Давно, так бесконечно давно Амариэ в последний раз видела своего возлюбленного, Финдарато, но черты дорогого лица в памяти словно высечены. Ваниэ может припомнить его в мельчайших подробностях, ведь она не раз уже воскрешала его в мыслях.
Амариэ изменилась. Время тянется, словно патока, но девушка уже как-то и перестала замечать, как дни сменяют друг друга. Она живет среди других эльдар, находит в себе силы даже и улыбаться, и смеяться, и шутить. А ночью она превращается в бесплотную тень, сидящую на подоконнике в ожидании чего-то... Может быть, чуда? Возможно. А может, ей просто страшно бывает иногда прикрыть глаза, потому что не раз и не два к ней являлись кошмары, в которых она видела Финдарато, видела его гибель, но раз за разом оказывалась бессильна помочь. Сны так пугающе ярки, что после них эльдиэ просыпается в холодном поту и дрожит, долго приходя в себя.
Родители сокрушенно качают головами, глядя на дочь. Вроде бы и прежняя, но нет былого блеска в глазах, живости в движениях. Она стала бледной, осунулась, хотя мать и старается подсунуть ей самый вкусный кусочек.
Ваниэ приходит на берег моря, что отделяет ее от Финдарато, усаживается на причале, опустив босые ноги в теплую воду и смотрит вдаль, следя взглядом то за быстрокрылыми чайками, то за белеющим возле линии горизонта парусом. Волны приятно покачиваются, незаметно делая мокрым подол светлого платья.

Амариэ болтает ногами в воде, сама того не замечая. Мыслями эльдиэ далеко отсюда, они улетают вдаль, за море, отрывающее девушка от возлюбленного. Ваниэ прикрывает глаза, слушая шелест волн и тоскливые вскрики чаек. На душе становится так же одиноко и невесело. Амариэ представляет себя такой же быстрокрылой птицей, что могла бы отправиться за море и хоть ненадолго увидеть Финдарато. Правда, говорят, что он уже ушел в Чертоги.
Где-то за спиной чудится чужое присутствие, но Амариэ не оборачивается, чтобы посмотреть. Ей не хочется сейчас, чтобы кто-то видел ее, потому что по щекам струятся тонкими ручейками непрошенные слезы. Девушка сжимает руками доски причала, подставляет лицо легкому ветерку, мягко перебирающему золотистые волосы и поет.
Вот уж пятый век ты не со мной,
Я надеюсь, ты, друг мой, живой.
Жаль, не слышишь голос, что поёт.
Пусть же ветер песню донесёт.
Ветер, песнь мою не потеряй,
Милый мой, ресницы опускай.

        Востока ночи холодны,
        А крылья ночные темны,
        Спи, златоволосый ты мой,
        Скорее глаза ты закрой.

Аман спит уже, и, может быть,
Средиземье тоже мирно спит.
Милый мой, увы, я не с тобой,
Пусть же песню донесёт прибой.
Пусть на дальний понесёт восток,
Чтобы ты уснуть спокойно мог.
Даже коль не слышишь голос мой,
Боль твоя пусть стихнет под луной.
Эту песню Амариэ сложила почти сразу после Исхода. Голос ее сплетается с шумом моря, криками чаек и летит, летит вдаль. Он крепнет с каждым словом, в которые девушка вкладывает душу, надеясь в глубине ее, что ей все же доведется исполнить ее для любимого.

Отредактировано Амариэ (2015-05-06 18:54:14)

Амариэ поет, вкладывая в это занятие всю свою душу, все те чувства, что накопились внутри и требуют выхода, грозясь в противном случае выплеснуться наружу и смести приливной волной самую ваниэ.
Песня обрывается. Голос, раздавшийся из-за спины, заставляет девушку вздрогнуть. Амариэ распахивает глаза и резко поворачивается, глядя на стоящего позади нее нолдо. Он до боли знаком и незнаком одновременно, потому что, наверное, слишком страшно поверить, что ваниэ видит перед собой действительно Финдарато. Если этот окажется ошибкой, всего лишь сном, то ее сердце разобьется вдребезги, и никто и никогда уже не склеит его вновь.
- Здравствуй, - Амариэ кивает, хотя и понимает, что эльф ее не видит, и неспешно поднимается со своего места. Тихонько шелестит светлое платье, подметая мокрым подолом пирс. Девушка подходит совсем близко к нолдо, всматривается в его лицо, ища родные черты. Наконец, Амариэ хмурится и спрашивает срывающимся голосом.
- Скажи, это лишь сон? Кто ты таков и отчего так до боли похож на моего Финдарато? - до дрожи хочется коснуться этого эльфа, но ваниэ страшно обознаться и страшно нарушить эту хрупкую реальность неосторожным жестом. Поэтому эльдиэ молчит и терпеливо ждет ответа, хотя все внутри уже замерло в волнении.

Амариэ понимает, что этот странный эльф ее не узнает. На сердце сразу становится невыразимо тоскливо, но девушка находит в себе силы не поддаться резко возникшему желанию убежать, чтобы не терзать душу. Нолдо открыл глаза, и девушка снова улыбнулась ему.
- Меня зовут Амариэ, - эльдиэ протягивает странному эльфу узкую холодную ладошку. – Думаю, если это все лишь сон, то можно и дальше играть в него. Он мне нравится. Скажи, мы точно не встречались никогда?
Эльф отчего-то хмурится, девушке на какие-то мгновения кажется, что он тоже смутно припоминает ее, но почему-то не узнает.
- Пойдем посидим на пирсах? Я часто так сидела с Финдарато. Нам обоим очень нравилось море. А ты любишь его?
Амариэ страшится сделать что-то не то даже сейчас, во сне.

«Когда солнце взойдет на Западе, и зайдет на Востоке,
ты вернешься ко мне, мое Солнце и Звезды.»
Амариэ немного неловко под пристальным взглядом этого нолдо, она переминается с ноги на ногу, но не может отступить и оставить его в покое.
- Меня не оставляет чувство, что мы знакомы. Может, это всего лишь самообман, но оно так навязчиво...
Ладонь нолдо сжимает холодную ручку девушки. Она лишь растерянно пожимает плечами, потому что не знает, как ответить. И да, и нет. Сердце чувствует, что это - Финдарато, а разум отрицает, и непонятно кому из них можно довериться.
- Как тебя зовут? - вместо ответа спрашивает Амариэ. Ваниэ ждет с замиранием сердца, когда этот странный эльф назовется. И надеется, что он скажет именно то имя, которое до дрожи хочется услышать.
- Отчего же тут грустно тебе? - Амариэ идет вслед за новым знакомцем-незнакомцем к пирсам, ближе к воде. - Меня здесь одолевают воспоминания, море неразрывно связано с прошлым, но ты? - эльдиэ качает светловолосой головой, отчего золотистые прядки в беспорядке рассыпаются по худеньким плечам. Яркое пятно на фоне светлого платья молочного цвета, только подчеркивающего бледность кожи. - Нет, я живу в Валмаре. А ты откуда?
Эльф как-то странно замирает, в глазах его плещется боль. Амариэ осторожно касается его руки.
- Все в порядке? - девушка оглядывается на полупустой город. - Еще очень рано, да и просто многие уехали. Говорят, в Тирионе какой-то праздник.

Отредактировано Амариэ (2015-05-09 00:49:42)

Лишь тот, кто ждёт — оценит встречу,
в разлуке нет ничьей вины —
кто не любил — тот гасит свечи,
кто любит — тот горит внутри.

- Не знаешь? - Амариэ видит в глазах эльфа растерянность и какую-то отчаянную надежду на грани мольбы. Он сам не понимает, что происходит. На ум вдруг приходят почерпнутые из книг отрывочные сведения о тех, кто мог бы вернуться из Чертогов. Ваниэ делает глубокий вдох как перед прыжком в воду.
- Не волнуйся, ты все вспомнишь, - мягко говорит эльдиэ. - Можно я буду звать тебя Финдарато? Мне все-таки кажется, что вы один и тот же эльф с ним.
Услышать ответ девушка страшится, ведь нолдо совершенно не помнит ее. Сердце замирает в ожидании ответа, Амариэ даже затаивает дыхание.
- Давай ты расскажешь мне, что ты помнишь? - предлагает ваниэ. - А я попробую помочь тебе понять, хотя бы куда идти и у кого спрашивать о прошлом. Или хочется начать все с чистого листа?
Девушка видит растерянность эльфа, который забыл многое, очень многое. Если верить книгам, что читала эльдиэ о возвращении из Чертогов, тем крупицам знаний... Такое было бы вполне объяснимо. Однако полностью поверить - страшно.
- Что ты? - терпеливо уточняет Амариэ. - Может, но ты больше похож не на телеро.
От слов о крови девушка вздрагивает, вспоминая Альквалондэ после резни. Она нашла в себе силы приехать туда, хотя и позже, когда раненых и павших уже убрали, а пирсы начали отмывать.
- Кровь? Откуда здесь кровь? - ваниэ хмурится. - Мне не хочется, нет настроения.

Отредактировано Амариэ (2015-05-09 20:53:32)

Расцветает солнце бутоном светлым,
Видишь, в небеса улетает сокол.
Я приду к тебе по воде и пеплу,
Я приду к тебе по осколкам стёкол.
- Ничего, разберешься, - Амариэ ободряюще улыбается эльфу и пожимает плечами, понимая, что бесполезно и плохо требовать от него сейчас слишком многого.
- Это имя тебе что-то говорит? - осторожно интересуется ваниэ, не замечая на лице нолдо реакции на свои слова. - Или все-таки не то?
Девушке кажется, что она пытается выбрать из связки ключей тот единственный, который подойдет к замочку. Вот только с каждой новой попыткой, оканчивающейся неудачей, надежда на то, что все получится, тает.
- Я понимаю твое желание, - кивает эльдиэ. Немного медлит, собираясь с силами для вопроса, который давно уже тревожит сердце, но обрел ясную форму только сейчас. - А я? Я есть среди этих смутных образов?
Сердце в груди бьется отчаянно, как попавшая в силок птичка, и кажется, что если вдруг эльф сейчас ответит отрицательно, то оно вдруг резко остановится, пронзенное дикой болью. И больше уже не застучит. Не могло быть ошибки... Не могло! Все внутри буквально вопило об этом, но что делать с этим знанием...
- Артанис, Нэрвен, - на пробу называет имена Амариэ. - Так звали сестру Финдарато, которым, как я думаю, ты являешься. И она действительно любила вот так вот сидеть на пирсах, болтая босыми ногами в воде. А брата - Айканаро, Нарьо. Тебе эти имена что-то говорят? -неожиданная идея вдруг вспыхивает в голове девушки, она улыбается своей задумке. - А что если нам пойти к леди Эарвен? Если она тоже узнает тебя, то, значит, мы нашли хоть какие-то ниточки к твоему прошлому.
О своей роли в жизни нолдо ваниэ пока молчит. Буквально мгновение назад ей пришло в голову, что теперь, после возрождения, его судьбой может быть другая эльдиэ. Это было бы равносильно смерти для Амариэ, дождавшейся и одновременно потерявшей всякую надежду на возвращение любимого. Хочется отогнать от себя страшную мысль, но не выходит - она вьется рядом, словно докучливая муха, никак не желая улетать.
- Нолдо? - высказывает очередное предположение Амариэ. - Уходили? - переспрашивает эльдиэ. Лицо ее темнеет, она хмурится, понимая. - Финдарато, тогда тебе видится растерзанный Альквалондэ... Когда нолдор уходили из него... Крови было действительно много.

От слов Финдарато, того, каким он стал теперь, сердце замирает и уже через мгновение камнем падает куда-то вниз.
- Чего ты не знаешь? - Амариэ не хочет выдавать себя, свои чувства, но голос уже предательски дрогнул. Кошмар, о котором девушка подумала несколько минут назад, начинает претворяться в жизнь, кажется. Эльдиэ сжимает кулачки.
- Я собиралась выйти замуж за него, - тихо, но твердо говорит Амариэ. - Я хотела быть рядом с ним всю жизнь, хотела быть матерью его детей. Да, я прекрасно знала его, и теперь я уверена, что ты и он - один эльф. Ты обещал вернуться, и я дождалась. Вот только от этого не становится легче, только страшнее. Я по-прежнему люблю его, люблю тебя, а ты все позабыл, и я не знаю, что будет дальше. Дашь ли ты мне еще один шанс или просто велишь уходить, и я останусь одна навеки, уже без надежды? - девушка прячет глаза, почти уже предчувствуя тот ответ, который разобьет ей сердечко. Она словно стоит на краю пропасти, и земля под ногами уже начала осыпаться, подталкивая эльдиэ к пустоте. По щеке сбегает одинокая пока слезинка. Ей не нужно конкретного ответа сейчас, достаточно было бы и того, чтобы эльф не отверг ее сразу.
- Слишком много времени прошло... - вздыхает Амариэ. - Почти пять веков... Немудрено.
Ваниэ кажется иногда, что даже и она начинала забывать: образы теряют яркость, время вымывает из памяти детали и мелкие черточки, подергивает их полупрозрачной пеленой.
- Артанис всегда была веселой, заводной и немного вредной. Это на нее похоже, - девушка улыбается, воскрешая в памяти лица Нэрвен и Нарьо. По ним она тоже скучает. Жаль, что они далеко, а Айканаро, по слухам, вообще не вернется.
- Я знаю, - кивает эльдиэ, подтверждая сказанное Финдарато. - Он не захотел предать свою любовь, а потому избрал Чертоги навечно.
Амариэ эта история кажется невыразимо грустной. Она понимает Айканаро, теперь - даже еще лучше, чем раньше.
- Ты сам-то хотел бы увидеть маму? - осторожно интересуется Амариэ, подозревая, что нолдо снова нырнул куда-то в омут своей задумчивости и не совсем понимает, куда его зовет ваниэ.
- Говорили, что Третий Дом не успел к резне, ваши руки не были в крови, - качает головой девушка. - А растерзанный город... Я его видела, это страшно было. Но телери быстро все восстановили. Сейчас о произошедшем напоминает лишь день скорби, когда поются тоскливые плачи и пускаются маленькие деревянные кораблики по воде.

Амариэ выдыхает, когда понимает, что сейчас она просто накрутила сама себя. Нужно успокоиться и не ждать слишком многого. Девушке даже кажется, что она по едва уловимым приметам видит, что Финдарато чувствует ее состояние, и от того теряется лишь сильнее.
На какие-то мгновения ваниэ задумывается над тем, о чем говорит нолдо, внимательно смотрит на него, потом отводит глаза, принимаясь рассматривать свои босые ноги.
- Я не вижу в тебе его, - качает головой Амариэ, поднимая взор на Финдарато. Сейчас она кажется поразительно спокойной. - Прошло очень много времени, и ты должен был измениться так или иначе. Я была изначально готова к этому и к тому, что к чему-то придется привыкать заново. Если бы ты захотел, то мы могли бы попробовать словно с чистого листа, - девушка хмурится, стараясь поточнее сформулировать свою мысль. - Просто побыть вместе, не ожидая друг от друга ничего, заново познакомиться. Мне кажется, так было бы правильнее и лучше, - в ответ на несмелую улыбку Финдарато эльдиэ тоже улыбается. Она любит его и готова принять таким, какой он есть. Изменились они оба, значит, действительно нужно начинать почти сначала. Чертоги стерли память Финдарато, словно послужив невольной подсказкой к тому, как будет лучше.
- Покажу, - улыбается девушка и протягивает нолдо руку. - Вернулся. Ты живой и вполне реальный, хотя мне так и хочется коснуться тебя, чтобы убедиться в этом. Просто нам всем нужно время, чтобы эта простая мысль уложилась в головах.
Неуверенность, робость сквозят в их движениях, словах и паузах между ними. В голове ваниэ мелькает вдруг мысль о том, что они действительно ведут себя сейчас именно так, как должны бы только-только познакомившиеся эльфы. И впервые вдруг Амариэ приходит к пониманию того, что это совершенно не плохо. Даже интересно пережить во второй раз это воздушное чувство влюбленности и смущенной неловкости.
- Обстоятельства сплелись здесь в такой плотный клубок, что сложно понять, в чем дело. Мне почему-то кажется, что все-таки это шанс начинать все с начала, избегать старых ошибок.
Девушка пожимает плечами.
- Нет, скорее... Он не захотел жить без любимой. Нарьо оставил ее однажды и, кажется, чувствовал вину за это.
Их короткое счастье рухнуло даже раньше, чем могло бы. Все закончилось просто тем, что Айканаро хотел как лучше, а лишь измучил их обоих.
- Я слышала, что в доме твоего дедушки, это недалеко, - ваниэ снова протягивает Финдарато руку, надеясь, что он примет ее. Ощущение тепла, сжимающая ладонь рука нолдо дарят ощущение реальности происходящего.
- Все сладится. Телери уже не держат зла и думаю, что кто-то из павших вскоре должен вернуться.

- Не знаю, может быть, - Амариэ пожимает плечами. У них нет возможности выбрать, только приноровиться и привыкнуть к тому, что уже получилось. И даже это не так мало, по мнению девушки, потому что Финдарато хотя бы вернулся. Им дали шанс снова быть счастливыми, снова быть вместе.
- Не пугает, - улыбается ваниэ. После пяти веков ожидания, тревог и надежд, иногда казавшихся пустыми, она рада даже и этому. С новым Финдарато ей так же легко и спокойно, как и с прежним. Просто к этой теплоте примешиваются еще нотки растерянности, потому что оба они заново знакомятся и привыкают друг к другу.
- Это огромный город-гавань, - улыбается девушка. - Его построили телери. На самом деле, здесь природная каменная гавань, просто ее довели до совершенства. Даже и не знаю, что рассказать тебе больше. Хочешь мы просто пройдемся по нему и ты сам посмотришь, как он прекрасен?
Альквалондэ удивительно красив. Сейчас, когда о резне практически ничто не напоминает, город снова кажется сказкой. Пристани, белоснежные улицы и всюду жемчуг и камни, подаренные нолдор.
- Нередко, - уклончиво отвечает девушка, почему-то не желая признаться, что являлась сюда очень часто именно после Исхода. У ваниэ появилась привычка садиться вот так вот на пристани и подолгу всматриваться в морскую даль, словно не глупым было ожидать, что там покажется белоснежный парус корабля, который вернет ей любимого.
- Не растаял, - с какой-то несмелой улыбкой говорит Амариэ, голос звучит чуть растерянно, словно она ожидала обратного. Ваниэ сплетает свои холодные пальчики с теплыми пальцами Финдарато и тянет его куда-то к выходу от пристаней. Она чувствует, как нолдо вздрогнул, или это она дрожит?
- Познакомились, - смеется Амариэ. - Рада знакомству, - эльдиэ приседает в шутливом реверансе, но руки эльфа не отпускает, будто боится сделать это, чтобы он не исчез.
- А есть ли разница? Произошло то, что произошло.
Ваниэ пожимает плечами и тянет нолдо за руку по прилегающим в пристаням улочкам в сторону дома.
- Ты первый. Поэтому я и растерялась сначала - непонятно было, его ожидать. Мы и представить себе не могли, что возвращаться будут без памяти.

- Попробуем, - улыбается Амариэ. - Обязательно попробуем.
А сердечко словно поет от радости, потому что самый большой страх не сбылся. Любимый снова рядом, его можно даже коснуться рукой, если осмелиться протянуть ее. А все трудности, которые наверняка встретятся на их пути, они преодолеют. Прошедшие пять веков не были легкими ни для одного из них, оба получили богатый жизненный опыт и научились многому.
- Все тоже и было, - пожимает плечами девушка. - Альквалондэ тогда, после Резни, на некоторое время замер, согнувшись под гнетом испытаний, выпавших на долю телери. Было множество раненых, хоронили павших. А после жизнь постепенно начала возвращаться в Лебяжью Гавань. Уже через несколько седмиц здесь снова слышался детский смех. Я, признаюсь, боялась, что телери сломаются и город перестанет быть самим собой. Но он не перестал. Альквалондэ такой же светлый, легкий и приветливый. Знаешь, и мореходы по-прежнему соглашаются покатать на кораблях. Это пришло не сразу, долгое время они были недоверчивы, особенно к нолдор. Но все наладилось, уже почти изгладилась память.
Эльдиэ не знает, что еще может сказать. Альквалондэ оправился от потерь и боли. Ваниэ видит на его улочках, изукрашенных жемчугом, память о тех, кто погиб. Она горчит, но не давит на живых. Например, у выхода с пристаней можно видеть часть стены, выложенную брызгами рубиново-алых камней, невольно вызывавших ассоциацию с кровью. Это тоже часть памяти.
Финдарато откидывает волосы с лица таким до дрожи знакомым жестом, что сердце замирает. Амариэ улыбается, широко распахнув глаза.
- Мне кажется тогда, что какое-то значение должны иметь именно те обрывки, которые остались тебе.
Правда, девушка пока не понимает, что они таят и почему именно они. Если честно, то сейчас в голове ваниэ царит такой радостный сумбур, что задумываться о причинах и следствиях не выходит. Она вроде бы и хочет, но все время сбивается на мысли о своей долгожданной и одновременно неожиданной радости.
- Это знает только Намо, - пожимает плечами эльдиэ, продолжая тянуть нолдо за руку по улочкам города. - Возможно, тут тоже есть какой-то смысл.
Амариэ неожиданно останавливается, задумчиво смотрит на Финдарато и замирает. Очевидно, что в голову ей пришла какая-то затея, но воплотить ее ваниэ отчего-то не решается.
- Может, тут как-то примешано твое отношение к этим воспоминаниям? - пожимает плечами девушка. Взгляд замирает на лице нолдо. - Хочешь, я покажу тебе одно место, которое было нашим тайным раньше? Оно совсем недалеко.
Эльдиэ прекрасно поймет, если Финдарато захочет идти сразу к матери, не отвлекаясь. Однако и не спросить она не могла.

- Мне кажется, что все этого боялись после резни, - вздыхает Амариэ. - Но быстро стало понятно, что телери не сломаются и не согнутся под напором свалившегося на них горя.
Альквалондэ не только не опустел, но даже и расцвел за прошедшие пять веков. Он рос и развивался, чудесным образом сохраняя только ему присущую воздушную легкость.
- Может, в том, чтобы выяснить это тоже есть какой-то смысл? - делает предположение ваниэ. Другого объяснения этим провалам в памяти Финдарато у нее не находится. Она уже пыталась искать какую-то связь между оставшимися кусочками его прошлого, найти что-то общее, объединяющее их, но ничего на ум не приходит.
- В том, чтобы ты нашел его? - девушка тянет нолдо влево, и они сворачивают в небольшой переулочек. - Или просто заново разобрался в себе и осознал, чем дорожишь, а чем нет? Может, что-то ты должен переосмыслить?
Улочка вьется вдоль морского берега, правда, скрытого за белоснежными стенами домов. Вкусно пахнет какими-то цветами, из садика, мимо которого проходят Амариэ и Финдарато, доносятся веселый детский смех и звонкий собачий лай.
- Я нашла его в свой первый визит в Альквалондэ. С тех пор оно стало моим тайным, только моим, а позже я разделила его с тобой, - поясняет ваниэ. Она уже догадывается, какой ответ услышит на свой вопрос. - Хорошо, чуть позже, - легко соглашается девушка, улыбаясь. - Ты прости меня, я, наверное, слишком взволнованна, а оттого хочу сказать и показать тебе слишком многое.
Улочка перетекает в другую, гораздо более широкую, которая и выводит эльфов к площади. На ней стоит удивительной красоты дворец - легкий, воздушный, словно кружевной, как и весь Альквалондэ.
- Вот мы и пришли. Это дворец твоего деда. Если леди Эарвен в городе, то она наверняка должна быть там. Если же нет, то мы можем узнать, где она.

Амариэ улыбается - искренне, светло и тепло, потому что действительно рада. У нее внутри все поет от только сейчас пришедшего полного осознания того, что Альквалондэ поднялся из пепла, в который его грозились обратить мечи нолдор, от близости Финдарато, от которой, признаться и вовсе кружится голова, просто от царящего в душе, с которой свалился гранитный камень векового ожидания, счастья. Сейчас девушка была бы рада обнять весь мир, всех и каждого прижать к себе и расцеловать.
- Ты обязательно найдешь этот смысл, если он есть, - ободряюще улыбается девушка нолдо, подводя итог их измышлениям и рассуждениям о том, почему воспоминания Финдарато о прошлом так непонятно обрывочны. Что-то ускользает от них, ловко укрываясь за радостью, растерянностью и еще кучей эмоций, бушующих в душе. И девушке кажется, что не нужно гнаться за этим - время само высветит нужны грани, заставляя их искриться.
Откуда-то пахнет свежими булочками с корицей и медом, а еще яблоками. Легкий ветерок доносит до ушей звуки наигрываемой на лютне немудреной мелодии и чужих разговоров. В Альквалондэ Амариэ чувствует себя почти так же легко и хорошо, как и в Валмаре. Хотя, например, Тирион ее чем-то немного угнетает.
- Да, ты прав, у нас есть время на все, - легко соглашается ваниэ, хотя ее сердечко продолжает биться часто и заполошно, толкая на непривычную поспешность. - Вообще в Тирионе, с отцом, - отзывается девушка. - Но и здесь бывает очень часто, навещает твоего дедушку, - эльдиэ осеняет вдруг неожиданная мысль. -Ой... Как я не подумала, что леди Эарвен может оказаться на празднике! - а ведь Амариэ сама и рассказала  о нем нолдо. - Но это ведь не страшно? Мы сможем поехать и туда, если захочешь. Или я свяжусь с ней и попрошу вместе с отцом после праздника вернуться в Гавани.
После Исхода Амариэ стала особенно близка с леди Эарвен.

Амариэ тепло улыбнулась Финдарато, стараясь выразить все то тепло, которое долгое время копилось внутри нее, не находя возможности быть подаренным кому-то. Девушка разрывалась на две части, одна из которых остро желала быть с любимым каждое мгновение, а вторая – смертельно боялась находиться рядом с ним, опасалась неловкости. Невольно вспоминалась та немного неуклюжая, стеснительная до робкости ваниэ, которую Финдарато когда-то и полюбил.
- Знаешь, я вспоминаю, как мы познакомились… Очень похоже, - девушка несмело улыбается, понимая, что снова отчаянно смущается самой себя, каждого слова или жеста. Эльдиэ не знает, к чему решила поделиться своими чувствами и переживаниями. Для этого было еще очень рано, нужно было заново привыкнуть друг к другу, чтобы суметь действительно открыться, начать ощущать, как раньше, когда они были почти настроены друг на друга и могли улавливать малейшие перемены.
- Тебе больше нравится это имя? – догадывается эльдиэ. – А ты… Что ты помнишь о тех землях, что за морем? – спрашивать как-то неловко, но Амариэ не может удержаться. Ей до безумия было интересно, что видел нолдо в чужих краях, нашел ли то, чего искала его душа, когда он уходил. Да и вообще – каковы, земли, в которых эльдар впервые пробудились к жизни?
- Я тебя не тороплю, - мягко намекает на возможность оборвать суету и движение вперед девушка. Она чувствует, что сейчас в волнении желает слишком многого. – Так вкусно пахнет… - ваниэ втягивает носом запах булочек с корицей и блаженно улыбается. – Ты голоден? – собственный животик напоминает, что последний раз эльдиэ ела вчера, когда выезжала из Валмара в Альквалондэ. А ведь Финрод, наверное, не видел по-настоящему вкусной домашней пищи еще дольше.
Девушка замолкает, взгляд ее становится немного стеклянным, выдавая, что сейчас ваниэ немного не здесь, не с нолдо, которого тянет через площадь к дворцу. Девушка постепенно замедляет шаг, пока не замирает совершенно, остановившись у беломраморного фонтана, изукрашенного жемчугом. Хрустальные струи бьют в небо, разбрасывая вокруг мириады искрящихся крошечных брызг, капельками оседающих на одежде и волосах юноши и девушки, стоящих возле. Эмоции на личике Амариэ сменяют одна другую: сначала это робость, потом ожидание, которое сменяется восторгом и бескрайней радостью, пока, наконец, по щеке не сбежала слезинка.
- Утром, - тихо говорит ваниэ, после чего хлопает глазами, явно возвращаясь к реальности окончательно. – Леди Эарвен прибудет в Альквалондэ утром, а до этого пустующий в связи с праздником дворец в нашем распоряжении. Отец и дед с бабушкой приедут несколько позже, но тоже завтра. Ты ведь не против немного подождать? – девушка оборачивается к Финроду и заглядывает ему в лицо. Капельки воды, осевшие на одежде и волосах искрящейся пылью серебрятся, а на платье уже красуется несколько крошечных влажных пятнышек.