Темнота, лишь свет факелов и звезд. Темнота, среди которой не спрятаться от раздирающей сердце боли.
Феанор посмотрел на народ, который ждал от него чего-то. Как никогда это были не личности, а народ. Теперь его народ, которым он мог управлять движением руки.
- Ноллдор! Скажите мне- свободны ли вы? – он выдержал паузу. – Свободен ли мой народ, который привык гнуть шею перед теми, кто принес нам сейчас столько боли и несчастья!? Мы верили валар, но не их ли собрат убил нашего короля, моего отца, уничтожил Древа и похитил камни? Давайте зададимся вопросом- коль они так велики и могучи, почему они не остановили его? Почему не предвидели все это?! Или может, они в сговоре с Врагом?! Он брат им… и сейчас они лишь оплакивают свои потери, а на нашу боль им наплевать! Почему мы должны служить им? Почему мы должны верить им… они не оправдали нашего доверия… они не дали нам покой и мир, который обещали! Их собрат, Моргот нанес удар нам в спину, а они даже не думают отомстить ему!
На секунду нолдо снова перевел дух, слова шли сами собой.
- Мы пришли сюда из других земель, они обещали нам защиту! Пустые были их слова, они не способны защитить себя сами!  Так что же нам ждать их слов? Неужели мы сами не способны отомстить за себя?! Вспомним же, нолдор, что мы сильный и свободный народ! У нас есть своя воля! Свои силы и вместе, мы сможем сделать то, чего боятся и  страшатся сделать валар- мы можем постоять за себя!

Артанис находилась на главной площади вместе с членами своей семьи и ещё множеством собратьев. Чёрный день, ужасный день, мрак пал на Благодатные земли. Не было больше того света, что грел душу и дарил надежду - его забрали сильной, вероломно и жестоко. Негативная аура почти ощутимо витала в воздухе.
И вот на площади появился новый король нолдор. Нэрвен внимательно следила за ним, ей казалось, что ему уж точно есть что сказать. И старший сын Финвэ действительно начал свою речь, пламенную, как сама его натура. Нолдэ не могла поверить своим ушам. Да, Феанаро и раньше не раз доказывал, что, в случае чего, он за словом в карман не полезет и не останется спокоен там, где сочтёт, что нужен более жёсткий подход. И всё-таки обвинять во всех грехах исключитлеьно и только Валар... Нет, она не была того же мнения. Да, Моргот был одним из Валар, но Нэрвен не хотелось верить, что его собратья несут в себе то же зло, что и он. Касательно бездействия... Феанаро спокойно мог направить свою ненависть и на братьев, он не раз это доказал. Однако, возможно, Валар не могли, не поднималась у них рука на собрата. Или есть другая причина? В любом случае, Артанис не винила Валар в случившемся, она лишь уповала на то, что они предпримут меры, не оставят всё, как есть.
Однако одна часть речи старшего сына Финвэ затронула её сердце - он говорил о других землях, да-да. Она очень бы хотела отправиться за море, ей так хотелось путешествия, новых видов, новых лиц. "Вот ради этого стоит покинуть Валинор," - подумала нолдэ.
Артанис никогда не боялась высказать свои мысли вслух, это её неотъемлемое право, оно есть и остальных. Дева стояла чуть в стороне от остальной толпы, но оттого ей было лучше видно происходящее, и голос её был слышен хорошо. Разумеется, она подождала, пока король окончит свою речь. Теперь самое время для ответа.
- Я согласна покинуть Валинор, - не было в этих словах ни вызова, не вычурности, ни праздности, ни гнева, что исходил от предыдущего оратора. Молодая нолдэ была сдержана в высказывании своего мнения, но было видно, что решила она твёрдо.

Ночь, накрывшая Валинор, казалась вызовом судьбы - они шли, все семеро за отцом. Нельо, как и подобает старшему, позаботился, чтобы никто из братьев не забыл взять оружие - он видел настрой отца, улавливая и гнев и раздражение, и даже скорбь. Не требовалось прикладывать каких-либо усилий, чтобы понять задуманное главой Дома, стоило лишь вспомнить о недавних событиях, о словах, которые звучали в Форменосе, о решении валар, точнее их бездействии.
Майтимо не боялся перемен, не страшило его и принятое отцом решение, которое пока и не названо, но уже читалось в каждом его движении, слове. И даже когда они вошли в Тирион, город, принадлежащий теперь второму сыну Финвэ, старший феаноринг не помыслил о том, чтобы отступить назад, изменить решение, или же хоть как-то попробовать отговорить отца от нарушения. Они считались изгнанниками, теми, кто нарушил спокойствие и беспечность всех прочих нолдор. Пусть говорят, что виноват в этом только Феанаро, они, его дети, вряд ли когда-либо бросят отца и пойдут против его слова, которое гораздо ценнее всех речей валар.
Народ, напуганный, не понимающий что происходит, выходили из своих жилищ, шли за отрядом на главную площадь города. Вон и родственники их показались - и со Второго и с Третьего Домов. Нельяфинвэ держался ближе к отцу, так же не упуская из виду и остальных братьев: кто знает, к чему приведет их нынешнее решение.
Нельо слушал пламенные речи отца, ища взглядом Финдэкано. Раз уж и Арафинвэ здесь, то наверняка принцы Второго Дома тоже не остались в стороне. Фраза-ответ Артанис заставили обратить взгляд на кузину, Майтимо не ожидал, что кто-то из Дома Ингалаурэ поддержит их в этом безумном на первый взгляд начинании.
"Ну наконец-то", - нолдо улыбнулся, завидев друга, он был рад такому решению Финьо, не желая, чтобы их дороги так скоро разошлись. И он бы ответил, но речь продолжалась, становясь громче, яростнее, и Нельо не осмелился перебивать отца, стоя по правую руку от него и взирая на пришедших.

"Ты хочешь быть свободным, брат, свободным -для чего..."
Нолофинвэ смотрел на Феанаро, и лицо его оставалось спокойным. Он еще помнил горячую ладонь брата в своей руке, помнил и свое обещание идти за ним, куда бы тот не повел. Это было за миг до того, как привычный мир рухнул.
Нолофинвэ смотрел на брата и понимал, что уже тогда, до гибели древ, и до смерти отца он был готов изменить свое мнение и идти за Феанаро в неизвестность.
Сейчас не было речи о том, идти, или не идти. Кровь отца взывала к мщению, а все остальное теперь казалось неважным.
И все таки - свободным для чего?
Он, Нолофинвэ, не чувствовал себя несвободным. Он жил в спокойном, гармоничном мире, пока не погасли Два Древа и не погиб отец.
Единственное, в чем, пожалуй, Нолофинвэ мог упрекнуть Валар, так это в том, что они дали свободу мерзкому существу, погубившему этот мир.
Дали свободу... Свободу... Для чего?
Нолофинвэ вздохнул. Ради того, чтобы вернуть покой в Тирион, он отдал бы многое. Но возврата к прошлому уже не было

- Нолдор, вы лишились короля, а я отца. Нас объединяет общая боль утраты! И мы должны отомстить сами, если валар столь беспомощны и не могут даже оказать нам поддержку. Для нас они-ничто. Слабые и беспомощные дети Единого, призвавшие нас сюда. мы должны отвыкнуть опираться во всем на них! мы должны жить своей жизнью! Создавать свои творения и посвящать их нашему народу, а не их делам! Ради них мы покинули богатые земли, которые принадлежат нам  по праву и отдали себя в рабство чужой воле. Но сегодня мы вырвемся из этой золотой клетки. Скинем же оковы, свободный народ! Враг похитил камни, убил короля… и мы пойдем следом за Морготом с теми, у кого хватит храбрости поднять меч! Трусы пусть остаются тут, оплакивая свою слабость и тщедушие. Так давайте поднимем наши клинки вверх, хватит им прохлаждаться в ножнах, мы поднимем их к звездам и обагрим кровью врага!
Он выхватил меч из ножен и поднял вверх. Клинок сиял холодным звездным светом и отливал огнем факелов, он словно живой, тоже твердил о мести и войне.
- Мы с вами заперты были здесь многие годы, чтобы новые творения Эру могли  захватить и править нашими землями за морем. Нашими землями, богатыми камнями и дичью. Где мы теперь будем сами себе хозяева! Где никто не укажет нам , что делать и как жить! Мы уйдем туда и построим свои города, возведем крепости! Покончим с рабством! Уничтожим Врага, отомстим за смерть короля и вернем себе Сильмариллы. Кто запретит нам это сделать? Никто! Запомните- никто! Ибо сейчас раз и навсегда смелые из вас обретут свободу! Слабые же останутся здесь в кандалах! Мы не должны бояться войны, ведь в наших сердцах горит тот огонь, что не потушить даже Ульмо.
Тысячи пар глаз смотрели на него сейчас. Огонь разлился по венам вместо крови. Это был триумф, они услышали его, они вняли ему! Он видел недовольство на лицах младших братьев и криво усмехнулся им. Они беспомощны, они раздавлены горем. И Нолофинве сейчас, как бы не кичился ранее- лишь его подданный, вынужденный смирить свою гордыню.
- Возврата в прошлое нет. Сейчас перед нами великое будущее, которое мы напишем остриями наших мечей!
Феанор перевел дух. Его волосы развивались на ветру, …холодный приятный ветер с моря.
- Нам нет пути назад, и я докажу это…. Услышьте все, все стоящие здесь мою клятву! Нельяфинве…. И вы…- обратился он к остальным сыновьям, - подойдите сюда.
Он вновь поднял меч вверх и дождался, пока остальные дети вытащили мечи и подняли их тоже.
- Я Куруфинве Феанаро клянусь!
Будь он друг или враг, запятнан иль чист,
Порождение Моргота или светлый вала,
Эльда, или майя, или Пришедший Следом,
Человек, еще не рожденный в Средиземьи,
Ни закон, ни любовь, ни союз мечей,
Ни страх, ни опасность, ни сама судьба,
Не защитят от Феанаро и его рода
Того, кто спрячет или сохранит или возьмет в ладонь,
Выбросит прочь или отдаст, но не нам
Сильмарилл.
Так клянемся мы все.
Смерть принесем мы ему до конца дней,
Горе до скончания мира.
Слово наше слышишь ты,
Эру Всеотец! В вечнодлящуюся Тьму
Ввергни нас, если дела не совершим.
На святой горе услышьте нас,
И клятву нашу запомните, Манвэ и Варда!

Речь продолжалась. Отца слышали все, кто находился на площади, его голос, подобно потокам воздуха, достигал каждого, западал в душу и зарождал в сердце веру. Веру в их будущее, в то, что оно вообще возможно, в то, что это только начало. Даже камень Тириона внимал своему королю, ловя алые блики от факелов. Город точно горел, но пламенем иным, что не пожирает камень, а одушевляет его, дарует свою, иную жизнь.
Разум, попавший под влияние слов, помутился - Нельяфинвэ уже не понимал, где заканчиваются его мысли и начинаются мысли отца, теперь, кажется, они стали общими. 
..."Рабством"? - откликом отозвалось в подсознании: Майтимо уже не замечал происходящего вокруг, полностью поглощенный речами отца. Он верил в каждое его слово, он думал сейчас точно так же, как Феанаро, желая всем сердцем идти за родителем до конца.
"...огонь", - нет, не так - бушующее пламя, разливающееся по всему телу и дарующее уверенность и силы. Они справятся, даже если на их пути встанут несметные полчища врагов.
Следуя примеру Куруфинвэ, Нельо вытащил меч из ножен, подойдя ближе к королю. Легкий кивок, ничего по сути не значащий, он лишь был ответом, коего не требовалось.
Клинки устремились вверх, как один и, скрепленные узами родства, нолдор Старшего Дома в один голос повторяли слова Клятвы, следуя примеру своего лидера.
- ... клянусь!
И только слова страшной Клятвы были слышны, все же прочие молчали, внимая. Пусть... пусть слышат их уверенность, пусть бегут назад, если в их душе есть стах - Первому Дому не нужны трусы, по их следу пойдут только те, кто достоин, в чьих глазах уверенность, а в руках сила. Только такие выживут в предстоящем походе.
- ...И клятву нашу запомните, Манвэ и Варда! - камень дрожал от силы произнесенных речей, струящаяся вода в фонтанах прекрасного, но омрачившегося Тириона, оплакивала гневливых эльдар и их поспешные изречения.   
Слова звучали угрожающе - величественная. но гибельная речь. Даже теперь, когда хор голосов смолк в подсознании они отдавались эхом, повторяясь и повторяясь раз за разом.
Обратного пути нет.
Безмолвное молчание повисло над площадью: нолдор, то ли испугавшись, то ли восхищаясь, не смели произнести ни слова. Это был триумф - минуты нового отсчета, второе рождение.
Колкий выкрик Нолофинвэ стал первым ответом на Клятву, и Майтимо, всё так же не убирая меча, посмотрел на второго сына Финвэ, без злости, но с надменностью во взгляде. Одними лишь слезами и скорбью не отомстить за те горести, что принес их народу Моргот, так что же он, глава Второго Дома и прихвостень Валар, может знать о смысле сказанного?

Озираясь по сторонам, Тьелкормо никак не мог взять в толк - почему так мало нолдор из всего народа поддерживают отца. "Трусы,... готовы разменять свободу и месть за Короля на спокойную жизнь здесь! Как будто Финвэ не был их королём!" Сам же светловолосый Феанарион был готов следовать за отцом даже дальше, чем просто в оставленные земли. И в решении своём не сомневался с тех пор, как пришёл в себя недалеко от Форменоса и где он с братьями нашли уже только тело деда... сперва Туркафинвэ оглушило, но потом взамен странному оцепенению пришла ярость... и именно она и вела сейчас Третьего.
Неподалёку уже скапливались братья и прочие родичи. И, если в споре старших Турко участие принимать не решился бы, то вид самого младшего из братьев только ещё больше разозлил Тьелкормо. "Как можно быть... таким?!  Словно он не один из нас, а такой же робкий, как... лесная лань! И, если бы это не было бы невозможным, я поклялся бы, что Феанаро - не его отец!" Затем же Туркафинвэ отвернулся с презрением на лице, не в силах больше видеть подобную слабость брата, и предпочтя слушать дальше речь отца. И подскочить вперёд, когда Феанаро их всех позвал к себе. Первым меч вылетел из ножен у Куруфинвэ-младшего, но на то он и отцовский любимец, чтобы в подобных делах быть первым, а Тьелкормо лишь постарался оказаться в числе первых среди остальных братьев. И Клятва казалась сейчас единственно правильным решением - до такой степени, что Третий повторял ещё следом за отцом, даже не раздумывая и не вникая в страшный смысл слов... только удивился воцарившейся после этого тишине и с искренним недоумением посмотрел на дядю после его слов. "О чём это он? Разве то, что мы сделали - не единственно возможное, что можно было сделать? Да и как он вообще смеет перечить отцу?! Или тот не его король?!" И, кажется, младший из Финвионов тоже не торопился принимать отцовскую сторону. Всё это настолько Турко приводило в недоумение и ярость, что молчать он не стал, но обратился исключительно к своим же братьям.
- Видать, сыновья Индис настолько трусливы, что их страшит сама мысль об уходе из Амана. Более того, старший из них боится, что другие окажутся не столь малодушны и пойдут следом за отцом, вот и старается... образумить. - Презрительно и одновременно так, как будто слова Нолофинвэ были доводом не разума, но безумия. - О какой он говорит свободе, если она лежит не здесь, а далеко за Морем? И Клятва поведёт нас туда, а те, кто труслив, пусть остаются здесь.

Финдарато молча слушал речь дяди, и сердце его сжималось от страха - но не перед походом, который сулили они, а перед тем, с какой ненавистью говорил сейчас Пламенный. Откуда же она взялась? Каждая частица его души протестовала против этих речей!
Разве Валар были слабыми и трусливыми? Те, за кем пришли сюда их родичи, дед, кого избрал он - стал бы Финвэ следовать за  неумелыми трусами?
Дядя, король, что творишь ты сейчас,  ты ведь не только против  Стихий пошел,  против.. всех нас, своего народа, своего отца. Что же ты делаешь?!
Каждое слово было наполнено ненавистью, гордыней и, это чувствовалось, болью. Но не за отца. За себя. За свои разрушенные мечты и попранную гордость,  за то, что он оказался беспомощен.
И следующие слова его были такими же, пропитанными  гневом, на этот раз на тех, кто жил в Эндорэ? Часть их народа, что там оставался и тех, кто придет следом за ними, как говорили Валар, но они, разве, были в чем-то виновны перед ним? Ничего не знающие о их существовании и о гибели Финвэ, еще даже не появившиеся  на лике Арды. Это было еще страшнее. Ради чего же  их звали на войну, ради завоевания тех земель, что принадлежали не им?
Финдарато покачал головой и взглянул на отца. В его глазах юноша прочел те же мысли, что жили сейчас и в его сердце. Он понимал с кристальной ясностью, так нельзя.
Слова клятвы выслушал уже совершенно с иным чувством чем то, с которым шел на площать. Тогда он ждал, что скажет новый король, ждал от него решения, указания действовать, и был готов последовать за ним. Сейчас же было страшно, словно все они стояли на краю пропасти и камень под ногами осыпался,  увлеая во тьму стоящих первыми.
- Артанис, куда же ты?
Он тронул сестру за руку. Неужели она не слышит того, в чем они клынутся?

Много ли они пережили? Их жизнь в Амане до недавнего времени была счастливой и беззаботной, легкой, приятной, светлой, а теперь же всего этого больше нет: Валинор погрузился во тьму, их король, отец его отца, убит одним из валар, знатные Дома нолдор кусают друг друга, деля мнимую власть и право лидерства. Разве так всё должно было кончиться? Разве к этому их готовили? Нет! Нет, нет и нет!
"Это не конец, это только начало. Пройдет волна негатива, пройдет и оставит после себя только воспоминания и опыт, а взамен наступит утро, ясное, чистое..." - говорил сам себе Амбарусса.
Он кротко улыбнулся на вдохновляющие слова близнеца, проигнорировал надменно-презрительный взгляд Турко и, вздохнув полной грудью, посмотрел на отца.
"Он лидер. Истинный король народа нолдор. И он тот, кто выведет нас из этой тьмы. Да!" - уверенность с каждым мигом пребывала, речи отца уже не пугали неподготовленного подростка, они воодушевляли и захватывали в плен мнимой тюрьмы, которую он стал строить подсознательно сам для себя, не осознавая того.
Братья взялись за мечи и Тельво старался не отставать от них, чтобы, не дай Эру, не опозорить семью на глазах у всех. Младший из Первого Дома повторял слова, произносимые Феанором, сначала холодея от ужаса, а потом заразившись общим настроением родных. Вот уже и его голос не сбивается, а слова звучат четко - он верит в то, что говорит, он будет верить в их истинность, даже если для этого придется отправиться в чертоги Мандоса.
"Мы всегда будем вместе, потому что только так сможем одолеть врага..."
Выкрик заставил обернуться.
"Лорд Второго Дома?" - лезть в распри он не станет: пока что это только словесная перепалка. Что может пойти не так? - "Они не верят в него..."  - больно давалось осознание столь простой истины, обидно стало за отца. - "Он подарил им столько прекрасного! В почти каждом доме используют вещи, изготовленные им! За что? Почему?" - неправильно всё это было, не справедливо по отношению к старшему сыну Финвэ.

Ангарато стоял с гулко бьющимся сердцем, стиснув одной рукой рукоять меча, другой вцепившись в пояс. Нарядный, вышитый золотом пояс, который он надел на Праздник Урожая... После того, как погибли Древа, он бросился домой - не чтобы спрятаться, конечно! Он взял свой меч, что ковал сам, один, оттачивая острие так, чтобы оно резало волосок. А переодеться, конечно, не успел. Ангарато думал, что, быть может, придется броситься в сражение - с Мелькором, с его неведомым помощником, с другими его союзниками... Но в Тирионе было тихо. А потом - с факелами пришли Феанаро и его сыновья, и они поднялись к дворцу Финвэ, который стоял пустым после ухода короля... Короля... Теперь их Король - Феанаро. Или Нолофинвэ? Ведь они выбрали Нолофинвэ, и Валар благословили этот выбор. Почему не Нолофинвэ говорит, призывая народ, а Феанаро? Феанаро, без дозволения покинувший место своей ссылки? Феанаро, возводящий хулу на Валар?

В душе Ангарато царило смятение. Ужас от опустившейся тьмы и бессилия Валар, горе от известия о смерти Финвэ, ярость и гнев на Черного Врага, посмевшего посягнуть на самое драгоценное для Валар и эльдар! Сначала он слушал речи Феанаро с одобрением, тем более, что и его гнев требовал выхода в немедленных действиях, и мечты об Эндорэ вновь ожили в словах дяди. Да! Сейчас они соберут могучее войско, догонят Моринготто, отберут Сильмарили и отомстят за Финвэ, и вступят в Эндорэ победителями и спасителями. Но постепенно эти мысли сменялись другими. Разве можно надеяться на победу без помощи Валар? Разве можно бросаться вперед, не подумав, не взвесив все за и против? Ангарато оторвал взгляд от Феанаро и поискал глазами отца и старшего брата. Когда он увидел лицо отца, Ангарато будто окатили холодной водой. Нельзя, нельзя роптать против Валар! Они - наместники Единого, они столько сделали для эльдар... Они куда мудрее и сильнее всех, даже Феанаро, величайшего из эльдар...

Но - месть за Финвэ? Но - убитые Древа и украденные Сильмарили? Но - широкие просторы Эндорэ?

Пока Ангарато размышлял и взвешивал, послышался звонкий голос сестры. Артанис! Последняя из поколения внуков Финвэ она заговорила первой - так велико было ее желание покинуть Валинор. Эти слова вновь расшевелили мечты об Эндорэ. И Финдекано, которого Ангарато уважал и почитал как второго старшего брата, тоже хочет уйти. Душа Ангарато рвалась надвое. А что, если отец и Финдарато останутся здесь? С кем будет он?

Слова клятвы вырезались в мироздании, и, казалось, выжигались огнем во тьме. Слова, сказанные в Гневе.
Аракано чувствовал страх, боль, смятение, но сильнее гнев и ненависть, воцарившееся среди нолдор. Водоворот чужих эмоций сбивал с толку.  Он оградился, чтобы дать возможность подумать. Аракано раздирали противоречия:  тугой спиралью закручивались гнев и желание мстить, дойти хоть до края земли, но достать убийцу, но в тоже время  его тревожила клятва Феанаро. Она была неверной, зацикленная Камнях. Страшная, изломанная, порожденная Тьмой. Нолдо никак не мог поверить, что дядя произнес ее, а его сыновья вторили. Но как только Феанаро ответил отцу, резко, несдержанно, зло, Аракано подошел к Нолофинвэ и встал рядом так, чтобы тот чувствовал поддержку. Старший брат уже был тут же, и это теплило надежду. «Мы же не расколемся, нет» - думал Аракано, гоня прочь иные мысли, и обратился к отцу, - «Я пойду за тобой,  куда решишь. Безмерна моя любовь к нашей семье, и я не хочу, чтобы разделились мы и потонули в спорах»
Слова Тьелкормо он расслышал. Глаза Аракано потемнели, он с трудом сдержал раздражение и просившийся на язык ответ. «Нельзя, не смей», - приказал себе, - «Сейчас ты одернешь его и породишь только еще большую смуту.  Слово зацепит слово, и…», - но не выдержал и огрызнулся: «Видимо, кто-то думает, что может вести только безумная клятва»

Горячность, поспешность и пренебрежение заполонили души собравшихся сегодня нолдор, и ни одна из сторон не спешила уступать в не беспочвенном, но бессмысленном споре: они всё равно уйдут, хотят того их родственники или нет, а уж идти за своим королем, или оставаться под защитой валар - пусть решают сами.
Нельо было неприятно слышать распри Домов, однако за столько лет старший сын Феанаро научился слушать молча, не перебивая, не влезая в разговор старших, чему пытался научить и братьев, хотя, как оказалось, безуспешно.
- Тьелкормо, ни тебе ни Дому не сделает чести то, что ты вмешиваешься в разговор отца и Лорда Второго Дома, - тихо, но четко произнес Майтимо, так чтобы и Турко и Питьо его слышали. - Упрекать брата, только для того, чтобы следом повторить ту же ошибку, что и он - неразумно, Амбарто.
Он понимал, что молчать в подобной ситуации сложно, но даже в воронке безумия должен оставаться порядок и толика уважения к старшим, иначе чем они лучше стада баранов? И он понимал, что это только их Клятва, только их судьба - она не должна касаться никого из жаждущих спокойствия и тепла. Они не виноваты в том, что в их сердцах не пылает пламя мести, как не виноват здесь никто - просто пути их разойдутся.
"Понимаю..." - отозвался феаноринг на вопрос друга и поднял взгляд на Финдэкано, точно спрашивая, зачем он хочет пойти следом, раз слышал эти ужасные слова. И хочет ли до сих пор? - "Такова история моей семьи. Но не твоей, Финьо. Я помню, ты говорил про то, что хочешь повидать земли за Морем, неизведанные нашим народом, неизвестные. У тебя будет этот шанс. Но не сейчас, прошу. Останься а Амане. Живи, друг, живи жизнью, достойной нолдо!" - Нельяфинвэ отвернулся, переключился на продолжавшийся спор, попытался подавить жгучее желание подойти и встряхнуть лучшего друга, чтобы тот одумался и не шел за ними в жерло ярящегося вулкана. Но ни характер, ни воспитание не позволили.
"Я должен больше думать о братьях. Должен защитить их. Любой ценой..." - пелена прошла, азарт сходил на нет и перед Нельо открывалась истинная картина происходящего, горькая и заставляющая скрежетать зубами от собственного проявления слабости. Он верил в отца не меньше, чем все остальные его дети, и, вверяя ему свою жизнь, надеялся лишь оградить остальных, насколько это в его силах.