Дни после возвращения Майтимо и его спасателей были тяжелыми для всего лагеря. Хотя, конечно, они не шли ни в какое сравнение с тем, что было до их возвращения. У Турукано было множество дел, как возникших в связи с этими событиями, так и просто текущей рутины, которую тоже кто-то должен был делать. И он старался делать, понимая, что сейчас каждый на счету, когда половина лагеря дневала и ночевала у того самого заветного шатра. Кто-то хотел помочь, кого-то вело любопытство, кого-то сочувствие, интерес, страх - равнодушных не было. Сам Турукано появлялся там несколько раз, полагая, что брату может понадобиться его помощь. Но ему помогали и без него, и он не считал правильным навязываться и мешать. Сейчас главное было - дело. И только тот, кто его реально делал, был важен. остальным следовало оставаться в тороне и не мешать, тем самым уже немало помогая.

Увидев Финьо на улице, Турукано обрадовался и встрече и тому, что брат внял уговорам целителей и голосу разума и перестал сидеть у постели друга днем и ночью, что могло плохо кончиться уже для него самого.
- Что-то случилось? - быстро переспросил эльда, не тратя времени на лишние расспросы, хоть и видел и по лицу брата, и по голосу, что скорее всего, это было не так. - Конечно, я не занят. Тем более для тебя! - Он улыбнулся, обращая слова в шутку, однако знал, что говорит их абсолютно серьезно. И знал, что брат тоже это поймет.

Наверное, нужно было бы сказать, что изменения обязательно будут, что кузен поправится, а целители превзойдут себя и сделают все возможное и невозможное. Наверное кому-то другому он бы так и сказал. Но брат не нуждался в пустых утешениях. И глупо было говорить это тому, кто шел к своей цели, несмотря ни на что. Даже когда запрещали, когда разум говорил о том, что это невозможно, что все потеряно, что сделать ничего нельзя и надо смириться. Финьо не смирился, и произошло... Из обрывочных сведений в общих чертах Турукано знал, что там произошло. Знал и до сих пор не мог определиться с тем, как ему к этому относиться. Брат и кузены сделали невозможное. Они вернули пленника назад, и помогли им в этом... Это была самая странная, непонятная, но эдьда чувствовал, самая важная часть этой истории. Хотя сейчас важнее всего было не это. Значимее были сами участники - их жизнь, здоровье, благополучие.
Брат не нуждался в утешении, но поддержка и вера не помешали бы даже ему. Нолофинвион с пониманием посмотрел старшему в глаза, выражая таким способом то, что он всей душой желал спасенному скорейшего облегчения и выздоровления, а за спасателей переживал не меньше. И он в них верил. Верил даже тогда, когда не верил никто.

- Пойдем куда-нибудь присядем? - предложил он, услышав о желании поговорить. Поговорить-то он и сам был не прочь.  Слишком давно они понимающе молчали. Сам Турукано не торопился с беседами, но если Финьо решил, что уже время, так тому и быть. - Здесь слишком много народу ходит, да и отвлекать будут всякими вопросами, по делу и без. Может быть, ты есть хочешь или отдохнуть? Но место пообщаться мы в любом случае отыщем!

- К нам не зову, - усмехнулся Турукано, - за пять минут вся семья сбежится.
А брату, он так понимал, этого как раз нужно и не было. Он и раньше-то не особенно жаловал семейные сборы, а теперь... Но вот как найти в лагере место, где тебя никто не побеспокоит, если такую роскошь, как покой и одиночество ты себе и сам позволить давно уже не моешь, а тут еще Финьо, мимо которого ну просто никто не пройдет?!
- Слушай, а не возражаешь, если мы немного от всех... сбежим? - неожиданно предложил эльда. на миг забывая о том, что он тут в лагере, можно сказать, должностное лицо, выполняющее важные обязанности, взрослый, семейный, ответственный лорд, а не мальчишка-подросток.
- Отсюда налево, вдоль прямо до конца, - пояснил он, дополнительно указывая направление. - Там склады, самое спокойное и редкопосещаемое место в лагере. Никто искать не станет, да и мимо постоянно не снуют. Я там отдыхал пару раз, когда особенно все достало. Знаешь, в этой походной жизни тяжелее всего, как оказалось, именно это отсутствие личного пространства и времени... Но это мелочи! - оборвал себя он. - Так что? Я там даже бревно приспособил посидеть в тишине. Ты иди, а я сейчас где-нибудь горячего раздобуду и догоню тебя. Лагерь покидать нежелательно, а вот уединиться в его пределах никто пока не запрещал.
Турукано улыбнулся, много говоря об обыденных бытовых вещах, понимая, что брат из них совершенно выпал, и разговор пойдет явно не о них. И все же теперь к ним нужно было возвращаться. И он хотел хоть таким банальным образом помочь Финьо влиться обратно в ту жизнь, от которой он отказался в тот день, когда узнал о пленении друга и отправился за ним в Ангбанд. И вернулся он только теперь. А вот вернуться по-настоящему ему еще предстояло помочь.

Турукано прекрасно знал о тех сложностях, которые были у старшего в отношениях с семьей. Не понимал никогда их сути, не видел причин, но однажды приняв как данность, больше никогда вопросов не задавал, ни себе, ни другим. Нечего было лезть в чужую душу, если тебя не просили, даже если это твой близкий, очень близкий, родной и с детства любимый брат. Эльда всегда так считал и потому ни разу не совался со своим пониманием или непониманием этого вопроса. Он просто стал тем связующим звеном, которое объединяло всех членов их семьи в единое целое. По крайней мере, так было в его собственных глазах, и он эту миссию честно выполнял на протяжении многих лет.
Он и теперь ничего не собирался ни выяснять, ни обсуждать на эту тему. Да и не время было для подобных никому не нужных разбирательств. Потому он просто промолчал в ответ, догадываясь, что брат понимает его верно. Все были очень рады его возвращению, но не хочет их сейчас видеть - значит, не хочет, что в этом такого?

- Часто? - улыбнулся он слегка виновато. - Часто не выходит, но иногда получается. У нас же проходной двор постоянно. Я и не думал, что может быть столько дел, на которые к тому же завязана половина лагеря. И все от тебя постоянно чего-то хотят. Иногда искренне завидую верным, которые сделали свою работу и свободны. А тут и днем, и ночью покою нет.
Конечно же, жаловался он не всерьез. И постоянная занятость, нужность и вовлеченность в общую жизнь ему даже нравились. Только теперь Турукано начинал ощущать ответственность, которая прилагалась к праву по рождению. Раньше, в Тирионе он за сотни лет не ощутил себя настолько лордом своего Дома, как здесь за несколько месяцев. Что ж, новые земли диктовали свои порядки и не терпели тех, кто учился долго и неусердно.

- Ты прав, нужно отстраиваться. Это неизбежно, нам нужны крепости, защита, крыша над головой.
И еще кое-что, но об этом позже. Не сейчас, когда все силы уходили на решение насущных вопросов. Но брат прав, у них будет все. Все, что они утратили, оставив там, за морем. Они обретут это вновь, здесь, пусть не сразу, но обязательно, иначе зачем вообще было все это затевать?!

Заметив, что они и так уже стоят и болтают посреди лагеря, Турукано поспешил за обещанным напитком, полагая, что в более уютных условиях и говрить будет удобнее. Но насколько же им не хватало друг друга, если цепляются буквально за каждое слово и не могут наговорится, пытаясь обсудить все одновременно!
Отсутствовал он недолго, появляясь в укромном местечке с двумя горячими кружками.
- Держи! - протянул одну брату. - Перехватил, где мог. Но по-моему, пахнет многообещающе.
И с удовольствием уселся, вытягивая уставшие ноги.
- Я так мечтал об этом моменте, Финьо! - неожиданно вырвалось. И эльда поспешно отхлебнул из своей кружки, обжигаясь, чтобы не сказать ничего больше. Впрочем, все это и так было понятно им обоим.

- Да конечно, не должен, - легко согласился Турукано. - Просто тут все так сложно... И да, я знаю, что ты скажешь. Отец тоже это говорит, что нужно правильно распределять обязанности. - Он улыбнулся, как бы признавая свое несовершенство. - Я так и делаю. Вроде бы. Но ты понимаешь, все дела вроде бы настолько важные, что в них обязательно нужно принять участие. Или проконтролировать. Или без тебя они вообще не начнутся. Да я понимаю, что лорд из меня никчемный, просто хочется помочь отцу. Да и всем остальным тоже. За время плавания все как-то привыкли к одному типу быта, а теперь, когда все вместе, постоянно друг у друга на глазах... Такого даже в Тирионе не было. Да и не Тирион тут совсем. Вот теперь вы вернулись, так может быть, все лучше пойдет... - Добавил нолдо и подумал, что вот это-то как раз было маловероятно. Брат и раньше-то не особенно лез в общие дела, а теперь... Как будет теперь?

Когда они уже сидели на бревнышке, и руки приятно грели кружки с горячим питьем, когда Турукано невольно высказал вслух то, что и так было постоянно написано у него на лице, Финьо отреагировал так, как мог отреагировать только он - сведя все к шутке, и вместе с тем...
- Я тоже по тебе очень скучал, - бросил он в ответ, чувствуя, что несмотря ни на что, Финьо все-таки вернулся домой. Что и как будет дальше - было важно, но куда важнее было это - осознание того, что даже такие страшные, невообразимые раньше события и потрясения не изменили главного. А значит, ничто и никогда не способно будет этого изменить.
- Нравится тебе тут? - спросил Турукано, не желая говорить ни о прошлом, ни о будущем, чтобы не омрачать момент и не возвращать брата к тяжелым будням и связанным с ними переживаниям. - Мы сейчас активно занимаемся разведкой окрестностей, чтобы расселиться по большей территории, а не сидеть тут всей кучей.

- О том, что вообще надо, тебе лучше все-таки разговаривать с отцом, - заметил Турукано. - Я не владею всей информацией, да и не стремлюсь к этому. Одно могу сказать точно: тебя здесь очень не хватало.

- Да, тихо... - отозвался он на слова брата. - С тех пор, как у нас больше нет дома, это именно то, о чем я мечтаю больше всего - о спокойствии и тишине, какие были у нас, помнишь? Я не против работать, строить, воевать, если нужно, охотиться - да что угодно, но вот эти несколько мгновений тишины и умиротворения... Разве это так много, что нельзя этого хотеть?

- Я не особенно вдаюсь в подробности, если честно, - признался нолдо на следующий вопрос. - Кажется, есть какие-то предварительные планы расселения. В этом направлении и работает разведка. Точнее в нескольких сразу. Хотя после вашего... ухода, - Он чуть не сказал - побега, ибо именно так все и выглядело, когда Финдекано чуть ли не караулили, а он все равно сбежал из под носа, да еще и кузенов прихватил с собой. - Тогда порядок ужесточили. Теперь не так-то легко покинуть лагерь незаметно. И сообщат сразу, кому следует, и покинуть не дадут. - Турукано улыбнулся, но улыбка вышла вымученной. - Тяжело было и сложно. Всем. Никто не знал как себя вести, потому что сразу же было понятно, куда вы могли деться... Я до сих пор не могу понять, - эльда понизил голос и наклонился к брату ближе, - дядя тебе благодарен за твое упорство или ненавидит за то, что он сам так не мог поступить.

- Знаешь, - пояснил Турукано, выслушав все вопросы о том, что происходит в лагере. - Тебе я могу сказать все как есть... У меня такое ощущение, что все, что мы делаем, происходит в каком-то сне. Когда ты идешь, выполняешь нужную задачу, с кем-то встречаешься, разговариваешь, но при этом понимаешь, что все это не на самом деле. Настоящая жизнь начнется только когда удастся проснуться... И эти несколько месяцев после прибытия сюда... Даже во время плавания все было как-то иначе, а тут... Все сразу закрутилось в такой водоворот - плен, Дориат, наша стычка по дороге назад, когда все чуть не погибли, потом твое возвращение и ваш побег... Жизнь сконцентрировалась до предела, затянулась в узел, и он только-только начал ослабевать, когда вы вернулись. Я понимал, что у вас почти не было шансов, но я ждал тебя назад. Я просто не представлял себе, что тебя не станет совсем. Все это время было как во сне, и только теперь мне кажется, что я могу проснуться. Поэтому мне трудно рассказать тебе о том, что здесь было. Для меня - очень много и почти ничего. А вообще...

- Не надо извиняться, - просто ответил он брату. - Я ведь и так обо всем догадывался, а ты не мог этого не знать. И кроме того, ты поступил так, как считал нужным. Я, между прочим, тоже. Я сам мог спросить тебя, но промолчал. Зачем слова, если и так все понятно? Я не смог бы тебя останавливать, потому что сам бы поступил на твоем месте точно также. Знаешь, - Турукано помолчал, но договорил, допивая уже остывший напиток, - я должен был пойти с тобой и я хотел бы этого, но у меня семья и... Понимаешь, я... это не то, чтобы выбор, но... я должен был остаться также, как и ты - уйти. Есть вещи, которые должен сделать только ты и никто другой, и тогда у тебя уже нет выбора. Или считаешь это малодушием?