевшего от грохота камнепада. С большим трудом они не слетели наземь оба, однако друг справился и с лошадью, и с тем, чтобы не дать свалиться раненому товарищу. Нолофинвион старался помогать ему как мог, но чувствовал, что перед глазами уже все плывет, значит, осталось ему недолго. Во время падения ему удалось не свернуть себе шею и даже как-то приземлиться с раненой ногой. Однако вторая стрела, которая до этого как раз засела между креплениями доспехов, в результате его акробатических упражнений обломилась, а остаток оказался еще глубже вогнанным в тело. Кровотечение усилилось, и это не предвещало ничего хорошего. Как только грохот стих и пыль от обвала стала оседать на землю, раздались дикие вопли врагов. Твари не только выжили, но и готовы были продолжить бой. Борясь со все ухудшающимся состоянием, Турукано случайно посмотрел в другую сторону и ему стало плохо совсем по иной причине. Он увидел чудовище, значительно превосходившее орков по размеру, которое тоже явно намеревалось вступить с ними в бой.
- Инголдо! – прохрипел эльда, привлекая внимание друга. – Посмотри!
Он закашлялся и на губах появилась кровь, но было уже не до того. Понимая, что уже не может сражаться активно, а друг все еще был в состоянии это делать, Турукано перехватил его руку с поводьями, останавливая коня и тяжело соскальзывая на землю.
- Иди… туда! – крикнул он другу, пытаясь отдышаться. – Иди! Я тут… сам…
Нолдо сжал меч в слабеющей руке и, доковыляв, прислонился спиной к ближайшему валуну, т.к. раненая нога уже плохо держала вес тела. Он оглядывался по сторонам, намереваясь сражаться до последнего вздоха, но понимая, что живым ему из этого сражения уже не выйти. Ничего, пусть только подойдут. Ходить он уже не мог, но убить еще хотя бы одну тварь все же попытается. Пусть только подойдут.

Ниндэ легко поравнялся со скакуном Глорфиндела и держал темп, так что девушка могла видеть непривычно сосредоточенное выражение лица Верного. Отмечая столь разительные перемены в привычных вещах, невольно хотелось встретить поддержку, подтверждение своих надежд и задать по-детски наивный вопрос: «Ведь все будет хорошо?». Она знала - ответа не последует, ныне подобного не мог гарантировать никто, так что поневоле думалось, неужели таковым было проклятье, отравившее их род? Неужели они все погибнут здесь, в Эндорэ?
Девушка заставила коня чуть сбавить темп и поравнялась теперь с членами своего небольшого отряда под предводительством благородной Белой Девы нолдор. Вопрос тёти был произнесен раньше, но до сих пор висел в воздухе. Слишком много тревог, чтобы описать каждую, потребуется много больше времени, чем они все могли себе позволить. Очень хотелось поведать кому-то обо всем, излить душу и дать волю чувствам. Эльдиэ знала – Ириссэ всегда выслушает и поддержит. Но сейчас было не то время и не то место, так что, вновь запирая на цепи и замки все, что так рвалось наружу, Итэ глухо выдавила:
- Я не знаю, как проснуться, - слишком серьезный ответ и слишком уверенный. Будто бы девушка действительно считала, что все происходящее – ночной кошмар, начавшийся еще в родном краю, ныне таком далеком и неприступном. Взгляд неотрывно глядел в пустоту, Итариллэ из последних сил вынуждала себя держать голову высоко поднятой, хотя фэа пылала пламенем страха и плохих предчувствий.
Лаурэфин и Артанис умчались вперед. Сердце звало нестись за ними, хотелось удостовериться, что с отцом все в порядке, но вендэ отчетливо слышала приказ и в этот раз заставляла себя повиноваться, надеясь, что еще ничего не потеряно. Златоволосая леди с трудом представляла, что и как нужно делать. Как и не представляла, что такое настоящая битва, ведь беззаботные годы свои провела за чтением любовных баллад и историй верности. Тогда военный фольклор казался чем-то фантастичным в мире спокойствия и равновесия. А потом случилась битва на Альквалондэ, она не видела ее разгар, но видела последствия и реки крови, окрасившей белоснежные гавани цветом боли. Нолдиэ страшно боялась встретиться с чем-то подобным вновь и сейчас уже загодя предчувствовала претворение своих страхов в реальность.
Серебряный взгляд обратился к родственнице и губы шевельнулись, но слова так и не успели слететь с уст. Рычание откуда-то сбоку заставило Ниндэ громко заржать и в страхе взвиться на дыбы. Однако на сей раз, девушка была готова. Судорожно натянув поводья и, крепко сжимая бока скакуна ногами, ей удалось удержаться в седле. Взгляд выцепил несущегося навстречу огромного зверя, отдаленно похожего на волка, но таковым отнюдь не являющегося. Голову посетила безрадостная мысль, если Темная тварь набросится на жеребца и он упадет на бок, то придавит ногу всадницы. Тогда деваться уж будет некуда, а потому эльдиэ совершенно осознано разжала пальцы, во второй раз, за день, падая на твердую эндорскую землю. Теперь Среброногая успела сгруппироваться, однако уже травмированная спина и плечо ворвались в ее мироощущение резкой куда более сильной, чем прежде болью, в раз выбившей из легких весь воздух.
Действуя скорее инстинктивно и почти ничего не понимая, отважная приключенка перевернулась на живот и попыталась отползти в сторону, но не успела и рукой шевельнуть, как оказалась прижата к земле когтистыми лапами. Плотно сжав зубы, дочь Турукано сдавленно зашипела, разобрав, что к чему лишь тогда, когда шеи коснулось горячее дыхание. Странная уверенность говорила – стоит едва пошевельнуться и острые клыки оставят на коже кровавые царапины, столь ощутима была их близость. Мысли судорожно метались, вопрос на повестке был прост и невыносимо сложен одновременно – что делать? Из своего незавидного положения вендэ не видела спутников, как не могла видеть и их реакции, но она понимала, что сейчас все они не располагали большим количеством вариантов к действию.
На свой страх и риск, леди Второго Дома заглотнула побольше воздуха, что было крайне сложно и присвистнула. Это был призыв и тот, кому он предназначался, уже знал, что нужно делать. Верный Ниндэ отбежавший в сторону развернулся и, отстукивая по сухой каменистой почве стройный ритм копытного боя, понесся в сторону своей наездницы и схватившего ее в плен волколака. У Фенрока были доли минуты, чтобы решить – отскочить или попасть под копыта верного эльдиэ жеребца, хоть для самой остроухой подобный маневр мог закончиться довольно печально.

[AVA]http://savepic.org/7105151.jpg[/AVA]Конь, уже успевший привыкнуть к различным выходкам собственной всадницы, сейчас, следуя примеру примеру сородича, попытался подняться на дыбы. И это ему с успехом удалось. Правда, с не меньшим успехом сильные и умелые движения Артанис, а также ее ласковый шепот любимому животному быстро поставил сие средство передвижения и друга на четыре ноги, не давая оказаться принцессе на земле.
На предложение плана действия Глорфинделя Нэрвен отвечать не стала, лишь сдержано кивнула. Не было времени, надо было скакать на выручку Турукано и Финроду, о которых сильно болело сердце, а потому душа рвалась туда, где уже, судя по звукам, кипел бой. И в голову пытались лезть неправильные мысли о том, что все будет плохо. Очень плохо. Крайне плохо. А потому Нэрвен лишь послала коня галопом, до боли в глазах всматриваясь вперед, пытаясь разглядеть знакомые лица, спины, макушки и прочие опознавательные знаки обожаемых родичей.
Надолго обвала не хватило, энтузиазм у ирчей восстановился достаточно быстро, чтобы те стали вставать вновь в строй, вылезая из своих временных убежишь, разворачивая свои тупые морды по направлению к остаткам эльфийского отряда, а также, в исключительных случаях, разумеется, воскресая прямо на поле боя и пытаясь тем самым свершить подлую гадость по отношению к случайно открытым спинам детям эльфийского народа.
Но думать было некогда, надо было как можно быстрее оказаться там, в этой гуще, чтобы помочь, чтобы спасти, не дать свершиться ненужной смерти! Нэрвен и раньше жалела, что у нее нет за спиной крыльев, как у прекрасных пернатых, но сейчас она жалела во стократ, ибо желала оказаться в одно мгновение, а между тем сердце отсчитывало удары, по мере того, как приближалось поле брани.
Леди нолдор золотисто-белым вихрем ворвалась в лощину, прокладывая себе путь к эльфам. Блестящая сталь клинка быстро окрасилась черной кровью вражеских тварей, хотя удары были не из самых точных - первый бой оказался иным, настоящая схватка стала другой, нежели красивые танцы на тренировках фехтования. Здесь не было мыслей до красивых движений и и причудливых изворотов, здесь не было места красоте и элегантности. Здесь была битва. Самая настоящая, когда ты не задумываешься уже, как ты должен занести клинок, когда надо только успевать уворачиваться самой и наносить смертельные удары. и звуки приглушались, в ушах стучала кровь, глухо слышались крики и стоны.
Встав в один ряд с синдар, она продолжала обороняться, все еще надеясь найти брата. Вот краем глаза Нэрвен уловила золотистую макушку Лаурэфина,  хотела было двинуться к нему, как ее отвлек вскрик синда, стоящего рядом. Она повернула голову по направлению туда, куда смотрел эльда, и увидела отнюдь не орка. Оно было страшнее, тупее и явно понепробиваемее, чем эта мелочь, коими казались на фоне этого чудовища орки. И навстречу троллю мчался... О нет!. Финдарато! Артанис побледнела и рванулась к нему.

Отредактировано Артанис (2015-04-18 01:00:04)