- Так я об этом же и говорю, - заметил Турукано, выслушав собеседника. - Возможно, темные и хотели нас поссорить, это было бы им весьма на руку. Вот только это не они, это мы сами должны были подумать о том, что невозможно будет скрывать все произошедшее вечно. Невозможно и неправильно. С одной стороны, подло и бесчестно по отношению к тем, с кем мы ищем союза. А с другой... - Говорить об этом там, с королем, было гораздо легче, чем теперь здесь с Аралином. И все же нужно было начать, потому что как раньше больше быть не могло и не будет.
- Мы все долгие месяцы пытались молчать о том, что там произошло. Молчать, не думать, стереть из памяти, сделать вид, что ничего не было. А в итоге все это привело к тому, что все молчаливо одобрили то, что случилось. Все, независимо от степени своего участия. Одни - считая себя правыми, другие - пытаясь забыть тот кошмар, который совершили под влиянием обстоятельств, третьи - полагая, что не вправе судить других, раз сами в бою не участвовали. И именно это было злом, понимаешь? То, что сделано, не воротишь назад. Но важно, как это отразится на нашей дальнейшей жизни. Альквалондэ разделило нас не на тех, кто пролил кровь, и тех, кто по разным причинам этого не сделал. А на тех, кто считает это правильным и гордится этим, а значит, поступит так еще раз, и еще, и еще. И тех, кто вполне осознал все случившееся недопустимым, чудовищным преступлением, которое никогда невозможно повторить. Никогда более, понимаешь? Прошлого не исправить, но от нас зависит, каким будет наше будущее.
И вот сейчас мы делаем свой выбор. Я его сделал там, в тронном зале у Тингола. Ты... у тебя тоже была такая возможность. И то, что мы оказались по одной стороне именно в этом вопросе, является для меня основополагающим в наших дальнейших взаимоотношениях.
Тингол явил нам пример, когда он имел право проявить к нам недружелюбие любого порядка, но он нашел в себе силы поступить единственно правильно. Злу нет оправданий. Нет и не может быть. Почему нужно было столько жертв, чтобы это понять?
Турукано помолчал, а потом добавил:
- Мне важно было услышать, что ты скажешь, потому что я не смог бы доверить свою дочь тому, кто окажется со мной по разные стороны на этой войне. Она слишком дорога мне. И мне небезразлично ее будущее. Конечно, нам еще предстоит узнать друг друга лучше, но главное я уже понял.

- Поверь, для меня ваша встреча и все остальное были еще более неожиданными, чем для вас самих, - улыбнулся Турукано. - И я надеюсь, что вы сможете быть счастливыми, несмотря на непростые времена, которые, к сожалению, наступили. Вдвоем это всегда легче, чем одному, уж можешь мне поверить. А времена и правда наступили темные... Когда я пришел в себя здесь и понял, что Итариллэ чуть не погибла, и остальные тоже... Вся жизнь перевернулась. И кроме того, все остальное... Мы никогда уже не сможем жить как раньше, и трудно сказать, хорошо это или плохо.
Тингол позволил нам остаться ровно до того момента, когда мы будем в состоянии уехать отсюда, - он помолчал и пояснил дальше. - Когда мы уезжали в прошлый раз, нас был целый отряд и еще синдар в сопровождении. Мы попали в засаду и многие погибли там... Теперь придется выбираться на свой страх и риск. Справимся, я думаю...
И еще, король сказал, что приставит охрану к нашим дверям на все время нашего здесь пребывания. Ну и чтобы никаких происшествий... Я его вполне понимаю, конечно... Он мог быть и более жестким к нам.

- Ты... - задал следующий вопрос Турукано через некоторое время, - как себя чувствуешь? Только скажи правду. Я должен понимать расклад ситуации и как скоро мы сможем уехать, но так, чтобы это было разумно. Не знаю, станут ли местные целители помогать нам дальше, нам стоит быть готовым к разным вариантам.

- И еще, - Нолофинвион слегка улыбнулся, - это я тоже должен сказать сразу... Ты же понимаешь, что Итариллэ... Я знаю, что такое любовь, однако к ней прилагается зачастую и кое-что еще. Твоя жизнь не сможет быть прежней после того, как ты станешь ее мужем. Она моя дочь, внучка Нолофинвэ, и у нее, и у меня есть определенные обязательства. У тебя они тоже будут, если ты войдешь в нашу семью. А ты ведь понимаешь, что может быть только так? Никто не станет принуждать тебя заниматься тем, к чему у тебя не лежит душа, разумеется. Но определенный статус влечет за собой не только права, но и обязанности. Особенно тут, особенно в ситуации военного времени.